Курчатов - Асташенков Петр Тимофеевич (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Джон Кокрофт так вспоминал о встрече с И. В. Курчатовым: «На нас произвело сильное впечатление разнообразие изучаемых экспериментальных устройств, особенно насыщенность оборудованием, а также большой энтузиазм сотрудников института, что было отражением энтузиазма и энергии самого И. В. Курчатова». И далее: «Физика плазмы продолжает быть областью весьма интересных исследований... Мы всегда будем помнить Игоря Курчатова за его вклад в эту область исследований и неизменный к ней интерес».
В 1959 году Игорь Васильевич Курчатов принял делегацию американских ученых, в состав которой входили видные специалисты в области реакторостроения А. Вайнберг и В. Зинн. В том же году в Дубне при содействии И. В. Курчатова состоялось совещание, на котором были обсуждены задачи социалистических стран в дальнейшем развитии мирного использования атомной энергии.
1959 год был годом пуска реакторов в Ташкенте, Тбилиси. Готовился к пуску реактор в Киеве. Туда и собирался поехать Игорь Васильевич. 15 января 1960 года И. В. Курчатов выступил на совместном заседании Совета Союза и Совета Национальностей Верховного Совета СССР. Это было его последнее публичное выступление.
Игорь Васильевич говорил об успешной совместной работе советских ученых — атомников и ракетчиков, общий вдохновенный труд которых дал нашей стране первое в мире ракетно-ядерное оружие для защиты ее государственных интересов. «Советские атомники, — отметил Игорь Васильевич, — по заданию партии и правительства много лет упорно и беззаветно трудились сначала над созданием, а затем над совершенствованием атомного и водородного оружия, хорошо понимая, что над государством нависла угроза и что, если мы не будем иметь такого оружия, найдутся силы, которые будут стремиться поставить на колени нашу прекрасную Родину. Свой долг перед страной советские ученые и инженеры-атомники выполнили».
Слова Игоря Васильевича были покрыты аплодисментами, и он под аккомпанемент их закончил мысль: «Создано совершенное, экономичное, очень мощное советское атомное и водородное оружие — наше отечественное оружие».
Затем И. В. Курчатов подчеркнул успех ученых-ракетчиков, сказав, что «блестяще сделали свое дело советские конструкторы ракет и других носителей ядерного оружия. Народ может быть спокоен. Оборона Родины теперь надежно обеспечена».
В этой речи прозвучали знаменитые слова: «Я счастлив, что родился в России и посвятил свою жизнь атомной науке великой Страны Советов... Я глубоко верю и твердо знаю, что наш народ, наше правительство только благу человечества отдадут достижения этой науки».
Последние дни
27 января Игорь Васильевич прибыл на знакомый вокзал Харькова, куда столько раз приезжал в молодости. Здесь его встречали друзья молодости — К. Д. Синельников, А. К. Вальтер, А. И. Лейпунский и другие. Игорь Васильевич с интересом ознакомился с работами Украинского физико-технического института, принял участие в обсуждении интересных экспериментов. Так, А. К. Вальтер и А. П. Ключарев изучали изотопный эффект в упругом рассеянии протонов ядрами. «Успеху работы способствовали, — пишут они, — использование линейных ускорителей протонов, применение мишеней из разделенных изотопов, обработка экспериментальных данных с помощью быстродействующей счетной электронной машины».
А. К. Вальтер и А. П. Ключарев рассказывали:
«Живой и неослабный интерес и действенная помощь И. В. Курчатова немало способствовали быстрому созданию и освоению линейных ускорителей в Харькове. Ему же мы обязаны большой помощью в получении набора обогащенных изотопов. Наконец, с одобрения и при поддержке Игоря Васильевича при обработке экспериментальных результатов была использована, кстати сказать впервые для нашего института, электронно-счетная машина, принадлежащая Институту атомной энергии АН СССР.
Большой интерес к этому циклу работ Игорь Васильевич проявлял с момента их постановки в 1955 году. В последний раз он принимал участие в обсуждении новых результатов меньше чем за месяц до своей безвременной кончины...»
