Рихард Зорге - Кондрашов Вячеслав Викторович (книги читать бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
С конца 1938 года все донесения из-за рубежа, в том числе и резидентуры Зорге, докладывались новому руководителю Разведывательного управления — комдиву А. Орлову, который сменил репрессированного С. Гендина. Он сразу обратил внимание на содержательные телеграммы за подписью Рамзая. Они подробно раскрывали политические, военные и другие вопросы, касающиеся обстановки в Японии и связанные с военной безопасностью СССР. Так, 5 января из Токио пришла телеграмма, в которой сообщалось о шпионской работе Квантунской армии против Советского государства. Рамзай сообщал, что японцы получают большое количество информации путем организации наблюдения с линии границы, а также использования белогвардейцев, находящихся в Маньчжурии, которых засылали на советскую территорию. Кроме того, велась работа с еврейским населением, имеющим родственников в Советском Союзе или Америке. В то сложное время такие донесения имели чрезвычайно важное значение и немедленно направлялись в НКВД.
Вскоре Орлову пришлось решать судьбу Рихарда Зорге. В конце января 1939 года на его имя пришла телеграмма, в которой Рамзай писал: «Если события не получат угрожающего развития, то прошу вашего разрешения на возвращение домой не позднее мая… Я нахожусь в Японии около 6 лет, а это очень много…» Исполняющий обязанности начальника Разведывательного управления затребовал все материалы на резидента и прочитал справку, в которой говорилось о сомнении в политической надежности Рамзая. При этом приводились следующие аргументы: «1. Он раскрыт как резидент военной разведки после провала в Шанхае. 2. Он, возможно, двойник и работает на Германию. 3. На разведывательную работу в Японии направлен врагами народа — Берзиным и другими, сознавшимися в сотрудничестве с иностранными разведками и лицами». Одновременно отмечалось, что информация от резидентуры, как правило, документальная, телеграммы носят достоверный характер и получают высокую оценку. Каких- либо доказательств, подтверждающих обвинения в адрес Зорге, кроме показаний арестованных сотрудников Разведупра, в досье не имелось. К числу других претензий к Рамзаю относились его чрезмерное самолюбие и «большое самомнение». Комдив А. Орлов, имевший опыт зарубежной работы, в том числе в фашистской Германии, принял решение: Зорге продолжает работу в Японии, но все донесения, поступающие от него, в том числе фотокопии документов, переданные через курьеров, необходимо докладывать ему лично. Он хотел убедиться, что нелегальный резидент в Токио действительно добывает важную информацию.
Рихард вновь получил из Москвы указание оставаться в Японии. В нем также говорилось, что о замене будет сообщено дополнительно. Он воспринял это с большим сожалением, но приказ есть приказ, и деятельность резидентуры в прежнем составе не прекращалась.
Несмотря на уход Коноэ с поста премьера, Одзаки сохранил свои информационные возможности. Принц надеялся вернуться в правительство, а пока его вновь назначили на не менее важный пост главы Тайного совета Японии. Поэтому «Общество завтраков» продолжало свои встречи в доме секретаря министерства иностранных дел, где обсуждались все важные внутриполитические события. Все друзья Одзаки по-прежнему пользовались большим влиянием в правительственных кругах. При их содействии соратник Зорге был назначен советником в токийский отдел Южно-Маньчжурской железнодорожной компании, где имелась информация о всех передислокациях японских войск в Северо- Восточном Китае и наращивании потенциала предприятий военной промышленности, находившихся в этом районе. Расширил число своих источников и Мияги, добывавший важную военную информацию.
В то же время у самого Зорге впервые стали возникать трудности в его разведывательной работе в германском посольстве. Из Третьего рейха в дипломатическое представительство было направлено много новых сотрудников, которые заняли все свободные помещения, усилились внутренний контроль и режим безопасности. В этих условиях разведчик уже не мог свободно фотографировать секретные документы в посольстве, а выносить их из здания теперь было категорически запрещено. Сменились люди, которые хорошо знали и полностью доверяли Зорге. У посла Отта не было времени для продолжительных встреч со своим другом, он только изредка давал ему читать в своем кабинете посольские документы, но уже не разрешал брать их домой. Военный атташе майор Шолль делился только устной информацией и очень редко передавал Зорге свои служебные материалы. Другие сотрудники аппарата военного, военно-морского и военно-воздушного атташе относились к корреспонденту настороженно и действовали на основе строгих инструкций, запрещавших допускать посторонних к секретной информации.
Зорге очень переживал, но ничего не мог сделать, чтобы как-то исправить ситуацию. У него даже ухудшилось состояние здоровья, и в июне он был вынужден на несколько недель лечь в госпиталь для дополнительного курса лечения. Перед этим он направил с курьером письмо в Центр, в котором, в частности, отмечал:
«Дорогой директор!
К сожалению, в связи с моей болезнью последние дни я лично смогу вам доложить очень немногое и кратко… Необходимо вам сообщить о растущих трудностях продолжения работы для меня…
У меня такое впечатление, что лучший период моей работы здесь на месте уже прошел совсем или, по крайней мере, на долгое время…
Мы же постепенно становимся использованными, ненужными в отношении наблюдаемых учреждений и важных лиц.
Фрицу в его работе пока везет. Связь и его легализация очень хорошие. Однако и здесь я могу повторить мою старую просьбу еще раз: посылайте новых людей, по меньшей мере в качестве помощников, которые после смогут служить заменой. Это же не дело, что практически всю работу ведем я и Фриц. Мы должны были много лет тому назад получить помощь, которая бы потом развилась в смену и привлекла бы новых помощников. Не забывайте, что я уже 6 лет здесь живу и девять лет на Дальнем Востоке, с очень непродолжительным пребыванием дома. Тяжелый несчастный случай год назад я преодолел, тем не менее девять лет вне дома дают себя чувствовать все больше и больше.
Пожалуйста, передайте Кате привет от меня. Я очень сожалею, что так долго обнадеживаю ее своим приездом. Однако ответственность за это, дорогой директор, несете вы сами.
Мы есть и остаемся ваши старые, верные и послушные сотрудники…
Рамзай».
Это письмо читал уже новый руководитель военной разведки — генерал-майор И. Проскуров, назначенный на должность начальника пятого управления РККА (так стало называться Разведуправление) после отстранения от работы А. Орлова. Новый начальник внимательно ознакомился со всеми материалами на Зорге, просмотрел некоторые документы, поступившие из нелегальной резидентуры, поинтересовался причинами его длительного пребывания за рубежом без замены и приказал направить резиденту телеграмму следующего содержания:
«…Все материалы, получаемые от вас, представляют для нас ценность. Качество ваших материалов показывает, что ваше пребывание там оправдывается полностью. Ваша работа для нашей Родины имеет большое значение. Членам резидентуры выделяется денежное вознаграждение: Рамзай — 1000 ам. долларов, радисту — 500, Одзаки и Мияги — по 200. Планируем вашу замену в конце 1940 года… В оперативной работе делать ставку на японцев.
Директор».
Генерал-майор Проскуров не имел опыта разведывательной работы, но быстро вошел в курс дел возглавляемого им управления. Особое внимание он уделял зарубежным разведывательным структурам, откуда поступала важная информация. Поэтому он недолго думал, прежде чем принял такое решение в отношении токийской нелегальной резидентуры, чьи материалы сразу произвели на него впечатление.
Получив сообщение Центра, Рихард почувствовал большое моральное удовлетворение. Результаты его деятельности по-прежнему важны, и он со своими сотрудниками, несмотря на все трудности, будет делать всё, чтобы помогать Родине в это сложное время. В ответном письме Зорге писал:
