Александр Александрович Любищев (1890—1972) - Мейен Сергей Викторович (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
1 января 1914 г. отец поступил ассистентом на кафедру профессора С. И. Метальникова на Высших женских Бестужевских курсах в Петербурге, а с осени 1915 г. на тех же курсах стал ассистентом профессора А. Г. Гурвича, что еще более способствовало сближению отца с А. Г. Однако военная служба (по призыву) в Химическом комитете Главного артиллерийского управления прервала начатую работу.
II. Симферополь—Пермь
Научная работа отца возобновилась в,1918 г. в Таврическом университете в Симферополе, куда А. Г. Гурвич был приглашен профессором, а отец — ассистентом на его кафедру. Всей семьей (с няней и горничной) мы поехали
в Крым. Переезду и организации его очень помог Яков Ильич Френкель, ровесник моего отца (живший в то время в Крыму), который с тех пор стал его близким другом. Подружились и наши семьи. Смутно помню темные вагоны, страх при пробуждении по ночам: солдаты, штыки, везде вооруженные люди, иногда тревожные крики... Помню отца своего веселым и спокойным. Ему было тогда 28 лет.
В Таврический университет съехались со всех концов России выдающиеся ученые: Н. М. Крылов, В. И. Смирнов, О. В. Струве, А. А. Байков, Н. И. Андрусов, В. А. Обручев, В. И. Вернадский, В. И. Палладии, Л. И. Кузнецов, Г. Ф. Морозов, С. И. Метальников, Э. А. Мейер, П. П. Сушкин, Б Д. Греков, Я. И. Френкель, И. Е. Тамм и многие другие. Состав университета стал блестящим, им мог бы гордиться любой университет мира.
В Крым отец приехал уже как биолог с теоретическим уклоном. Еще в 1917 г. он написал свою первую натурфилософскую статью «Механизм и витализм как рабочие гипотезы». Впоследствии в университете в Крыму он сделал четыре сообщения по общим вопросам биологии; среди них следует выделить доклад «О возможности построения естественной системы организмов», содержание которого легло в основу работы [5].
Мы прожили в Крыму три года. Время было очень трудное. Жалованья отца для семьи в пять человек (да еще няня) не хватало. Отец искал дополнительный | заработок, работал грузчиком на виноградниках, на пилораме. Кроме того, давал уроки в семьях местных жителей. Мать поступила в одно из советских учреждений секретарем. И все же еды было мало, я хорошо помню, что часто мы испытывали голод. Помню «изъятие излишков»: солдат у дверей, женщину, которая рылась в чемоданах и кофрах, отца, совершенно спокойно выдвигавшего ящики и отдававшего все, что у него хотели «изъять». Нам с няней было очень страшно. Но — странное дело — я помню, что отец казался даже довольным происходящим. Он ведь не впустую произносил и тогда и позже любимую крылатую фразу: «Чем меньше вещей — тем больше свободы у человека». Уже тогда мы знали, что горевать из-за потери вещей — очень скверно, стыдно и даже низко.
Когда произошла революция, наш дед был в Англии. Он вернулся на родину, в Ялту, как раз в то время, когда ее заняла Красная Армия. Вскоре деда вызвали по распоряжению Совнаркома в Петроград для работы по экспорту
леса. Его пригласили на работу как знатока дела, которым он занимался всю жизнь. В Петрограде дед поселился снова в своей большой квартире. Он много ездил в командировки за границу, где участвовал в налаживании торговых и промышленных связей СССР с другими странами.
Мы уехали из Симферополя в 1921 г. Ехали очень долго, в теплушках, полных людей и вещей. До Петрограда добирались, кажется, целый месяц. Причиной отъезда отца из Крыма было приглашение его в Пермский университет, где он был избран доцентом. Видимо,. большую роль в переезде сыграла предстоящая возможность общения отца с его старым другом В. Н. Беклемишевым, находившимся там же. А. Г. Гурвич очень удерживал отца, но потом согласился, что ему пора выходить на самостоятельную работу.
Пермский университет был создан в 1916 г. как отделение Петроградского стараниями богатого местного промышленника Н. В. Мешкова. Он передал университету комплекс новых домов на окраине города — Заимке.{3 «Заимками» в Сибири и на Урале зовут места, занятые под пашню, расчистку леса и пр. В Перми Заимкой называются кварталы на окраине города, прилегающие к железнодорожной станции Пермь-2.} Там помещались физические, химические и биологические лаборатории, а также квартиры профессоров и преподавателей. Гуманитарные факультеты и медицинский, библиотека и Правление университета находились в самом городе. С 1918 г. Пермский университет стал самостоятельным.
