Арнольд: Биография - Лей Венди (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Арнольд говорил: «На съемочной площадке он ведет себя так, как будто командует армией. Поэтому у всех такое чувство, будто это не кино, а настоящая битва. Я вновь ощутил себя водителем танка, как дома в Австрии...» Неординарный режиссер наиболее подходившего для Арнольда фильма Милиус вскоре становится его верным другом. К съемкам «Конана-варвара» приступили в морозную погоду в испанской провинции Сеговия. Затем съемочная группа перебралась в Альмерию, где ее изнуряли ужасающая жара и полчища москитов. Неустрашимый Милиус и его команда пробивались вперед, преисполненные решимости воссоздать Гиборейскую эру. Арнольд, бравший уроки боя на мечах, сам выполнял все трюки, поскольку философия Милиуса укладывалась в слова: «Боль– это только временно, а фильм– навсегда». Пообещав Арнольду, что во время съемок актер столкнется и с грязью, и с болью, Милиус сдержал свое слово. Почти обнаженного Арнольда затаптывали лошади, кусал верблюд, на нем места живого не было после сцены борьбы со змеей, в ходе которой он растянул связки колена. Готовый переносить любые испытания в интересах искусства, Арнольд объявил: «Джон хочет, чтобы на экране все выглядело настолько реально, насколько это возможно. Если на тебя нападает стервятник, то это должен быть настоящий стервятник. Если ты сражаешься на палашах, то это должны быть настоящие десятифунтовые палаши. Что, разумеется, опасно для актера». Неустрашимый Арнольд впоследствии опишет свои подвиги в «Конане-варваре» словами, прямо-таки проникнутыми героизмом: «Иногда приходилось делать нечто по-настоящему жуткое... В первом эпизоде на меня должны были напасть четыре волка, причем настоящих. Волков из клеток выпустили слишком рано. Я побежал назад, сорвался со скалы и рассек себе спину. Меня быстренько оттащили в медицинский трейлер, и доктор наложил на раны швы. На другой день мне предстояло сражаться с двадцатью лошадьми. Третья лошадь всем крупом навалилась на меня, и я упал! Мне удалось встать, но меч пришлось бросить. Вы не можете представить себе радость сознания, что ты преодолел страх. Мне уже безразлично ранят меня или нет. Я вдохновлен тем, что никакие испытания меня не страшат». В том же духе он позднее восторженно говорил: «Джон – это настоящий лидер на съемочной площадке. Он настолько заряжен энергией, что вдохновляет тебя выполнять все его требования. Он уговорил меня прыгнуть с сорокафутовой высоты в заросли самшита, чего, я думаю, никто бы не сделал. И ты понимаешь, что заводить разговор о страховке, значит сдрейфить». Короче говоря, Милиус, зачастую называвший себя «Мистер Самец», нашел в Арнольде самого походящего для этой роли человека. Вместе с тем, уверовав в физическую подготовку Арнольда, Милиус не питал особых надежд по поводу его актерских способностей. «Шварценеггер неестественен,– говорил он.– Он выучит роль, он внесет в нее что-то свое, но он не актер». Милиус ревностно старался поправить положение и, когда ходил с Арнольдом стрелять по тарелочкам или на стенд, все время рассуждал с ним о характере Конана. При этом он запоминал выражение лица Арнольда и затем добивался его точного воспроизведения перед камерой. Однако, как бы Милиус ни стремился помочь ему, Арнольд был скован в постельных сценах с исполнительницей главной женской роли Сэндел Бергман. Принимая во внимание ставшую легендарной смелость Арнольда в отношениях с женщинами и его способность затаскивать их в койку, его неожиданной сдержанности трудно найти объяснение. Но он всегда говорил: «Постельные сцены – это очень-очень трудно. Одно дело, когда ты привык заниматься этим наедине в четырех стенах, и совсем другое, когда мы – обнажены, а вокруг – 120 грубых испанских парней, дышащих тебе в затылок. У тебя нет даже уверенности, на кого они жаждут поглазеть – на Сэндел или на тебя. Никого обычно не интересует, хочется ли нам пить в перерывах между дублями. Когда же снимают подобный эпизод, каждую минуту один из пяти парней, крутящихся здесь, спрашивает: „Арнольд, принести апельсинового сока?“ Чувствуешь себя весьма неуютно, и спасает только чувство юмора. Сэндел восседает на мне и начинает мычать, а я гляжу на нее и спокойно говорю: „И что это ты там такое делаешь?