Особенности советской власти - Катканов Сергей Юрьевич (читать бесплатно книги без сокращений .txt, .fb2) 📗
Причем, первое же, что сделал бандит у власти – то, что обязательно должно было погубить и его, и всю страну – коллективизация. Вот просто так взять и уничтожить вековой уклад сельского хозяйства, потом самых лучших земледельцев физически уничтожить, как минимум – согнать с земли, потом оставшихся загнать в колхозы и заставить работать не на себя, а вообще непонятно на кого – это не могло сработать. Единственный возможный прогноз на начало коллективизации: Россия должна была остаться без сельского хозяйства.
Что касается сталинского террора, то вот он-то как раз был вполне прагматичен. Когда к власти пришла горстка безумцев, ни чего не умеющих и ни чего не понимающих, они могли удержаться у власти только при помощи тотального запугивания всего населения. Ленинский террор был уже достаточно ужасен, но ещё довольно хаотичен, Сталин поставил террор, можно сказать, на промышленную основу. Тут у него просто не было другого выхода. Но при помощи массового террора невозможно править слишком долго. Закручивание гаек – эффективный способ управления, но гайки нельзя закручивать бесконечно – резьбу сорвешь. Потому и Нерон, и Калигула очень скоро были свергнуты, и якобинцы не удержались – слишком кроваво правили, люди не могут это долго выдержать. Сталин при помощи массового террора продержался у власти четверть века – небывалый в истории случай, противоречащий всем социальным законам. Перечислить причины, по которым у него это получилось – дело не хитрое, но куда легче было бы в начале сталинского правления перечислить причины, по которым он сможет при помощи таких методов продержаться у власти не более, чем пару-тройку лет.
Что касается предвоенного периода, это уже полная фантасмагория. Если бы Гитлеру удалось привести к власти в СССР своего личного ставленника, тот не смог бы сделать для Гитлера больше, чем сделал Сталин. В СССР готовили летчиков и танкистов для вермахта, помогали нацистам наладить производство танков, бесконечными эшелонами слали в Германию продовольствие, сукно, прочие товары двойного назначения, так что Сталина уже называли в Европе главным интендантом Гитлера, оказывали политическую поддержку, вместе развязали вторую мировую войну, любезно уничтожили весь командный состав Красной армии. Сталин сделал всё и даже больше для того, чтобы Гитлер уничтожил СССР.
В целом за время своего правления Сталин сделал достаточно для того, чтобы СССР рухнул раз пять. И в том, что он не рухнул – отнюдь не заслуга Сталина. Он громоздил одну глобальную глупость на другую, он совершал одну роковую ошибку за другой, он не только не был гением управления, но и являл собой классический тип управленца-самоубийцы, который рубит сук, на котором сидит. А ведь проканало. Он и сам как-то сказал после войны, что любой другой народ сказал бы такому правительству, каким были мы: «Уйдите, вы не оправдали нашего доверия», а наш народ всё вытерпел. Вот-вот. Но одним только долготерпением русского народа невозможно объяснить успехи сталинского государственного строительства, как невозможно объяснить Октябрьскую революцию тем, что у народа лопнуло терпение.
Кажется, было два совершенно разных человека – Сосо Джугашвили и товарищ Сталин. Сосо – очень ограниченный, неумный, бескультурный человечек, ни чего ни в чем не понимающий, а Сталин – великий правитель, который принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой. Кажется, Сосо до конца своих дней пребывал в некоторой растерянности от успехов товарища Сталина. Что же такое Сталин? То, чего не может быть. Сталин – не личность, это сложнейший комплекс невероятно переплетенных обстоятельств, между которыми разорваны причинно-следственные связи. Отсутствие логических связей между действием и результатом не бросается в глаза из-за сложности комплекса, поэтому Сталин выглядит гением. Но он всё своё правление делал то, что должно было угробить страну, а страна при этом укреплялась.
