Жизнь Рамакришны - Роллан Ромен (книги онлайн .TXT) 📗
Это собрание мыслей, взятых из различных бесед учителя, именно из «Евангелия Рамакришны», и расположенных в определенном порядке. Оно имеет особую ценность как небольшое практическое руководство. Оно появилось в отрывках в журнале ордена «Prabuddha Bharata» и в других индийских журналах между 1900 и 1913 гг. Г-жа Е. фон Пеле подготовляет в настоящее время немецкое издание.
6. «Words of the Master» – «Слова учителя» (Избранные поучения Шри Рамакришны), – собранные Свами Брахманандой, 1924 г. Издательство Udboddhan Office, Багбаэар, Калькутта.
Еще одна маленькая антология, наибольший интерес которой заключается в личности того, кто составил ее.
7. Макс Мюллер. «Rama Krishna, his Life and Sayings», Лонгман, Грин и К0 – 1-е издание 1898 г., новое издание 1923 г.
Макс Мюллер лично знал в Англии Вивекананду и просил его рассказать все о жизни его учителя. Его маленькая работа основана, таким образом, на документах из первых рук, и он пользуется ими со своим широким, ясным критическим умом, объединяющим научные требования Востока с благородным пониманием всех форм мысли.
8. Дханагопал Мукерджи, «The Face of Silence», Нью-Йорк, E. П. Деттон и K°, 1926 г.
Это книга большой художественной ценности, являющаяся блестящим изображением всей личности учителя в атмосфере современной ему Индии. Мукерджи ознакомился со всеми важнейшими документами. Он беседовал также со многими выдающимися членами Ramakrishna Mission, знавшими учителя, как, например, Свами Туриянандой, и использовал «Воспоминания» Свами Премананды, одного из любимейших учеников Рамакришны. Я уже сказал, что «Миссия Рамакришны» была ему не особенно признательна за ту исключительную вольность, с которой его живое воображение художника распоряжалось иногда переданными ему словами и – что мне кажется еще более серьезным – самим характером Рамакришны. Но несмотря на эти промахи, я не могу забыть, что чтению этого прекрасного произведения я обязан моим первым знакомством с Рама-кришной и порывом, заставившим меня взяться за собственную работу о нем. Я сохраню к нему благодарность. С поразительным талантом Мукерджи сумел в своей книге выбрать и осветить то, что в личности Рамакришны могло привлечь умы Европы и Америки, не задевая их. Я считал необходимым проявить осторожность и, цитируя документы, никогда не разрешал себе «поэтизировать» их.
9. Полезно ознакомиться с индийскими журналами ордена Рамакришны, печатавшими и часто печатающими исследования и неизданные воспоминания об учителе и его учениках главным образом с «Prabuddha Bharata» и с «Ve-danta Kesari».
Я вначале сказал, насколько я обязан хорошим советом и сведениям «Миссии Рамакришны», никогда не устававшей снабжать меня документами и отвечать на мои вопросы. Я приношу ей снова свою благодарность.
ИКОНОГРАФИЯ
Только три изображения Рамакришны являются более или менее достоверными:
1) Фотография, напечатанная в большой английской биографии, составленной Адвайтой Ашрамом (с. 269). Ра-макришну отвезли к фотографу и втянули его в духовную беседу, во время которой он впал в самадхи. Тогда его сфотографировали. Увидев фотографию впоследствии, Ра-макришна заметил, что она изображает высокую степень состояния йога.
2) Снимок, напечатанный в т. IV полного собрания сочинений Вивекананды (с. 150).
3) Фотография, снятая во время киртаны (религиозной пляски и песни), в котором он принимал участие. Он – на пороге экстаза. Ученики приближаются к нему, чтобы его поддержать.
Картина в красках, изображенная на заглавном листе большой биографии на английском языке, была написана чешским художником Францем Дворжаком, но не с живой модели. Ученики находят в нем много сходства, но считают краски слишком яркими.