Отец переехал в Пермь в 1921 г., а мы все переселились туда в 1923 г. Два года отец прожил в Перми без семьи, время от времени приезжая к нам в Петроград. В Перми он заболел сыпным тифом, болезнь вспыхнула внезапно, во время экскурсии в Кунгурскую ледяную пещеру. Его оттуда буквально на своих плечах вынес его друг, доктор Владимир Григорьевич Вайнштейн, бывший тогда ассистентом профессора Ансерова в университете. Именно болезнь отца ускорила переезд всей семьи в Пермь.
На Заимке, в большой и благоустроенной квартире, мы прожили четыре года. В конце этого периода мне исполнилось 12 лет, и я хорошо помню многое из нашей жизни в Перми. Работа в этом городе оставила у отца самые светлые воспоминания. Среди сотрудников университета были его близкие друзья: заведующий кафедрой зоологии Д. М. Федотов, профессора В. Н. Беклемишев, А. А. Заварзин, А. Г. Генкель, В. К. Шмидт, Д. А. Сабинин, А. М. Сырцов, А. П. Дьяконов, Б. Ф. Вериго, а также П. Г. Светлов, А. О. Таусон, Ф. М. Лазаренко, Ю. А. Орлов, — почти все они уже ушли в вечность.
Отец занимал должность доцента кафедры зоологии. Объем его преподавательской деятельности был весьма обширен. Он вел разные курсы, основным из которых была общая биология. Читал он введение в эволюционную теорию, биометрию, генетику, зоопсихологию, специальный курс эволюционной теории для студентов четвертого курса. Кроме того, были курсы зоологии позвоночных, зоогеографии, истории биологии и, наконец; в последние годы пребывания в Перми — учение о сельскохозяйственных вредителях. Этот последний теоретический курс, а также проводимые отцом практические занятия, побудили его вернуться к энтомологии и заинтересоваться прикладными проблемами (см. гл. 5). Продумывание лекций по генетике привело отца к «совершенно иному пониманию природы наследственных факторов» по сравнению с обычным; оно изложено в его работе «О природе наследственных факторов» [10]. Отец считал эту статью наиболее крупной из всех своих теоретических работ (см. гл. 2).
В тесной связи с педагогической находилась и научная деятельность отца. В Перми он закончил три небольшие статьи по кольчатым червям [3, 6, 7] и начал печатать свои первые труды по биометрии и общей биологии, подготовленные еще в Крыму. Три из них — «О критерии изменчивости организмов», «О форме естественной системы организмов» и «О природе наследственных факторов»— были доложены на 1-м Всесоюзном съезде зоологов, анатомов и гистологов в Ленинграде в 1922 г. Последняя работа вызвала острую дискуссию; против нее выступали Ю. А. Филипченко и особенно Н. К. Кольцов, которые защищали общепринятые тогда взгляды. Тогда же была опубликована статья «Понятие эволюции и кризис эволюционизма» [9].
Отец был действительным членом Биологического научно-исследовательского института при Пермском университете, а один год исполнял обязанности заведующего Биостанцией в Нижней Курье на Каме. В воспоминаниях отца Биологическому институту и его первому директору, профессору Алексею Алексеевичу Заварзину, отведено особое место. Главными деятелями института были профессора и преподаватели Пермского университета,
уже упомянутые мной. Деятельность института, по словам отца, «во многих отношениях была своеобразна и замечательна». Особенностью того времени был опыт перехода к новым формам организации всех отраслей хозяйства и науки; им во многом и определялась работа в университете. Вопросы публикации трудов, обмен с иностранными учеными, оплата сотрудников института — все требовало больших усилий, энергии и часто дипломатии. Надо было в центре утверждать фонды расходов на развитие института, уметь доказывать, убеждать. Между университетами, Пермским и Свердловским, шла конкуренция, не исключена была возможность закрытия университета в Перми. По-видимому, лишь после приезда комиссии во главе с А. В. Луначарским и ознакомления его самого с деятельностью университета и Биологического института эта опасность исчезла.
