Дмитрий Донской - Борисов Николай Сергеевич (электронные книги бесплатно TXT, FB2) 📗
Два года спустя обряд был совершен над другим сыном великого князя Всеволода — Ярославом. Он родился 8 февраля 1190 года. Возраст ко дню пострига — 4 года и 2 месяца (275, 169).
В первом случае днем пострига был вторник, во втором — среда. При совершении обряда присутствовал ростовский владыка Иоанн. Однако примечательно, что в обоих случаях постриги не были связаны с каким-либо церковным праздником или хотя бы воскресным днем. Полагают, что обряд носил «чисто семейный», домашний характер (162, 26). Однако летописи указывают на публичное совершение постригов. Так поступил в 1230 году Михаил Всеволодович Черниговский: «В то же лето князь Михаил створи пострыги сынови своему Ростиславу Новегороде у Святей Софии и уя влас архиепископ Спиридон; и посади его на столе, а сам поиде в Чернигов» (18, 69).
Обычай постригов дожил и до XIV столетия. Однако в летописях сохранилось лишь одно известие такого рода. В 1302 году, «тое же осени месяца ноября в 8, на събор Михаилов, быша постриги у князя Михаила Тферскаго сыну его Дмитрию» (45, 85). Михаил Тверской приурочил совершение обряда над старшим сыном, которому было тогда около четырех лет, к церковному празднику — Собору Михаила Архангела. Этот день княжеских именин был и городским праздником Твери.
Все эти окольные сведения подводят нас к прямому вопросу: был ли обряд постригов совершен над будущим героем Куликова поля? Увы, источники молчат об этом.
Но в метафорическом, переносном смысле можно сказать, что судьба очень рано совершила над головой Дмитрия Московского свой обряд возмужания. Чума, война, ранняя смерть родителей, боярская фронда, раннее одиночество — всё это оставило след в характере юного Дмитрия. Оставаясь ребенком, он вынужден был играть роль взрослого. Его возили в Орду и во Владимир, сажали то на великокняжеский трон, то на ханский ковер. Его заставляли с важным видом говорить слова, смысл которых он еще не мог понимать. Лишившись опоры в лице матери и младшего брата, Дмитрий рано стал самостоятельным. Подобно малолетнему Ивану Грозному, он, вероятно, тяготился зависимостью от бояр и митрополита. Самолюбивый и скрытный, он научился притворяться, скрывать свои подлинные мысли и чувства. Но в душе его бродили смутные и непреодолимые желания.
Словом, он прошел ту суровую школу трудного детства, выпускники которой чаще других оставляют свои имена на скрижалях истории.
Глава 3
ДЕНЬ ЖНЕЦА
Так говорит Господь: и будут повержены трупы людей, как навоз на поле и как снопы позади жнеца, и некому будет собрать их.
Яркой чертой характера Дмитрия Донского было личное мужество. Даже среди правителей своего воинственного века он выделялся постоянной готовностью смотреть в лицо смерти.
Отношение к смерти — глубоко личная, сокровенная сторона души каждого человека. Она определялась многими обстоятельствами биографии князя Дмитрия. И первой среди них была губительная эпидемия чумы, несколькими волнами прокатившаяся по русским землям в 50-е и 60-е годы XIV столетия.
(Заметим, что на Руси слово «чума» не употреблялось. Любую эпидемию называли просто «мор». И только признаки этой страшной болезни, отмеченные летописцами, позволяют ее идентифицировать.)
Люди, пережившие чуму, рассматривали каждый день своей жизни как знак особой милости Божьей. Они думали, что Всевышний приберег их для какой-то особой миссии, дал им продолжение жизни, так сказать, «взаймы». И этот долг они обязаны вернуть сполна…
Клиническая картина
Не имея желания пересказывать своими словами то, что уже сказано достаточно ясно, предоставим слово современному историку, повествующему об ужасах чумы в средневековой Европе:
«Термин „чума“, означающий в современной медицине конкретную болезнь, в прежние эпохи использовался в широком смысле для названия почти всех эпидемических, инфекционных, быстро распространяющихся заболеваний. Если дизентерию (flux de sang, „кровотечение“) относительно легко опознать по симптомам, описанным в дошедших до нас текстах, то другие эпидемические заболевания историку „вычислить“ труднее. Под названиями „чума“ (pestis), „зараза“ (contagium) или „пагуба“ (morbus) могли скрываться сыпной тиф, эпидемический менингит, геморрагические лихорадки, а также различные формы собственно чумы — болезни, которая вызывается бациллой, открытой в 1894 году А. Йерсеном и С. Китасато, и передается человеку через блох и черных (чумных) крыс либо, в первичной форме, воздушно-капельным путем.
