Наполеон и женщины - Бретон Ги (читаем книги онлайн .txt) 📗

Прибытие императора польские патриоты встретили с необычайным энтузиазмом. Поляки вывешивали национальные флаги, свято сохранявшиеся ими все эти годы, надевали национальные костюмы и формы польской армии, радостно обнимались, пели еще недавно запрещенные песни и бешено отплясывали польку. Все считали, что Наполеон воскресит Польшу с такой же легкостью, как победил Пруссию.

"Увидев его, — пишет Бэнвилль, — общаясь с ним, окружая его, восхищаясь им искренне и невольно льстя, они через непосредственную близость к императору ощутили близость к Франции, о которой прежде поляки говорили, что «до нее далеко, как до Неба высоко». Их опьянили надежды на то, что несправедливость, постигшая Польшу, рассеется как дым, станет темным, но прочно забытым эпизодом их истории.

Наполеон не остался нечувствительным к их патриотизму, их рыцарству, их энтузиазму

Историк добавляет вескую деталь: "К тому же он не был нечувствителен и к редкостной красоте долек.

Это натолкнуло руководителей польского сопротивления на оригинальную мысль: положить в постель Наполеона польку, которая совершит «патриотический адюльтер».

Невинный энтузиазм обольстительной двадцатилетней аристократки послужил осуществлению их замыслов.

На пути из Пултуска в Варшаву Наполеону пришлось принять лошадей на почтовой станции маленького городка Яблоня. Карету окружила восторженная толпа.

Вдруг к Дюроку подошли две элегантные женщины, с трудом пробившиеся через толпу.

Более красивая из двоих — блондинка с голубыми глазами, — в национальной шапочке, обратилась к нему по-французски:

— Ах, месье, умоляю Вас, представьте меня императору, обещаю отнять у него не более минуты.

Дюрок посмотрел на красавицу-польку и решил, что она понравится императору.

— Следуйте за мной, — сказал он, улыбаясь.

Взяв молодую женщину за руку, он подвел ее к окну императорской кареты и откинул шторку.

— Простите, Сир, я осмелюсь представить Вам молодую женщину, которая с опасностью для жизни пробилась сквозь толпу простолюдинов, чтобы Вас увидеть…

Наполеон взглянул, был очарован, снял шляпу и выглянул в окно, чтобы сказать несколько любезных слов. Молодая полька, зарумянившись, взволнованно схватила руку императора и поцеловала.

— Пусть все вам благоприятствует на моей родине! — воскликнула она. — Трудно выразить наше восхищение Вами и нашу радость от того, что Вы прибыли в страну, которая ожидает вас, чтобы воскреснуть из пепла!

Тронутый этим император решил, что такой случай нельзя упускать, и протянул незнакомке букет, который ему вручил мэр города

— За эти цветы, — улыбаясь сказал ей, — Вы поблагодарите меня в Варшаве.

Карета тронулась, толпа провожала ее криками. Император, откинув шторку окна, помахал шляпой белокурой незнакомке.

Эту молодую женщину звали Мария Валевская.

Дочь Матвея Лончиньского, она принадлежала к знатному, но обедневшему дворянскому роду. Отец ее умер, оставив мадам Лончиньскую с шестью детьми. Мария была на редкость отзывчивой и страстной натурой; с юных лет, когда девочки интересуются только куклами, да нарядами, ее волновала судьба Польши.

Ее наставник Николай Шопен, отец будущего композитора, записал как-то в дневнике: «Откуда этот неумеренный энтузиазм? К чему проливать слезы над участью Польши, изучая пунические войны?»

Когда ей исполнилось 17 лет, молодой человек, красивый, богатый и привлекательный, попросил ее руки. Хотя он ей нравился, она отказала ему, потому что он был русский.

