Аркадий Северный, Советский Союз - Ефимов Игорь Маркович (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Но вскоре Аркадий встречается, наконец, со своим товарищем и музыкальным продюсером Владиславом Коцишевским. И это естественно: он же не собирается, в самом деле, завязывать с музыкой! Аркадий всё-таки хочет петь, как и раньше; да и гонорары за концерты никогда не лишние. А Владислав Петрович, конечно, тоже весьма рад тому, что знаменитый блатной певец снова в Одессе; и, более того! — дело-то идёт к тому, что он здесь, глядишь, и осядет! Что ж тут остаётся Коцишевскому — только работай! И работа начинается.
Причём начать Владислав Петрович решает сразу с чего-нибудь необычного. И вот он записывает гитарный концерт "Для Жоры Миргородского" — чрезвычайно насыщенный ненормативной лексикой. Запись получилась достаточно спорной, можно сказать — экспериментальной. Матерные песни в таком объёме не звучали у Аркадия, пожалуй, со времён знаменитого "Луки Мудищева". Но на этот раз Коцишевский предложил Северному для исполнения ещё и большой массив песен из репертуара очень популярного в ту пору Кости Беляева. Включая "Куплеты про евреев" и матерные частушки. Константин Николаевич до сих пор жутко ругается, слыша эти записи. И в чём-то он, конечно, прав. Беляевские песни в исполнении Аркадия в этот раз совершенно не прозвучали. Нет ни куража, ни экспрессии, столь свойственных Северному. Хотя другие вещи, к примеру — "Я настроил гитару на лирический лад", получились у него действительно замечательно… А если задаться вопросом — почему Коцишевский всё же предложил Северному такой репертуар, то ответ, как нам кажется, очевиден: в пику Ерусланову. Ведь это именно с лёгкой руки Станислава Яковлевича пошли гулять по белу свету записи Беляева. Но, в общем-то, надо признать, что на этот раз эксперимент Владислава Петровича получился не шибко удачным. Вероятно, он и сам почувствовал что-то неладное, потому что в эти глубины русской субкультуры их с Аркадием больше не заносило. Разве что в следующем концерте попытались малость изобразить что-то похожее, но вовремя остановились — не пошло.
Этот последний майский концерт состоял опять почти из одних анекдотов. Видимо, чужие лавры не дают Коцишевскому покоя, и он считает, что ему тоже обязательно надо записать Аркадия в таком жанре. Запись эта ничем особо не выделяется, разве что довольно злой песней, хотя сам Владислав Петрович и называет её "дружеским шаржиком" — "Крутится-вертится Славка с метлой." В общем, очередные коллекционерские разборки в "поэтической форме".
А с записью под ансамбль пока что-то не клеится, и наши герои записывают очередной гитарный концерт, что-то типа "У Калятина". В меру — блата, в меру — лирики. Ничем особо не выдающаяся запись. Разве что количеством посвящений, в том числе "чудесной девушке Зине" и её сестре Лиле. Можно было бы и не останавливаться на этом концерте, если бы не одно "но". Коцишевский делает довольно ловкий ход. Он не даёт широкого хода этой записи, а решает использовать наработанный материал в следующем концерте, который состоится в начале лета. И "так как часть ансамбля "Черноморская чайка" уехала в это время в Ленинград", срочно организуется новый коллектив — "Шесть плюс один". Правда, музыканты там были практически те же самые. Как вспоминал клавишник В. Ващенко: "В принципе, это вся "Черноморская чайка", так как гитарист Володя Спекторский и барабанщик Петя Ройтман уехали тогда в Ленинград, а Аркадий приехал, и мы взяли другого барабанщика и гитариста". Недаром музыку этого концерта от "Черноморской Чайки" можно отличить только при кропотливом анализе. Можно сказать, у конторы Коцишевского уже сложилась настоящая "школа" аранжировки. То же касается и репертуара, — впрочем, мы уже говорили не раз о таланте Владислава Петровича в деле подборки песен. Вот и тут, как в памятной "Тёте Шуре", получилось прямо-таки музыкальное полотно — "Несоветские песни советского народа" в исполнении ленинградского певца с одесским ансамблем:
Вдохновлённый успехом "Шесть плюс один", к следующей записи Коцишевский подходит ещё более обстоятельно. Северный сначала записывает почти всю предполагаемую программу под гитару. Практически полностью отсутствуют комментарии к песням, в некоторых моментах слышны подсказки Владислава Петровича Северному, с различными советами касательно исполнения. А "Сад осенний, сад заброшенный." Аркадию и вовсе приходится петь дважды. В общем, получилась своего рода "репетиция" перед концертом. Так эту запись и обозвали впоследствии. А вскоре уже готов и сам концерт, который в народе называют '№ 7 с "Черноморской Чайкой". В отношении музыки, собственно, ничего принципиально нового тут не было — это классический и неизменный стиль "Черноморской Чайки", о котором мы уже столько раз говорили на этих страницах. Однако аранжировки именно этого концерта удостоились уже в наше время настоящей музыковедческой рецензии! Он заслужил характеристику "… одного из самых блестящих концертов, подготовленных талантливыми русскими звукорежиссёрами- самородками специально для Аркадия и поражающих нас великолепием живой виртуозной игры подлинных мастеров музыкальной импровизации и необычайным богатством звуковой палитры, удивительно сочетающей благородные умиротворяющие тембры классической акустики и разухабистые танцевальные ритмы современной электроники. Гитаристы, вслушайтесь в душещипательные электрогитарные синкопы левого канала. А вы, клавишники, прислушайтесь к искромётным пассажам электрического органа, доносящимся справа. Вы, ценители замысловатой баховской полифонии, будете восхищены контрапунктной витиеватостью беседы кларнета и скрипки. А вам, поклонникам рок-н-ролльного драйва придётся поразиться доходчивости гармонической сетки, напоминающей своей простотой блюзовый квадрат, и, танцевально-призывной магии басовых остинат, завораживающих своей ритмической периодичностью".
А из песен этого концерта, конечно же, надо обратить внимание на продолжение той самой, не то антисемитской, не то антисоветской темы, начатой в "Берчике" с Шестого концерта:
Конечно, в Одессе с иронией было всё нормально! Ну, а если говорить о песнях с какой-то "личной окраской", — то это, скорее всего, "Давай, Серёга, бросим все концерты". Нет, мы, конечно, не замахнёмся на самоуверенное заявление, — что, мол, эта песня соответствует нынешнему душевному состоянию Аркадия. Не всерьёз же выносит он предложение далёкому питерскому другу Маклакову бросить музыкальную деятельность и уехать в пейзанскую идиллию молока и картошки. Но, что ни говори, а "антиалкогольные" замечания уже столько месяцев непьющего Аркадия, чем-то примечательны. Да и Фред Ревельсон, кстати, приводит интересную подробность их встречи в Одессе. Когда он с женой и Аркадий с Зиной зашли в какое-то кафе перекусить, то заказали окрошку, и Северный очень настойчиво интересовался у официанта: нет ли в ней пива? Мне, мол, нельзя ни грамма.
Как бы то ни было, конец весны и начало лета 1978 года Северный проводит весьма продуктивно, он бодр, полон сил и энергии. Пока ничто не предвещает беды. Всё хорошо. И с творчеством, и в личной жизни. Но очень вероятно, что именно в середине мая произошло в жизни Аркадия событие, которое не могло не отразиться на его душевном состоянии. Правда, сначала оговоримся, что только в том случае, если это событие действительно было.