“ К тому же, когда мы снимали эти эпизоды, все шло молча – озвучивали потом. Так что мы четко слышали слова Джона: „Арнольд, перекатывайся наверх. Поцелуй ее. Коснись ее грудей“. А Сэндел все это время строила мне рожи». Сэндел Бергман, у которой в это время развивался роман с постановщиком трюков в «Конане» Терри Леонардом, находила любовные эпизоды забавными: «Они не хотели показывать слишком много тела. Это было мило, но каждую минуту я могла услышать: „Сэндел, а ну-ка, подушку... подушку быстрей. Прикрой же Арнольду его агрегат“. Мы хохотали до истерики, до слез. Мария волновалась, что еще чуть-чуть, и мы с Арнольдом воспылаем страстью друг к другу». И хотя Сэндел и Арнольд даже дали друг другу ласковые прозвища – Ганс и Гретель – Марии не стоило тревожиться. Все внимание Арнольда было сосредоточено на том, чтобы обеспечить «Конану-варвару» колоссальный успех. И его усилия не пропали даром. Фильм «Конан-варвар» вышел на экраны в Соединенных Штатах 14 мая 1982 года. Некоторые обозреватели, как, например, критик Питер Рейнер из «Лос-Анджелес геральд икземинер», были отнюдь не в восторге от игры Арнольда. «В „Конане“ у него почти нет возможностей продемонстрировать что-либо кроме своего тела,– писал Рейнер.– Он здесь не более эмоционален, чем телеграфный столб. Когда Шварценеггер, по идее, должен проявлять свой чувства к Валерии, это похоже на то, что он видит не ее, а половую тряпку». И все же «Конан» собрал 9,6 миллиона долларов в первые же воскресные дни и стал самым популярным фильмом лета, принеся более 100 миллионов долларов дохода.
Одной из наиболее сильных сторон Арнольда всегда была самореклама. «Я – коммивояжер,– утверждал он.– Я точно знаю, что для этого требуется...» Теперь же, имея за спиной все ресурсы отдела рекламы студии «Юниверсал», он задумал приложить свой громадный талант для популяризации «Конана». Рекламная кампания Арнольда, в ходе которой в журнале «Пипл» был опубликован престижный разворот под заголовком «Арнольд Шварценеггер побеждает, как Конан и, возможно, как родня Кеннеди», делала упор на его деловой смекалке: особо отмечалось, что в настоящее время Арнольд ведет переговоры о продаже жилого квартала в центре Денвера более чем за десять миллионов долларов. Арнольд позаботился и о том, чтобы была упомянута его научная степень, полученная в Университете штата Висконсин, и его коллекция произведений искусства. В целом, он создавал имидж разностороннего и делового человека. Бравший у Арнольда интервью журналист подчеркнул, что Шварценеггер имеет уже все необходимые для кинозвезды высшего класса атрибуты – дом в испанском стиле стоимостью в 300 000 долларов в комплекте с джакуцци, домиком для госте– и серебристым «мерседесом» в гараже. Затем, естественно, шло упоминание о связи с семейством Кеннеди, причем Арнольд объяснял, что Кеннеди приняли его в свой клан окончательно, но что женитьба пока не входит в его планы. Тем временем, Мария тоже делала карьеру. Утвердившись в своем решение стать популярным ведущим прямого эфира, а не продюсером, она связалась с голливудским агентом и попросила его представлять ее интересы. По словам Марии, она была ошеломлена, когда агент заявил ей, что она полновата для дикторской работы. Настолько ошеломлена, что сделала так, как он велел – сбросила вес, улучшила дикцию и научилась не помогать себе в разговоре «большими ирландскими фамильными руками». Ее усердие помогло получить место в Лос-Анджелесе в качестве ведущей «Вечернего журнала». Хотя Мария и Арнольд жили теперь на одном побережье, до свадьбы было еще далеко. В августе Арнольд отправился в Лондон, чтобы рекламировать «Конана». Он шутил: «Мария – такая пышка. Я ей говорю, что если мы поженимся и заведем детей, то с ее телом и моими мозгами им достанется в нашей семье все самое лучшее». Канул в прошлое культуризм, его место заняла жизнь кинозвезды, утонченной и уверенной в себе, сдержанно отвечающей на вопросы о романе с Марией Шрайвер. Известный отныне как звезда мирового экрана, бизнесмен, ценитель искусств и обладатель собственности, Арнольд Шварценеггер создал все своими руками в прямом смысле этого слова.