29 января Игорь Васильевич прибыл в Киев. И сразу же поехал на прием к Н. В. Подгорному, которому высказал просьбу о помощи в строительстве, ведущемся в Харькове. Затем И. В. Курчатов отправился в Институт физики Академии наук УССР. Вместе с директором института М. В. Пасечником провел совещание, познакомился с ходом работ по сооружению реактора.
Потом в своей статье, опубликованной «Правдой» в день его смерти, он так отзовется о работах этого института и значении реактора:
«В институте физики выполнен цикл интересных работ по изучению рассеяния и захвата быстрых нейтронов атомными ядрами, существенно расширивший наши представления о строении ядра и ядерных превращениях. В этом институте эксплуатируется протонный ускоритель-циклотрон, и в ближайшие дни будет введен в эксплуатацию один из лучших в Советском Союзе ядерных реакторов».
В Москву Игорь Васильевич возвращался в отличном настроении. Чувство удовлетворенности от увиденного в научных центрах Харькова и Киева, сознание неугасимости идей, рожденных его трудом, энергией, сильно воодушевили Курчатова.
Когда он утром 30 января приехал в Москву, то сразу же, не заезжая домой, отправился в свой рабочий кабинет. Он был принят в Кремле. Вернулся довольный, радостно возбужденный. Его планы и предложения встретили полное одобрение.
Последующие дни были посвящены делам института, обсуждению экспериментов, проведенных в лабораториях, собственной работе на дорогой его сердцу «Огре».
Игорь Николаевич Головин в своих воспоминаниях воспроизводит слова И. В. Курчатова о месте термоядерного синтеза в общей работе института: «Главная задача нашего института — получение атомной энергии. Реакторы для получения плутония мы научились делать. Здесь больше нет проблем. Теперь их пусть проектируют конструкторские бюро, а мы будем постепенно освобождаться от забот о них. Силовые реакторы и реакторы для электростанций идут у Анатолия Петровича, Савелия Фейнберга и других „ребят“ успешно. Еще на много лет они займут важное место в нашем институте. По мере решения этих проблем мы будем передавать их конструкторам. У себя оставим лишь темы проблемные, передовые.
Физика деления, физика легких атомных ядер? Это нам для энергетики нового ничего не даст. Но пусть украшают наш институт и мыслители. Грошев, Спивак, Певзнер, мой брат Борис сделают ценный вклад в физику классического атомного ядра. Пусть этот раздел мирно развивается. Многозарядные ионы и трансураны мы отправили в Дубну. Это очень хорошо. Там Флерову на международной арене работать легче.
Линейный ускоритель протонов? Ему не место в нашем институте. Хорошо, что продали его Алиханову! Циклотроны? Нечего их у нас проектировать! Это задача прошлого. Теперь без нас, физиков, их успешно строят инженеры. Высокие энергии, мезоны — это инородное тело в нашем институте. Это дело Дубны, которой мы дали дорогу в жизнь, и не зря ведь выделили ее из своего института. Но нужно быть человечным. Старик Исай (имеется в виду Гуревич. — П. А.) заработал себе право тихо работать с мезонами. Кикоин? О! Как он работает! Больной, а любое дело решает блестяще! Ни у кого в институте так четко не поставлена работа, как у него. Его дела остаются важнейшими в институте. Будкер... с новыми методами ускорения едет в Новосибирск. Там ему будет хорошо. С реакторами РФТ, водо-водяными поработаем еще несколько лет.
Термояд — великая проблема. На нее будем переключать все большие силы в институте. Ведь это и есть атомная энергия, которой еще не владеем. Антивещество? Нет, это еще далеко. Его время не наступило. На это отвлекаться не будем. Новые задачи — радиобиология, прямое преобразование энергии, плазменные двигатели? Будем обсуждать.
Институт не лодка, быстро на новый курс не развернешь. Мы будем медленно, как линкор, не теряя скорости, разворачиваться без спешки, без истерики, но так, чтобы лечь на новый курс, а не кидаться из стороны в сторону».