Под именем чумы в свое время „действовали“ и другие, неизвестные в настоящее время заболевания…
…Собственно чума принадлежит к числу высокозаразных заболеваний. Простого контакта с больным или принадлежавшей ему одеждой было достаточно, чтобы заразиться. Обычно чума начиналась с легкого озноба, за которым следовали жар, державшийся в течение всей болезни, краснота глаз и воспаление горла, сухой черный язык с трещинами, неутолимая жажда, зловонный запах изо рта и затрудненное дыхание.
Возвышение Московского княжества. Середина XIV — середина XV в. Начало борьбы Руси с Ордой
Некоторые несчастные, обезумев от мучительной жажды, бросались в реки или колодцы. У больного наблюдались мертвенно-бледное лицо и шатающаяся походка. Затем болезнь переходила на грудь, за первыми симптомами следовали частое чихание, изнуряющий кашель, хрипота (симптомы легочной формы чумы), тошнота, кровохарканье и желчная рвота. Затем приходили судороги и общее истощение. Бубонная чума сопровождалась вздутием лимфоузлов шеи, подмышек и паха, а также высокой температурой и бредом. Даже если на улице было прохладно, кожа становилась красной и сухой, тело покрывалось кровоизлияниями (петехиями) и черными нарывами (карбункулами). Образованию язв в точках укусов блох — переносчиков чумы — предшествовали тяжелая рвота, черные и зловонные испражнения, липкий пот. Возбуждение и помрачение сознания (симптомы поражения оболочек мозга), частые спутники чумы, приводили к страшным, шокирующим сценам. Многие больные практически не спали, пребывая в постоянном возбуждении. Люди впадали в отчаяние и с нетерпением ждали смерти — лишь она могла положить конец их страданиям. Exitus letalis наступал в среднем в течение недели (отмечались и случаи молниеносной формы чумы, когда болезнь убивала человека в первые же сутки). Одни больные умирали в летаргическом состоянии, другие — в бреду и приступах ярости» (256, 52).
Современная медицина знает о чуме всё или почти всё. Она установила, что сотни тысяч людей во всех концах земли уничтожили микроскопические организмы — «чумные палочки». Под сильным микроскопом они предстают в виде коротеньких, слегка овальных образований. Так невзрачно выглядит страшный враг человечества, которого ставили в один ряд с войной, голодом и стихийными бедствиями. И словно не желая признавать свое поражение от такого ничтожного противника, люди до последней возможности признавали чуму орудием в руках разгневанного Бога.
Чума в Древнем мире
Эпидемия чумы, захлестнувшая не только Русь, но и всю Европу в середине XIV столетия, не случайно получила свое устрашающее имя — «черная смерть». Это имя, похожее на мрачную поэтическую метафору, в действительности отражало специфические признаки болезни. При некоторых формах чумы на коже больного перед кончиной появлялись большие черные пятна. Воспаленные лимфатические железы превращались в огромный нарыв (бубон), наполненный черным гноем.
В середине XIV столетия разгул «черной смерти» достиг небывалого размаха. По самым примерным подсчетам, эта эпидемия унесла около трети всего населения Европы (325, 155). Однако старая Европа далеко не в первый раз испытывала на себе грозную силу невидимого врага. О губительной эпидемии чумы в Афинах рассказывает в своей «Истории» древнегреческий историк Фукидид (около 460–400 до н. э.). Чума была известна и в Римской империи. Знаменитый историк Евсевий Памфил (около 260–340) в своем труде «Церковная история» приводит письмо святителя Дионисия Александрийского (ум. 265) пастве, посвященное эпидемии чумы, свирепствовавшей по всей Римской империи с 250 по 265 год (146, 262). Наиболее важная часть этого письма — картина самоотверженного поведения христиан в охваченном чумой городе: