Хрущев. Смутьян в Кремле - Емельянов Юрий Васильевич (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Большей новизной отличалось положение об отсутствии фатальной неизбежности войны. Хрущев утверждал: «Пока на земном шаре остается капитализм, реакционные силы, представляющие интересы капиталистических монополий, будут и впредь стремиться к военным авантюрам и агрессии, могут попытаться развязать войну. Но фатальной неизбежности войн нет. Теперь имеются мощные общественные и политические силы, которые располагают серьезными средствами для того, чтобы не допустить развязывания войны империалистами, а если они попытаются их начать – дать сокрушительный отпор агрессорам, сорвать их авантюристические планы… Чем активнее народы будут защищать мир, тем больше гарантий, что новой войне не бывать».
Это положение доклада порождало надежду на возможность того, что «силы мира» остановят «силы войны». Однако история показала, что недолгий период мира после окончания корейской войны в 1953 году и войны в Индокитае в 1954 году сменился новыми войнами. Уже осенью 1956 году была развязана война Великобритании, Франции и Израиля против Египта. Эта и другие войны на Ближнем Востоке, индо-пакистанские войны, американская агрессия против народов Индокитая 1961—1973 годов, интервенции США в страны Латинской Америки, англо-аргентинская война из-за Фолклендских островов, война в Афганистане и другие военные конфликты свидетельствовали о том, что надежды на прекращение войн в XX веке, рожденные положением доклада Хрущева, не реализовались. Кстати, сам Хрущев, провозгласивший тезис об отсутствии фатальной неизбежности войны, в дальнейшем внес немалый вклад в обострение международной обстановки и доведение ситуации до возможности новой мировой войны. Однако высокий авторитет советского руководства, накопленный за годы успешного развития страны и укрепления ее международного положения, позволял советским людям доверять прогнозам Хрущева относительно перспектив международных отношений и внутриполитических процессов в капиталистических странах. Такое же доверие вызывали и пятилетние планы развития народного хозяйства.
Хотя доклад на эту тему делал Председатель Совета Министров СССР Н.А. Булганин, Н.С. Хрущев в своем докладе обозначил основные задания шестого пятилетнего плана. Он объявил о том, что за пятилетку уровень промышленного производства возрастет на 65%. Хотя тяжелая промышленность будет развиваться опережающими темпами, легкая промышленность возрастет на 60%. При этом, сообщал Хрущев, производство предметов народного потребления возрастет в 1960 году в 3 раза по сравнению с 1950 годом.
Особое внимание Хрущев уделил в своем докладе вопросам развития сельского хозяйства. Он превозносил достижения в освоении целинных и залежных земель и всячески рекламировал выращивание кукурузы. Он сурово критиковал тех местных руководителей в областях и республиках, где были собраны низкие урожаи кукурузы. Хрущев считал, что причина низких урожаев одна – «беззаботное отношение к ее возделыванию руководителей этих районов. Речь идет о значительной части районов Белоруссии, Латвии, Литвы, Эстонии, Костромской, Ярославской, Тульской и некоторых других областей. Спрашивается, может быть, Центральный Комитет КПСС допустил ошибку, рекомендовав эту освоенную на Юге культуру для всего Советского Союза? Нет, товарищи, это не было ошибкой… Факты убедительно доказывают, что во всех зонах страны кукуруза может давать высокие урожаи, что кукуруза не имеет себе равной культуры по урожайности и количеству кормовых единиц, получаемых с гектара посева, по лучшей оплате труда, затраченного на ее возделывание».
Успехи в развитии народного хозяйства СССР должны были позволить добиться и значительного улучшения в социальном положении советских людей. Хрущев объявил о намерении ввести 7-часовой рабочий день с 1957 года, принять новый закон о пенсионном обеспечении, увеличить зарплату низкооплачиваемым рабочим и служащим, значительно расширить жилищное строительство и ввести ряд других социальных благ. Выполнение этих широких социальных программ зависело от успешного выполнения шестого пятилетнего плана. В своем докладе Хрущев наметил радужные перспективы развития советского общества в мире, который будет все более безопасным и в котором коммунистическое движение будет мирно завоевывать одну страну за другой.