Представьте себе человека, который много раз в течение жизни стрелял себе в голову, при этом каждый раз промахивался и попадал в своего врага. Это и есть отсутствие логической связи между действием и результатом. Или вот бывают такие люди, которые всегда выигрывают в азартные игры. Не шулера, а просто почему-то выигрывают, и всё. Про каждый из таких выигрышей, можно сказать «повезло». Про тысячу таких выигрышей подряд сказать уже вообще нечего. Глупее всего было бы назвать такого игрока гением, он ведь и сам не знает, как это у него получается. На стороне Сосо Джугашвили была, кажется, вся удача мира, это и породило миф о товарище Сталине.
И вот Хрущев решил править без опоры на террор. К чему это должно было привести? Система должна была рухнуть в кратчайшие сроки, потому что вся она целиком и полностью держалась на терроре. Когда временное правительство пыталось править при помощи методов, несовместимых с системой, государственный механизм, который оттачивался столетиями, разнесло за полгода. Сколько могла продержаться советская власть без террора? Ну год, ну два. А она продолжала цвести и пахнуть десятилетие за десятилетием.
Брежневу так и вообще понравилось править без террора. Народ расслабился, заулыбался, начал открыто рассказывать про Леонида Ильича анекдоты. И ни рассказчики анекдотов, ни их главный персонаж даже примерно не представляли себе, насколько аномально происходящее, насколько невозможна та жизнь, которой мы живем. Основные параметры советской действительности, напротив, казались нам абсолютно незыблемыми, даже если они нам не нравились.
Посмотрите на вопрос с досоветских позиций, и вы придете к неизбежному выводу, что экономика не может существовать без частной собственности. Ни один фабрикант, ни один рабочий не будут вкалывать с необходимой самоотдачей, если от этого не будет зависеть их личное благосостояние. Эта истина не слишком возвышенна, но она, увы, бесспорна: личный интерес – главный мотиватор экономической активности. Из этого правила могут встречаться немногочисленные исключения, когда, например, дело само по себе дороже для человека, чем размер материального вознаграждения, но общий объем такого рода исключений в самом лучшем случае ни когда не вырвется за пределы 10-15%. А в большинстве случаев человек не станет больше работать, если не будет больше получать, и он не станет работать слишком добросовестно, если за неслишком добросовестную работу ему заплатят столько же. И у директора завода нет причины выводить своё предприятие в лучшие, если всю прибыль всё равно заберет себе государство.
Есть только один способ массово заставить людей вкалывать с полной самоотдачей, не повышая при этом их благосостояние. Это страх. Рабочего можно заставить работать на улучшение результата, если он знает, что иначе его поставят к стенке. Так же и директор завода очень даже может вертеться, как ужака под вилами, если для него это вопрос жизни и смерти. Так оно при Сталине и было. И все прекрасно понимали, что если из этой системы убрать тотальный страх, она тут же рухнет.
И вот страх убрали, а система не рухнула. В очередной раз произошло то, чего не может быть. Ещё больше 30-и лет советская экономика худо-бедно существовала. Разумеется, эта экономика была предельно неэффективна, она не могла обеспечить людей порой даже самым необходимым, но шестеренки вертелись, машина кое-как ехала и останавливаться вроде бы не собиралась.
Мы при Брежневе возмущались тем, что колбасы на прилавках нет, а следовало бы удивляться, что хлеба на прилавках до сих пор навалом. И гадали мы о том, когда наконец колбаса появится, а не о том, когда наконец хлеб исчезнет. Кто-то хихикал по поводу того, что изделия отечественного автопрома, мягко говоря, не впечатляют, и ни кто не изумлялся тому, что СССР смог построить ну хоть какие-то автомобили, что они хоть как-то едут и не сразу разваливаются. Поражались тому, что джинсов нормальных нашить не могут, а не тому, что вообще без штанов не ходим.
Ведь мы же прекрасно видели, что всем на всё плевать, что ни кому ни до чего нет дела, и любой трудовой энтузиазм, если у кого-то случался припадок, вызывал у окружающих только смех. Как такое массовое безразличие к результатам труда могло не привести к немедленному краху экономики?
