Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности - Хаманн Бригитта (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Немецкие радикалы сопровождали это выступление грубыми античешскими выкриками, в результате чего Удржал тоже разозлился и сказал, что мировая история знает много примеров, когда «угнетённые народы развивали свои положительные качества в гораздо большей мере, чем их поработители», и что немцы просто отстают от интенсивно развивающихся славян. После этого разумная дискуссия снова стала невозможной.
«О ситуации в парламенте». Надписи (о премьер-министре): «Сидит на крыше старичок, / Ты: «Помоги!», а он — молчок» (карикатура в сатирическом журнале «Кикерики», 24 марта 1912 года)
Хотя — если оценить уровень образования и занятия депутатов — именно в этом созыве было много благородных господ. Наряду с 129 землевладельцами, в парламенте заседали 60 адвокатов, 22 университетских профессора и доцента, 38 священников, 54 писателя и редактора и много чиновников [527]. В частной жизни это были, как пишет прелат и христианский социалист Йозеф Шайхер, «обходительные, любезные люди… предупредительные, деликатные», за исключением «периодов парламентского бешенства, депутатской паранойи» [528]. Они подчинялись террористам-радикалам, например, чехи — девяти чешским национальным социалистам. Шайхер пишет: «Это злой дух, подчинивший себе чехов, кучер, кнутом понукающий усталых лошадей снова переходить на галоп» [529]. Немцы, в свою очередь, находились во власти пангерманцев и немецких радикалов. Как пишет Шайхер, в парламенте в течение десяти, или даже двенадцати лет, происходило «что-то вроде битвы гуннов с римлянами» [530].
Чтобы заставить Рейхсрат снова приступить к работе, правительство пригрозило применить § 14 Конституции — о чрезвычайном положении. В этом случае правительство превращалось в диктатора, могло принимать законы без участия парламента. Например, одобрить столь необходимое увеличение числа рекрутов.
На открытии новой сессии в марте 1909 года председатель парламента прямо-таки умолял депутатов заняться делом. С большим трудом удалось провести законопроект о рекрутах. Чешские партии проголосовали против — они, мол, не намерены «поставлять пушечное мясо для немецкого мирового господства», о чём озабоченно сообщал в Берлин немецкий посол [531].
Угроза применения § 14 подействовала ненадолго: в июле 1909 года, после долгих баталий и безуспешных переговоров, сессию опять закрыли. И на этот раз несколько месяцев не удавалось созвать новый парламент. Немецкий посол сообщал, что положение «практически безвыходно»: «Чехи требуют за свою работу в Рейхсрате наладить деятельность богемского ландтага». Но этому препятствует обструкция, которую устроили богемские немцы. При этом, как сообщает посол, все партии желали возобновления заседаний, хотя бы из-за парламентского жалования. В то лето положение осложнялось ещё и национальными конфликтами между немцами и чехами в Нижней Австрии и Вене. (См. Главу 9 «Чехи в Вене») [532]
Из-за бездействия парламента была приостановлена работа над важными социальными законами — например, о пенсиях по старости и инвалидности. Произошло это в период невероятного роста цен, когда дело дошло даже до демонстраций голодающих. Принятие закона об улучшении положения помощников продавцов тоже затянули, и венские торговые служащие устроили митинг протеста. Служащие почты, также ожидавшие новых законов, заявили, что «население ждёт от парламента плодотворной работы» и «все сыты по горло конфликтом между немцами и чехами». На этом собрании протестное заявление поддержал и вице-председатель Рейхсрата от христианско-социальной партии.
«Чрезвычайный рост цен на продукты питания» — это «всего лишь следствие перебоев в работе парламента. И причина всего этого — национальные противоречия, препятствующие какой бы то ни было работе. Какой прекрасной страной могла бы стать Австрия, каким мощным и деятельным мог бы быть парламент, если бы партии наконец-то забыли о национальных конфликтах и принялись за работу. Весь народ должен подняться в едином порыве и потребовать, чтобы парламент выполнял свою работу». Это выступление заслужило «долгие, бурные аплодисменты».
В тот же день лидер социал-демократов д-р Виктор Адлер выступил на партийном собрании со следующим заявлением: «Все партии должны беречь парламент как зеницу ока, но вместо этого его превратили в игрушку в руках безответственных и бессовестных людей, и теперь там плетутся интриги, демонстрируется дикое, непристойное хамство» [533]. В октябре 1909 года во всех районах Вены (общим числом 21) прошли массовые собрания, где от палаты депутатов требовали нормальной работы.
Спустя несколько месяцев Рейхсрат возобновил свою работу, и чешские националисты представили на рассмотрение за один день (15 декабря) 37 внеочередных вопросов. Снова возникла угроза парализации работы парламента. Тогда представители остальных партий решили противостоять обструкции за счёт продления заседаний. Они установили в парламенте походные кровати, запаслись провиантом, наладили круглосуточное дежурство, чтобы при первой же возможности нарушить обструкцию, и даже готовы были остаться на посту в рождественские каникулы.
Первый оратор закончил выступать незадолго до двух часов ночи. Тем самым его 13-часовая речь побила рекорд обструкции, установленный в 1897 году во время кризиса, вызванного законопроектом об официальных языках при правительстве Казимира Бадени. Правда, тогда обструкцию устроил немецкий оратор, он таким образом протестовал против закона, который якобы ставил чехов в привилегированное положение [534]. Рекорд 1909 года был побит в свою очередь летом 1911 года, когда депутат-русин выступал ещё на 12 минут дольше против проекта закона об увеличении расходов на оборону, чтобы добиться создания в Лемберге русинского университета.
Обсуждение второго из 37 внеочередных вопросов (о разведении государственных лошадей) длилось с семи утра до половины девятого вечера. Перед зданием парламента люди собрались на демонстрацию против повышения цен. Газета «Райхспост» писала: «В сторону парламента грозили палками и кулаками». Из толпы раздавались крики о «массовой забастовке» и «революции».
Дипломаты сообщали о происходящем во все концы света. Так, американский посланник писал в Вашингтон, что напряжение в парламенте привело к многочисленным кулачным боям между зрителями и охраной. Он считал основной причиной повсеместного недовольства населения рост цен и налогов [535].
Тем временем в парламенте продолжал своё выступление Лиси, представитель чешских радикалов. «Кроненцайтунг» писала: «Время от времени он откусывает от бутерброда с ветчиной или делает глоток коньяка, но делает это незаметно, не прерывая выступления. Время от времени оратор стучит по кафедре кулаком, чтобы подчеркнуть, что он продолжает говорить». Затем, не останавливаясь, он просматривает новый номер газеты. Так проходит час за часом. «Кроме Лиси, который по-прежнему попеременно ест, пьёт и говорит, в зале — только председатель, стенографы и один служитель. Галереи для зрителей переполнены, но уже много часов смотреть не на что. Вдруг со второго яруса доносится возглас возмущения. Затем ещё один, и ещё, несколько минут зал наполняют крики негодующих зрителей, протестующих против обструкции. «Тунеядцы», «воры», «ростовщики» — самые мягкие из обвинений, которые льются сейчас на головы Лиси и его приверженцев, тут же собравшихся вокруг него». Председатель отдаёт приказ очистить галерею. «Но даже из коридора доносятся оскорбительные злобные выкрики против чешских аграриев».