ОТКРОВЕНИЯ ШРИ РАМАКРИШНЫ
Вот вы все лепечете: «према» да «према», а знаете ли вы, что есть эта любовь? Святой Чайтанья – вот он Ишвару-господа истинно любил, уж он-то знал, что такое «према». У той любви есть два признака. Первый – с нею человек про все забывает; от любви ко Всевышнему словно бы ума лишается, сам себя не помнит… Второй признак премы-любви – это когда перестаешь тело свое беречь да холить, когда вовсе думать о нем перестаешь.
Также и постигшего Ишвару по нескольким признакам распознать можно, и тому, чья душа полна сокровищами любви, он не замедлит явить себя. Что это за сокровища? – спросите вы. Во-первых, отрешенность от всего суетного; во-вторых, милосердие ко всякой твари живой; в-третьих, почитание людей светлых – сад-ху. А еще – киртана – непрестанное повторение имен божественных и стремление к истине.
Из беседы Шри Рамакришны.
8 апреля 1883 г.
В ряду личностей, с чьими именами связано духовное возрождение Индии да рубеже XIX и XX веков, Шри Рамакришна занимает особое место.
Он не был ни поэтом, ни общественным деятелем; он никогда не считал себя профессиональным проповедником и тем более религиозным реформатором. Тем не менее начатое им движение, центром которого в настоящее время является пользующийся мировой известностью Институт Духовной Культуры (Калькутта), наложило отпечаток на все области общественной и политической жизни новой Индии.
Сын скромного брахмана из глухой бенгальской деревушки Камарпукур, едва окончив начальную школу, рано осознает свое признание; как и оба брата, он становится вначале домашним жрецом, затем жрецом в только что основанном храме богини Кали в Дакшинешваре, неподалеку от Калькутты.
Однако вскоре ритуальное служение отходит для него на второй план. Повинуясь «Матушке Кали» (так он называет Верховное Божество), с которой он беседует во время экстатических состояний (самадхи), Шри Рамакриш-на собирает вокруг себя юношей-подростков из окрестных деревень. В долгих задушевных беседах он делится с ними своим духовным опытом. Вскоре место его постоянного пребывания – Дакшинешвар – становится центром паломничества для людей самых разных сословий, верований и национальностей.
Объяснение этому, видимо, следует искать в поразительной врожденной интуиции Рамакришны, которая и помогла ему стать выразителем требований наступающей эпохи.
Глубинной проблемой для Индии конца XIX – начала XX века стала проблема постепенной утраты культурной, а следовательно, и духовной преемственности, что в первую очередь было связано с изменением соотношения между двумя ключевыми понятиями – идеалом и верой. До XIX века в сознании каждого индийца эти два понятия воспринимались в органическом единстве. В основе идеала – в его различных аспектах, от творческого до поведенческого, – лежал принцип веры, определяемый емким понятием «дхарма».
Экономические и политические сдвиги в структуре общества и внешнее нарушение сословных институтов, характерных для средневековья, привели к тому, что представления об идеале постепенно отдалились от религиозной доктрины. Европейская поведенческая модель открыто обозначила себя в качестве новых идеалов: главным становятся заработок, достаток, должность, популярность. Процесс внешней европеизации и утери «догмата» вызвал глубокую озабоченность в самых различных кругах индийского общества. Следствием этого стало появление многочисленных религиозно-реформаторских объединений (Ария Самадж, Брахма Самадж, Атмийо Сабха, Татхвабодхини Сабха и пр.). Их вдохновителями, организаторами и активными участниками сделались видные деятели индийской интеллигенции (в том числе дед, отец и сын Тагоры, Раммохан Рай, Ишварчандра Видьясагар, Кешавчандра Сен и другие), а также люди, в той или иной мере имевшие доступ к печатному слову. Их самоотверженная религиозно-просветительская деятельность дала мощный импульс развитию журналистики и новой литературы. Осуществленные ими переводы с санскрита на новоиндийские и европейские языки Упанишад и других классических трудов продолжили культурную преемственность и сыграли важную роль в формировании национального самосознания.