Тогда объявился другой претендент, граф Анастас Колонна-Валевский, владелец крупного поместья, шестидесятилетний старик, дважды вдовец с сыном на девять лет старше Марий. Мадам Лончиньская, плененная богатством жениха, согласилась. Мария пыталась возражать и получила пощечину. У нее началась нервная горячка, и она пролежала в бреду два месяца. По выздоровлении, она тотчас была отдана на заклание старому вдовцу. Лишь после двух лет брака она согласилась уступить ему и выполнить свой супружеский долг. От этой малоприятной минуты родился ребенок. Стараясь отвлечься от постылого супружества, она думала только о родине и жила надеждой, что боготворимый ею император Франции когда-нибудь освободит Польшу. Вот почему она появилась в Яблони.

В то время как Мария Валевская со своей подругой Эльжуней, прижимая к груди драгоценный букет, возвратилась в замок Валевских, Наполеон прибыл в Варшаву.

Расположившись во дворце, он сразу приказал приготовить ему ванну, очень горячую, как он любил, и погрузившись в воду, отдался мечтам о прелестной блондиночке из Яблони.

— Найди мне эту женщину, — приказал он Дюроку. — Любыми средствами. Я хочу ее видеть!

После этого, вспомнив, что Жозефина изъявила желание приехать к нему в Варшаву, он написал ей письмо:

"Дорогой друг, я получил письмо от 27-го от тебя и Гортензии.

Я прошу тебя вернуться в Париж. Сезон ужасный, дороги отвратительные, и ехать так далеко, что я не могу допустить, чтобы ты решилась на путешествие в Варшаву, где меня пока удерживают мои дела. Ты будешь добираться сюда месяц, заболеешь по дороге. Твоя поездка была бы безумством.

Тебе грустно в Майенсе, так поезжай в Париж. Прошу тебя об этом.

Я не меньше, чем ты, расстроен нашей разлукой и хотел бы проводить с тобой долгие ночи. Но приходится покоряться обстоятельствам.

Прощай, мой друг. Твой Н. [51]

Мы видим, что Наполеону была присуща не только отвага, но и дипломатичность.

Мария, рассчитывая на встречу с Наполеоном, жила в Варшаве под другим именем; тем не менее, весь город вскоре узнал об этом, так как ее подруга Эльжуня не сумела придержать язычок.

Когда Наполеон узнал, что его юная поклонница замужем за стариком, он с довольным видом потер руки и отправил Дюрока к военному министру временного польского министра князя Понятовского, во дворце которого в Блаша собиралась вся местная знать.

— Скажите ему, — приказал он Дюроку, — что я заинтересован этой дамой и желаю с ней встретиться возможно скорее.

Дюрок передал это распоряжение принцу, который тотчас сообразил, как можно использовать благосклонность Наполеона к Марии Валевской в политических целях.

— Передайте Его Величеству, что если он разрешит мне устроить бал у себя во дворце завтра вечером, он увидит там эту молодую женщину…

В то время как мажордом отправился с этим приятным сообщением к Наполеону, князь Понятовский информировал о своем плане членов правительства. Он встретился с Марией Валевской.

— Я знаю, мадам, — сказал он, — что вы встретили императора в Яблони. Сейчас этот всемогущий повелитель желает увидеть Вас снова. Интерес, который он проявил к Вам, предоставляет нашей стране неожиданный шанс. Я даю бал в честь императора в своем дворце, и Вы должны приехать непременно.

Князь смотрел на Марию с победоносной улыбкой, но молодая женщина была в замешательстве. Ей показалось, что своим поступком в Яблони она вызвала всеобщее осуждение. Слезы выступили на ее глазах.

— Я не поеду! — сказала она решительно.

Юзеф Понятовский принял строгий вид.

— Я повторяю — само провидение определило, что Вы послужите восстановлению нашей страны.

Мария не соглашалась, и князь удалился. Но вслед за ним явилась целая делегация знатных вельмож, и эти бравые поляки, воодушевленные горячей любовью к родине, убедительно настаивали, чтобы Мария, подчиняясь желанию императора Наполеона, явилась на бал.

В то время как растерянная Мария сопротивлялась им из последних сил, вошел ее муж, не подозревавший о встрече в Яблони. Узнав, что его жена из ложной гордости отказывается ехать на бал, где будет присутствовать вся знать, он тоже принялся уговаривать Марию. Вельможи в этой забавной ситуации едва сдерживали свои улыбки.