Хроника сердца - Бурков Георгий Иванович (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Георгия Буркова тоже никуда не приняли. Молодежь цепко ухватилась за спасительную легенду обо мне. Это и хорошо и плохо. Я, поступая на юридический, думал, что на юридическом учился даже Собинов и многие писатели. Но я еще попутно думал, что юридический даст мне всестороннее образование и вооружит передовым мировоззрением. Вот это уже серьезно и близко к нашему разговору об актерской профессии. Легенда обо мне опасна вот почему. Дескать, его не приняли – это уже предполагает какое-то недоверие к театральным вузам, к педагогам, уличает их в несовершенстве при отборе талантов и несет даже элемент враждебности, мстительности, переносит тяжесть неудачи абитуриента на вуз, порождает глухие слухи о взятках, кумовстве и т. д. и напрочь снимает всякую ответственность с самого абитуриента. А талант не спрячешь, он все равно всплыл – да еще как, мол, всплыл, в кино снимается. Но уже больно эта спасительная легенда для других бьет сильно по мне, по моей личности. Пришвин очень обижался, когда хвалили его собаку за талант, как будто он, хозяин, который вырастил и натаскал эту собаку, ни при чем.
У нас бывают странные перегибы. Иногда правильную в общем-то мысль «талант – достояние народное» встретишь в таком контексте, что невольно заслушаешься и почувствуешь себя чем-то вроде сторожа при таланте. Мол, пока побудь при таланте, покарауль, но учти – это достояние народное. Будешь плохо себя вести, поставим при нем другого. Классовый подход к таланту не просто порочен, он преступен, если его рассматривать в свете человеческих отношений. «Талант – достояние народное» подменено другим: «талант – достояние партии». У тебя, дескать, есть талант, а как им распорядиться, мы тебе укажем.
Вмешались в историю. Да, Достоевский и Толстой гениальные художники, но люди философски неграмотные, мелкие. «Эх, мне бы твой талант, умение да мои бы воспоминания». Дескать, я нарисую, а ты раскрась. Вот каково отношение партии (классовый подход) к искусству. А если вдруг у партии обнаруживается неожиданное внимание к таланту, значит, там началась борьба за власть, и кому-то надо пофлиртовать с художниками заради корысти. Даже к Горькому отношение менялось до смешного быстро и резко. Журили за неугодные вещи, как за что-то постыдное. Но когда дело касалось партийных интересов, не стеснялись подсылать к нему красивую бабу. Для дела. Кпд очень невелик в театральных вузах. Почему? Как выманить актерский талант? При помощи каких ухищрений? Педагог, как опытный охотник, караулит у норки ценного зверька. Долго. А выползает змея, и так бывает. Характер человеческий играет не последнюю роль в формировании актерского таланта.
Многие поколения участвуют в формировании одного-единственного человека. Необязательно, чтобы предки твои были актерами. Это было бы просто уж очень. Причин, толкающих человека в актерство, на сцену, несчетное множество. Порой причины, побудившие двух людей пойти на сцену, могут быть взаимоисключающими. Например, доброта и тщеславие. Но результат общий: оба стали хорошими актерами. Мне думается, надо поговорить о наших «бедах» и «катастрофах» и о наших разочарованиях и ранах, надо поговорить предельно просто и откровенно, без всяких высоких слов по поводу искусства и театра, без ненужной экзальтации. Нам необходимо разобраться в истинных причинах случившегося, чтоб дальше нам ничто не мешало снова мечтать о будущем, но на этот раз мечтать, не блуждая наугад, а целенаправленно. Вопрос преподавания прост. Если нельзя отказаться от централизованного воспитания актеров, то сделать хотя бы попытку приблизить это воспитание к студийному. Значит, надо расширить, демократизировать программу. Задачу воспитания можно свести к главному: помочь поколению высказать себя своими словами. Ведь мы учим молодых приемам (и философии), которыми сами пользовались. А им это не всегда понятно. Иногда и враждебно. За театральными талантами надо ездить в глубинку, организовывать целые экспедиции. Больше того, не начинать каждый раз заново. На местах должны быть основаны опорные пункты, должны существовать общие для искателей «охотничьи домики». Экспедиции должны быть не только поисковые, но и просветительские – лекции, беседы, концерты, спектакли. И обязательные репетиции на местах с профессиональными коллективами и с самодеятельностью. Театральные таланты нам нужны, как хлеб. И выращивать их надо с детства, на местах. Нужно вести всесоюзную селекционную работу. А для этого необходимо театральное движение.
