Главный конструктор - Асташенков Петр Тимофеевич (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
На корабле «Восход» не предусмотрено катапультирование космонавтов. Они будут в корабле до момента его соприкосновения с Землей. Хочу особо отметить, что посадка будет мягкой. Мягкой — это значит, что его скорость при соприкосновении с Землей будет либо равна нулю, либо очень небольшая. Для этого «Восход» снабжен специальной системой, разработанной советскими учеными.
— А если корабль сядет на воду? — спросили Сергея Павловича.
— Правильный вопрос. В этом случае скорость приводнения тоже будет очень малой. Корабль непотопляем. Могу сказать, что при доработке мягкой посадки мы сажали корабль при очень сильном ветре, а на море — при сильной волне.
Сергей Павлович не любил словесных штампов и часто подшучивал над корреспондентами. И на этот раз сказал: «Знаю я вас, вы вместо дела напишите, что ракета вдвое выше Московского университета».
Примерно в то же время в беседе с автором этой книги Сергей Павлович сказал, что «корреспондент должен быть сдержанным в оценке значения отдельных личностей в современных космических делах. Нельзя жить в пещерном веке журналистики, когда одному ученому приписывалось все». Я знал, что для Сергея Павловича это были не просто слова. Я слышал рассказ о таком эпизоде. Когда Королеву сообщили, что решено присудить ему медаль за успехи в освоении космоса, он спросил:
— Мне одному или группе конструкторов?
— Вам одному.
— Думаю, — после паузы тихо ответил он, — что это будет неверно…
Медаль была вручена группе наших ведущих конструкторов.
Сергей Павлович заботился, чтобы ни одно имя ученого, занимавшегося ракетной техникой, не было забыто. Он был инициатором издания трудов Ф. А. Цандера и других пионеров ракетной техники, увековечения их памяти.
На окраине Кисловодска, на одной из окружающих его возвышенностей, среди могил погибших героев Великой Отечественной войны установлен гордый памятник. На сером гранитном основании две вертикальные мраморные плиты — серая и черная, как бы оттеняющие одна другую. На сером мраморе — барельеф человека, который над чем-то глубоко задумался. В верхнем выступе стоит отсвечивающая светлым металлом ракета.
Кого увековечил памятник, что за ракета высится над ним? Это барельеф Ф. А. Цандера, а рядом — модель одной из первых советских ракет (ГИРД-X), построенная группой по изучению реактивного движения под его руководством.
Под барельефом, воссоздающим вдохновенный облик Цандера, написано: «Пионеру советского ракетостроения, энтузиасту межпланетных полетов». А сбоку — по черному мрамору золотом — крылатые его слова: «Вперед, товарищи, и только вперед! Поднимайте ракеты все выше, выше и выше, ближе к звездам!»
«Достижение в космосе, — любил повторять Королев, — складывается из многих кирпичиков. Мне, например, легко жить: все работают, а я лишь собираю результаты».
При мне состоялось три разговора, которые показали, насколько ему «легко жить». Первый разговор:
— Товарищ Б., — строго говорил Королев кому-то по телефону. — Так нельзя. Если еще раз так сделаете, я приму решительные меры против вас. Не объясняйте, а исправляйте. Завтра утром буду…
Второй разговор, опять по телефону:
— План полета просмотрел. Весь измарал. А вот документ о макете совсем нехорош. Какой же это макет, если полностью оснащен аппаратурой? А у вас на двух страницах двадцать раз слово «макет». Неряшливо составлено.
Третий разговор:
— Надо нам новое направление обозначать. Но туда я могу назначить только человека, который хорошо знает авиацию, как ты узнал ее за 30 лет совместной нашей службы…
Тщательно, требовательно, с позиций завтрашнего дня относился Сергей Павлович к вопросам большим и малым, ведь от них зависел успех каждого полета.
