Дружба, скрепленная кровью (Сборник воспоминаний китайских товарищей — участников Великой Октяб - Юн-нянь Лю "Редактор"
Тяжко жилось рабочим и крестьянам. Чтобы заставить шахтеров идти в солдаты, белые не выдавали им никакого пайка. Шахтеры вынуждены были жить за счет своих прошлых сбережений и покупать втридорога черный хлеб. А когда денег не было, ничего другого не оставалось, как только питаться дикими кореньями.
Знали все это китайцы-шахтеры, но не поддавались на лживые посулы белобандитов и стояли молча, потупив головы.
Мигом слетела с лица белогвардейского офицера деланная улыбка, сверкнув глазами, он заорал:
— Сволочи вы такие-разэдакие! Согласны или нет? Ну-ка, отвечайте!
Все молчали.
— Отвечайте! Да поживей! — все сильнее кипятился главарь белобандитов.
Переглянулись китайцы между собой, и взоры всех обратились к Шан Чжэню: он ведь бригадир.
Вышел тот вперед и говорит:
— Мы — китайцы и приехали сюда по договору, заключенному между Китаем и Россией, работать, а не воевать. Не пойдем мы в солдаты!
— Не пойдем! Не будем мы воевать! Отправляйте нас на родину!.. — закричали разом все шахтеры.
Какой-то белогвардеец дал два выстрела в воздух. А офицер весь задрожал от злости, выхватил свою сверкающую шашку, размахивает ею и кричит:
— У, проклятые! К нам не идете, а придут голодранцы — к ним сразу побежите. За мной! — скомандовал он.
Подталкивая китайцев штыками и прикладами, белые погнали их на станцию и заперли в окованной железом теплушке.
Молча плакали украинцы — женщины, дети и старики, наблюдая эту сцену. Они хорошо знали вагон, прозванный «душегубкой»: ежедневно увозили в таких вагонах куда-то сотни, тысячи людей, которые затем бесследно исчезали.
Но на этот раз белые не собирались убивать китайцев. Они надеялись вынудить их на капитуляцию под угрозой голодной смерти.
— Ну что ж! — обратился к пленникам один бело-бандит, приоткрыв железный люк. — Не хотите идти в солдаты — жрите теперь железо и запивайте северным ветром!
Прошло два дня и две ночи. Белогвардейцы не давали шахтерам ни есть, ни пить. И только несколько отважных украинских женщин, невзирая на неослабный надзор врага, украдкой под покровом ночи пробирались к «душегубке» и через люк забрасывали внутрь куски черного хлеба, печеную картошку и морковь. Живя впроголодь, они делились с китайскими братьями последним. Это растрогало каждого китайского рабочего до слез. Ведь они прекрасно понимали, какие невероятные страдания выпали на долю народов России. За годы империалистической войны, которую вел царизм, все мужчины — пожилые и молодежь — ушли в солдаты, миллионы из них погибли на полях сражений. Лучшие, наиболее плодородные земли мало-помалу превращались в пустоши. С огромными трудностями выращивали крестьяне и собирали убогий урожай. Но их грабили немцы, белогвардейцы и помещики. Без преувеличения можно сказать, что в то время кусок хлеба и обыкновенная картошка были на вес золота.
Вот почему поступок украинских женщин вдохновил китайских рабочих и укрепил их решимость бороться до конца.
Наступила четвертая ночь. Печально завывал северный ветер, врываясь через решетку люка в «душегубку». Но шахтеры не спали, они сбились в одну кучу, тесно прижавшись друг к другу. Всех мучил нестерпимый голод. Казалось, холодные листы железа покрылись шипами, которые со страшной болью впиваются в тело и пронизывают до самых костей. Голод и холод вконец измотали некогда крепких парней. Бывало, и раньше подолгу не приходилось есть досыта. Но за эти четверо суток беспрерывного голода и холода они ослабли совсем, и жизнь каждого висела на волоске. Человек пять, самые слабые, уже потеряли сознание и беспрерывно бредили. А белогвардейские часовые будто нарочно распевали песни, и время от времени кто-нибудь из них подходил к вагону и спрашивал: «Ну как, китайцы, пойдете в солдаты?»
