Роковые решения вермахта - Цейтцлер Курт (читаемые книги читать .TXT) 📗
Во время совещания было получено сообщение о новой серьёзной угрозе, назревавшей южнее Шербура. Американские танки прорвались с карантанского плацдарма в северо-западном направлении, совершили глубокий обходный манёвр и теперь угрожали крепости с тыла. Гитлер объявил, что на следующее утро намерен лично посетить этот участок фронта.
Но он не сделал этого. В конце того же дня «Фау-1», выпущенный на Лондон, сбился с курса, покружил в воздухе и взорвался недалеко от командного пункта Гитлера. Все органы безопасности срочно занялись расследованием причин происшествия. Сам Гитлер в сопровождении мощного эскорта истребителей тотчас же вылетел обратно в Берхтесгаден.
Результатом совещания были новые инструкции, которые просто-напросто повторяли старые. Шербур и каждую пядь Нормандской земли предлагалось отстаивать до последнего солдата, до последнего патрона. Это было невыполнимо. Оборонительная позиция крепости Шербур достигала такой ширины, что остатки 709-й дивизии и оттеснённые туда части 77-й дивизии не смогли удержать её. 26 июня Шербур пал. Окончилась первая фаза битвы за Нормандию.
Изменения в немецком командовании
В конце июня Роммель послал Гитлеру ещё один мрачный доклад, одобренный Рундштедтом. То же самое сделал и генерал фон Швеппенбург, который вдобавок выразил своё мнение относительно бессмысленности перемалывания его танковых дивизий на канском плацдарме и потребовал пересмотра немецких оперативных планов. Два фельдмаршала настояли на новой встрече с Гитлером. Она состоялась в последних числах июня в Берхтесгадене.
К фельдмаршалам отнеслись с заметным холодком и несколько часов заставили их ждать. Наконец, приняв их, Гитлер прочитал им длиннейший монолог относительно результатов, ожидаемых от нового «чудодейственного оружия». Фельдмаршалы уехали в скверном настроении. Прибыв в свой штаб, Рундштедт позвонил по телефону Кейтелю и сказал, что чувствует себя слишком старым и считает необходимым для продолжения военных действий подобрать человека помоложе. Когда Кейтель спросил, что же, по его мнению, следует делать, Рундштедт громко и чётко ответил: «Кончать войну, глупцы!»
Как Рундштедт предвидел и желал, его освободили от командования. Генерал Швеппенбург тоже был смещён. 3 июля в Сен-Жермен прибыл фельдмаршал, фон Клюге, который перед этим провёл неделю в Берхтесгадене, слушая внушения Гитлера. Если принять во внимание наставления, преподанные ему в ОКБ, то неудивительно, что, по его мнению, Рундштедт и Роммель настроены слишком пессимистично и что, следуя планам Гитлера, можно продолжать борьбу и выиграть сражение.
Но вскоре фон Клюге понял истинное положение вещей. Часто бывая на фронте, новый главнокомандующий войсками Западного фронта увидел резкий контраст между плохим снаряжением немецких войск и прекрасным оснащением противника. Воочию убедился он и*1 в гибельных последствиях превосходства союзников в воздухе. Через несколько дней ему пришлось признать, что Роммель и Рундштедт были правы в своей оценке обстановки.
Тем временем бои в Нормандии продолжались с неослабевающим ожесточением. Стремясь создать прямую линию фронта, которая пересекла бы Нормандию с севера на юг, союзники каждый день добивались новых успехов.
15 июля Роммель представил Клюге очередной мрачный отчёт об обстановке. В ответ Клюге согласился посоветоваться со всеми старшими командирами на фронте, чтобы выяснить их мнение.
Сам Роммель ежедневно бывал на фронте. 17 июля на обратном пути в штаб его автомобиль был обстрелян с истребителя. Шофёр погиб, а сам фельдмаршал в бессознательном состоянии был доставлен в госпиталь близ Парижа. Он получил тяжёлое ранение в голову. Итак, на критическом этапе кампании группа армий «Б» осталась без командующего.
Гитлер решил проблему преемника Роммеля самым курьёзным образом. Он приказал Клюге в дополнение к обязанностям главнокомандующего войсками Западного фронта принять командование группой армий «Б». И вот Клюге перебрался в штаб Роммеля в Ла-Рош-Гюйон, а штаб главнокомандующего получил распоряжение принимать решения без предварительного согласования с Клюге. Все это привело к невероятной путанице, ибо взгляды Клюге как командующего группой армий «Б» часто противоречили взглядам, которые он должен был разделять как главнокомандующий войсками Западного фронта. Система высшего командования немецкими вооружёнными силами вообще была странной, а данная структура командования на Западном фронте явилась одним из самых поразительных курьёзов.
Последствия событий 20 июля
Покушение на Гитлера не отразилось на битве в Нормандии, и потому я очень кратко остановлюсь на этом событии. Фельдмаршал фон Клюге некоторое время колебался, не зная, верить ли сообщениям из ОКБ, находившегося в Восточной Пруссии, что Гитлер жив, или же основываться на сведениях из Берлина, что фюрер убит. Наконец, он лично поговорил с одним из генералов в ОКВ и тот убедил его, что Гитлер жив. А в это время военный губернатор Франции генерал Генрих фон Штюльпнагель выполнил приказы заговорщиков и арестовал видных представителей СС и гестапо в Париже. Как только Клюге узнал, что покушение не удалось, он приказал Штюльпнагелю освободить арестованных и предложил губернатору скрыться. Вместо этого Штюльпнагель попытался пустить себе пулю в лоб, но самоубийство не удалось, и генерал только лишился глаза. Находясь в полубессознательном состоянии, он повторял имя Роммеля, и это, кажется, навело гестапо на мысль о причастности Роммеля к заговору. Позднее Штюльпнагель был казнён, а Роммеля, как известно, принудили принять яд. Но, повторяю, все это никак не повлияло на ход сражения в Нормандии.
Силы союзников в Нормандии
В течение июня у нас создалось ясное представление о силах союзников в Нормандии. На правом фланге нашим войскам противостояла 2-я английская армия в составе четырёх корпусов, насчитывавших около восьми — девяти пехотных дивизий, одну воздушнодесантную, две или три бронетанковые дивизии, а также пять или шесть бронетанковых бригад. На нашем левом фланге действовала 1-я американская армия, также состоявшая из четырёх корпусов и объединявшая около девяти пехотных дивизий, две воздушнодесантные и две бронетанковые дивизии и несколько бронетанковых бригад
Мы знали имена генерала Эйзенхауэра и фельдмаршала Монтгомери, но, начиная с июля, к нам чаще и чаще стали доходить слухи о генерале Паттоне. Он, видимо, командовал новой армией, — как позднее выяснилось, 3-й американской армией. О нём говорили, как о блестящем руководителе бронетанковых войск и как о поразительно смелом человеке. Мы прозвали его «американским Гудерианом».
До середины июля главное направление наступления противника было в районе Кан, а затем оно переместилось, очевидно, в район Сен-Ло Имелись данные, что американцы подготавливали там крупную операцию с целью прорыва нашей обороны.
Операция началась, и 27 июля американцы прорвали наш фронт западнее Сен-Ло. К западу от 1-й американской армии теперь действовала 3-я армия. Она успешно пробивалась по западному побережью Нормандии к Авраишу.
Незадолго до этого Клюге отправил Гитлеру безрадостный доклад Роммеля вместе со своими замечаниями. Клюге писал:
«Я прибыл сюда с твёрдым намерением выполнить Ваш приказ держаться любой ценой. Но когда понимаешь, что цена этого — медленное, но неизбежное уничтожение наших войск, в частности дивизии „Гитлерюгенд“, заслуживающей самой высокой похвалы, когда видишь, что приток пополнений и предметов снабжения почти каждого вида совершенно недостаточен, а наша артиллерия и боеприпасы совсем непригодны для такого сражения, какое приказано вести, и когда знаешь, что единственным оборонительным оружием остаётся боевой дух наших храбрых солдат, — тогда не можешь не испытывать тяжёлых сомнений в ближайшем будущем, ожидающем Западный фронт. Я должен доложить, что, несмотря на ежедневные потери территории, фронт до сии пор существует благодаря исключительной храбрости наших войск и твёрдой воле наших офицеров, особенно младших. И всё-таки приближается момент, когда даже наши отчаянные усилия не смогут предотвратить прорыв чрезвычайно растянутой линии фронта. Как только противник выйдет на открытую местность, наши недостаточно подвижные войска будут не в состоянии проводить организованные действия. В качестве главнокомандующего, несущего ответственность за этот фронт, я считаю своим долгом обратить Ваше внимание, мой фюрер, на последствия того, что может случиться.