Долгое время режиссура «заказывала» и довольствовалась актером средним. С талантами, с личностью, режиссеры не знали, что делать. Нужны были «исполнители», т. е. актеры, владеющие набором штампов.
Работу коллектива с приглашенным режиссером можно сравнить с визитом ребенка к зубному врачу: не избежать прикосновения к нервам. Свой же режиссер – это участковый врач.
Назначение главным иногда напоминает принудительную подсадку донорского сердца. Театр отторгает одного донора за другим, но начальство боится оставить театр без донора. А вдруг в паузу театр догадается, что сможет существовать без донорского сердца. Самое страшное: вдруг театр догадается, что у него есть свое, нормальное, сердце, раз он живет!
Самое опасное и губительное для театра, когда группа узурпирует власть. Начинается время сепаратных сделок, чтобы придать власти законный вид и поддержку большинства. Подкармливаются ролями ключевые люди. Им прибавляется зарплата. И как следствие: появляются попрошайки и агрессивные вымогатели.
Общие места – это терминология групповщины. Нужны идейные спектакли. При групповщине таланты не выявляются, а назначаются. «А я так вижу!», «Я из любого сделаю актера!» и т. д. А после как в анекдоте: «Ну, не смогла!» И все сходит с рук, ибо цели другие (роль отобрана и загублена) и к этому приучен коллектив. Как в анекдоте: опять ничего не получилось! Меняется группа на группу – и все сначала.
А получиться ничего не может. Идет откровенно и нагло разрушение театра. Не перестройка, а разрушение.
Понятия Народ и Государство весьма и весьма относительны. Есть люди, которые представляют так называемое Государство, и есть люди, которые представляют так называемый Народ.
Из людей Государства многие известны: Мао, Сталин.
Судьба многих театров напоминает мне биатлон: лыжную гонку со стрельбой. Промазал – беги штрафные круги. Но разница есть. Стреляем, вернее, мажем по целям не мы, а управление культуры. Театры только бегают театральные круги. И на это уходят годы, рушатся судьбы актеров.
Газеты и журналы переполнены статьями режиссеров о традициях русского и советского театра. Но за 30 лет работы в театре, пережив несметное количество молодых и маститых временщиков, я ни разу – подчеркиваю, ни разу! – не слышал, чтобы новый главный отозвался добрым словом о предшественнике. О каких традициях может идти разговор?!
Я уже не говорю о том, что труппа, вся труппа, ставится в унизительное положение, ибо охотно работала с бездарным предшественником. Начинается новый отсчет. Предпочтение отдается тому, кто раньше других начнет поливать прежнего главного грязью. Как правило, новый главный приходит с короткой рекламой, программой и с тайным желанием разогнать труппу и набрать свою команду. Но группа захвата, как правило, оказывается по способностям ниже тех, кто в труппе. Проблема перегруженности возникла не сегодня, и возникла она, главным образом, из-за легкомысленности и безответственности главных режиссеров. Эту проблему надо решать, но совсем не так, как это собираются делать.
Опять, в который раз, проблему хотят решить за счет актеров. И опять создают обстановку истерическую.
Кому-то она выгодна. Почему-то никому в голову не придет остановиться, осмотреться, поработать с каждым актером, поработать профессионально, если сам в состоянии так работать. Ведь не секрет, что многие режиссеры, а главные в том числе, профессионально слабы и ограниченны, только они, пользуясь властью, объявляют свою ограниченность направлением театра.