Екатерина Фурцева, выступившая первой в прениях, заявила: «В отчетном докладе Центрального комитета КПСС тов. Н.С. Хрущев с предельной ясностью и исключительной глубиной раскрыл неодолимую силу великих идей марксизма-ленинизма в борьбе за построение коммунистического общества в нашей стране». В своем выступлении Фурцева упомянула Хрущева три раза. Никакой другой фамилии, кроме Ленина, в ее речи не было упомянуто.
Выступавший следом за Фурцевой первый секретарь Компартии Украины А.И. Кириченко упомянул фамилию Хрущева уже 7 раз. Всякий раз это было связано с положительной оценкой содержания доклада или каких-либо инициатив Хрущева. В ходе его выступления Хрущев трижды вставлял замечания и обменивался репликами с Кириченко. Никто другой из членов Президиума ЦК подобного себе не позволял. Семь раз упомянул Хрущева и выступавший следом за Кириченко первый секретарь Ленинградского обкома партии Ф.Р. Козлов. Правда, число упоминаний региональными лидерами фамилии Хрущева было раза в два меньше, чем число упоминаний фамилии Сталина Хрущевым на XVII съезде партии. Правда, и то, что, когда ораторы говорили о Хрущеве, они не называли его «великим» и «гениальным вождем». И все же было очевидно, что, несмотря на осуждение «культа личности», упоминания о Хрущеве были многочисленны и всегда сопровождались исключительно положительными оценками.
Хрущев мог ощущать удовлетворение: выступления на съезде свидетельствовали о том, что он стал общепризнанным Первым руководителем страны. И все же, по словам Хрущева, по мере продолжения съезда он испытывал смешанные чувства. Он вспоминал: «Съезд шел хорошо. Для нас это было, конечно, испытанием. Каким будет съезд после смерти Сталина? Но все выступавшие одобряли линию ЦК, не чувствовалось никакой оппозиции, ходом событий не предвещалось никакой бури. Я же все время волновался, несмотря на то, что съезд шел хорошо, а доклад одобрялся выступавшими. Однако я не был удовлетворен. Меня мучила мысль: "Вот кончается съезд, будет принята резолюция, и все это формально. А что дальше? На нашей совести остаются сотни тысяч безвинно расстрелянных людей, включая две трети состава Центрального Комитета, избранного на XVII съезде. Мало, кто уцелел, почти весь партийный актив был расстрелян или репрессирован. Редко кому повезло так, что он остался. Что же теперь?" На самом деле Хрущев прекрасно знал о решении заслушать доклад Поспелова о реабилитации многих членов партии. Очевидно, что Хрущева беспокоило что-то другое. В своих воспоминаниях он писал: «На этом съезде мы должны были взять на себя обязательства по руководству партией и страной. Для этого надо точно знать, что делалось прежде и чем были вызваны решения Сталина по тем или иным вопросам».
Теперь Хрущев занимал то же положение, которое занимал Сталин в руководстве партии, и он мог сопоставлять свою деятельность за два с лишним года после своего избрания на пост Первого секретаря ЦК партии с деятельностью Сталина. Если Хрущев верил в собственные заявления, которые он делал в своем отчетном докладе, то получалось, что лишь после его избрания на пост Первого секретаря дела в стране пошли на лад. Получалось, что ему удалось добиться решающего перелома в развитии сельского хозяйства, которое заметно отставало по темпам производства от промышленности при Сталине. Хрущев обратил внимание и на то, что многие промышленные предприятия работают по старинке и с использованием устарелой технологии. Он предлагал быстро решить жилищный вопрос путем строительства дешевых панельных пятиэтажных домов. Широко разрекламированные смелые обещания Хрущева об увеличении производства потребительских товаров и улучшении социального положения ряда категорий населения наводили на мысль, что до него никто не задумывался об этих проблемах. Своими вояжами в различные страны и предложениями по радикальному решению таких вопросов, как проблема разоружения, Хрущев создавал впечатление, что лишь он оказался способным помириться с таким бывшим врагом, как Югославия, и существенно укрепить дружеские отношения с такими державами, как Индия и Китай. Бесконечное повторение в советской пропаганде фраз о мирных инициативах СССР последних лет могло создать впечатление о том, что Хрущев добился серьезного укрепления международных позиций СССР, какого не было при Сталине.