Вот и полет экипажа «Восхода», как с удовлетворением отметил Сергей Павлович после посадки «внеземной лаборатории», подтвердил продуманность конструктивных решений, надежность систем и оборудования. Многое дали наблюдения из кабины корабля за Землей, космосом и небесными светилами за 16 витков вокруг нашей планеты. Трехместный корабль приземлился с высокой точностью, почти с нулевой скоростью. Экипаж не испытал больших перегрузок. Командир, инженер и врач превосходно чувствовали себя без скафандров. Впервые на орбите побывал целый коллектив, спаянный одной мечтой, крепко связанный с оставшимися на Земле исследователями космоса.
Опять небывалый шаг
…Машина лавирует среди автомобилей на людном шоссе, водитель спешит. В машине Королев, Каманин… Каждый думает о предстоящем полете. Новое его качество ясно — возможность выхода из корабля. Но какими должны быть корабль, скафандры?
Машина плавно тормозит у подъезда.
— Прошу всех ко мне, — обращается Сергей Павлович к спутникам.
Поднялись в просторный кабинет на втором этаже. Николай Петрович тут же позвонил космонавтам и пригласил их приехать. Скоро и они были здесь. Начался совет, как лучше и надежнее осуществить выход человека из корабля на орбите.
Было очевидно, что нужен двухместный корабль. Ведь на двухместном можно обеспечить помощь и поддержку выходящему в космос со стороны второго члена экипажа. Для первого в мире эксперимента это было очень существенно.
А зачем нужно выходить в космос? На этот вопрос исчерпывающе ответил Сергей Павлович[С. П. Королев. О некоторых проблемах освоения космического пространства. Из истории авиации и космонавтики. М., изд-во «Наука», 1967, вып. 5, стр. 3.]. Летая в космос, говорил он, нельзя не выходить в него, как, плавая, скажем, в океане и оказавшись за бортом, нельзя не уметь плавать. Значит, чтобы выйти в космос, необходимо проделать операции, которые могут потребоваться при встрече кораблей, при проведении специальных наблюдений в космосе (кстати, это очень сильно упрощает проведение этих наблюдений), ну и, наконец, в тех случаях, когда нужно будет что-либо поправить на корабле.
Мы, например, всерьез думаем над тем, подчеркнул тогда Королев, что космонавт, вышедший в космос, должен уметь выполнять все необходимые ремонтно-производственные работы, вплоть, скажем, до того, чтобы произвести нужную там сварку и т. д. Это не фантастика, это необходимость, и, чем больше люди будут летать в космос, тем острее эта необходимость будет ощущаться.
Надо считаться и с тем, продолжал Сергей Павлович, что ведь может в конце концов сложиться такая- ситуация, когда один корабль должен будет оказать помощь другому. Но каким же образом? Ведь корабли представляют собой очень защищенные в тепловом, а значит, и в прочностном отношении конструкции. Значит, можно подойти к кораблю и ничего, собственно говоря, не сделать, потому что, если его просто разгерметизировать через входной люк, то люди там погибнут.
Значит, должна быть отработана такая система шлюзования, жизнеобеспечения и выхода из корабля, которая давала бы возможность оказать такую помощь.
В конце концов сложился такой облик корабля «Восход-2», каким его потом узнали миллионы людей. Герметическая кабина и приборный отсек составили главные части. В кабине — экипаж и все необходимое для обеспечения жизни космонавтов. Разумеется, здесь же предусматривалось все, что потребуется для управления работой бортовых систем, телевизионные камеры и прочая аппаратура. Как и на кораблях-предшественниках, внешняя поверхность кабины покрыта теплоизоляцией. У кабины — три люка с жаропрочными стеклами. Приземлившись, космонавты могут выйти из корабля через любой из них.
Только кабина возвращается на Землю. Приборный отсек обречен — он сгорает в плотных слоях атмосферы. В нем — радиоприборы, жидкостный тормозной двигатель, система терморегулирования, источники тока. Внешняя поверхность отсека тоже занята: антеннами, баллонами со сжатым газом, двигателями системы ориентации радиатором…
На корабле установлен резервный пороховой двигатель — дублер основного тормозного.
Но главное отличие от других кораблей — шлюзовая камера. В камеру из кабины ведет люк, а из нее в открытый космос — другой. Оба люка можно открывать вручную или с помощью электродвигателя.