Перед китайскими шахтерами было два пути: идти в солдаты и остаться в живых или же отказаться и погибнуть в «душегубке». Среди шахтеров началось брожение: одни еще больше укрепились в своем первоначальном решении, другие — заколебались. Кое-кто из колеблющихся стал роптать. Наиболее сознательные и твердые шахтеры повели против них решительную борьбу. Шан Чжэнь припоминает, как говорил он тогда: «Дорогие земляки! Ведь все мы бедные люди. Не будь мы бедняками, будь у нас дома всего вдоволь, ни один из нас не приехал бы сюда. Сейчас русские бедняки подняли революцию, чтобы свалить помещиков и капиталистов и стать хозяевами своей страны. И мы должны помогать им, а не мешать. Бедняки всего мира — одна семья. Мы бедны, но нам не пристало быть бедными духом. Мы умрем, но не пойдем служить к белым». «Красная партия — это партия бедных, — говорил кто-то еще. — Посмотрите, как относятся к нам красные, когда приходят сюда. Они считают нас, китайцев, своими родными братьями. А что бывает, когда приходят белые? Разве мало мы от них натерпелись?»
И твердые, решительные шахтеры резко осудили слабых духом: «Всякий, кто захочет пойти к белым, — тот не человек. Позор трусам, испугавшимся смерти! И как только лезет им в глотку хлеб, который приносят украинские женщины?»
Горячая волна классовой ненависти охватила сердце каждого китайского рабочего, и ни один из них не пожелал вступить в белую армию. Так окончательно провалились коварные замыслы врагов. А на исходе четвертых суток белогвардейцы вынуждены были открыть двери вагона и отпустить китайцев на шахту.
В течение всей гражданской войны в СССР товарищ Шан Чжэнь и возглавляемый им отряд китайских рабочих твердо стояли на позициях пролетариата и плечом к плечу с советскими людьми боролись за окончательную победу над белогвардейцами и иностранной интервенцией.
Окончилась суровая борьба. Победив врага, советский народ очутился перед лицом голода и разрухи. Ему предстояло выдержать суровое испытание — в неимоверно трудных условиях в наикратчайший срок полностью восстановить разрушенное народное хозяйство. Вопрос стоял так: не будут преодолены трудности — развалится, погибнет Советская власть, а окрепнет Советская власть — бедняки во всем мире обретут неприступную крепость. И китайские рабочие, находившиеся в Советской России, решили пройти через это испытание вместе с народами Советского Союза.
Вспоминая то время, когда он принимал активное участие в восстановлении народного хозяйства Советского Союза, товарищ Шан Чжэнь с большим подъемом говорит: «Бедные люди стали хозяевами своей страны, и впервые в истории это произошло в Советском Союзе. Уже тогда мы понимали: поможем мы, китайские рабочие, советским беднякам укрепить свою страну, и Советский Союз в будущем окажет помощь Китаю, прекратятся тогда страдания китайских бедняков, и они тоже воспрянут к новой жизни».
Эта великая надежда вдохновляла Шан Чжэня и всех китайских рабочих, и если в те годы рядовой шахтер выдавал на гора в среднем по три — четыре вагонетки угля за смену, то каждый шахтер-китаец из бригады Шан Чжэня выдавал в среднем по шесть и более. Государство в целях повышения производительности труда создало специальные столовые для передовых рабочих — ударников. Здесь было и вино, и мясо, и белый хлеб. Шан Чжэнь и многие другие шахтеры-китайцы своим самоотверженным трудом завоевали себе почетное право питаться в такой столовой.
Пришлось товарищу Шан Чжэню и обушком поработать, и уголь в вагонетки грузить. Он был активным рационализатором и первым застрельщиком в движении за технический прогресс. За старательность и добросовестное отношение, к труду товарищ Шан Чжэнь в 1928 году был назначен горным мастером. Его бригада на полгода раньше срока завершила выполнение задания по первому пятилетнему плану, перевыполнив его более чем вдвое. Бригада получила в награду от государства несколько ящиков книг и одежды. В годы второй пятилетки она снова досрочно завершила выполнение производственного задания. С тех пор товарищ Шан Чжэнь стал одним из лучших передовиков производства — стахановцем, его большой портрет висел в клубах донецких шахтеров, о его трудовых подвигах рассказывалось повсюду на Досках почета. После выполнения второго пятилетнего плана он был премирован трехнедельной путевкой в санаторий на Черноморском побережье.
