Слуга трех господ (Воспоминания о войне) - Жукович Василий Николаевич (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
В ходе этого прорыва, наряду с убитыми и пропавшими без вести, многие солдаты и офицеры получили ранения различной тяжести. Но ни одного раненого на поле боя не оставили. Всех, кто не в состоянии был идти самостоятельно, вынесли их товарищи. Тяжелое ранение в этом бою получил и полковник Деменев, которому при пересечении нейтральной полосы между немецкими войсками и войсками ВФ осколками разорвавшейся вражеской мины раздробило обе ноги, и он лишился возможности идти самостоятельно. Но деменевцы не оставили своего раненого командира и на шинели принесли его в расположение войск ВФ. Всех раненых солдат и офицеров деменевской группы, в том числе и самого Деменева, поместили во фронтовой госпиталь, где оказали первую медицинскую помощь. А временному штабу этой группы войск, прежде чем распустить его, поручили срочно составить поименные списки: сколько людей в этой группе было до начала прорыва через линию фронта, сколько вышло из окружения, сколько ранено, убито и пропало без вести.
Утром на второй день всех тяжелораненых, в том числе и полковника Деменева, поместили в самолет для отправки на лечение в тыл. Проводить раненых пришли все уцелевшие офицеры временного штаба, созданного Деменевым, и назначенные им командиры частей. К этому времени уже были составлены поименные списки личного состава деменевской группы войск, и начальник штаба полковник А.В. Ефремов доложил Деменеву, что из 5890 человек, насчитывавшихся в этой группе до начала прорыва вражеского кольца, из окружения вышло 5652 человека, в том числе 283 раненых, а 238 человек погибли или пропали без вести. На пленных казаков, разбежавшихся после первых выстрелов при переходе деменевской группы войск через линию фронта, поименных списков не составляли, поэтому и фамилии их неизвестны. Известны только фамилии трех казацких командиров, которых хотели доставить в штаб ВФ, но не смогли. Один из них погиб, а двум удалось убежать. А случилось это при следующих обстоятельствах. Деменев, вместе с созданным им временным штабом, шел в середине войск своей группы, а в нескольких метрах от него, под специально выделенной охраной, шли пленные казацкие командиры. Но когда Деменева ранило, и он упал на землю, то упали и пленные. Возникла небольшая суматоха. Офицеры штаба и солдаты, охранявшие пленных, решили, что казаки убиты, поэтому оставили их без присмотра и бросились к Деменеву. И только после того, как его на скорую руку перевязали и унесли, вспомнили о пленных казаках. Но когда подошли к тому месту, где они упали, там оказался только один мертвый генерал Завялов, а генерал Лысенко и полковник Тарасов исчезли. Скорее всего, после разрыва мины они притворились мертвыми, а затем, воспользовавшись суматохой при ранении Деменева, убежали. Так ни одного пленного казацкого командира довести в штаб ВФ не удалось.
Кроме офицеров деменевской группы войск, вышедших из окружения, проводить Деменева и других тяжелораненых пришли к самолету и офицеры штаба ВФ во главе с командующим фронтом Мерецковым, который поблагодарил Деменева за грамотно организованный и успешно осуществленный прорыв его группы через вражескую линию фронта и сохранение личного состава этой группы, которая благодаря Деменеву вышла из окружения с минимальными, по сравнению с другими группами войск 2-й ударной армии, потерями. Оказывается, остальные все четыре группы войск этой армии к этому времени уже вышли из окружения.
Прощаясь с офицерами штаба фронта и своей группы, Деменев был в приподнятом настроении. Ему приятно было услышать благодарность командующего фронтом генерала армии К.А. Мерецкова. Его распирала гордость за то, что ему относительно удачно удалось вывести свою группу из окружения и сохранить при этом подавляющему большинству вверенных ему людей жизнь. Ну, а то, что при прорыве через вражескую линию обороны погибло 238 человек, то по сравнению с потерями в других группах это капля в море. Войны совсем без жертв не бывает. Радовался Деменев и тому, что сам он, хоть и тяжело ранен, но живой. В госпитале его вылечат, и он снова вернется на фронт. Единственное, что немного беспокоило Деменева, так это то, что никто из офицеров других групп 2-й ударной армии не пришел проводить раненых. «Неужели все они погибли при выходе из окружения?» — думал он. А когда он спросил об этом начальника штаба ВФ генерал-лейтенанта Г.Д. Стельмаха, тот сказал, что потери личного состава у остальных четырех групп 2-й ударной армии, вышедших из окружения, к сожалению, очень велики. Из тридцати тысяч человек, оказавшихся в Любаньском мешке, включая и деменевскую группу, шесть тысяч погибло и восемь тысяч пропало без вести. И только шестнадцати тысячам солдат и офицеров этой армии удалось вырваться из Любаньского мешка и выйти в расположение войск ВФ. Но среди них очень много раненых, и они в настоящее время находятся в госпиталях.
Узнав такую печальную новость, Деменев пожалел, что после самоустранения Власова от командования армией, а затем и ухода его из армии, он не настоял на том, чтобы весь личный состав 2-й ударной армии выходил из окружения одной группой. Возможно, в этом случае удалось бы вывести армию из окружения с меньшими потерями. Но что сделано, то сделано, и обратно ничего не вернешь. Да и его группа относительно удачно вышла из окружения лишь благодаря пленным казакам. Если бы не они, то еще неизвестно, какая участь постигла бы и его группу.
Получив такой неутешительный ответ, Деменев больше никого ни о чем спрашивать не стал и со спокойной душой и чувством выполненного долга вместе с другими тяжелоранеными улетел в Москву, где всех пассажиров этого рейса поместили в военный госпиталь, расположенный на Петровско-Разумовском проезде.
Ранение у Деменева оказалось очень тяжелым. У него были раздроблены на мелкие кусочки кости обеих ног до такой степени, что врачам пришлось сделать ему несколько операций, чтобы ювелирно соединить осколки его костей. Поэтому первые две недели пребывания в госпитале он почти постоянно находился в полубессознательном состоянии. А однажды, когда после очередной операции Деменев пришел в себя, то в помещении, в котором он лежал (а что это за помещение было, он сразу вспомнить не смог), несмотря на то, что в нем было много людей в белых халатах, стояла мертвая тишина, а над ним, склонившись, стоял сам Верховный главнокомандующий И.В. Сталин. Увидев все это, Деменев подумал, что он уже находится в потустороннем мире, и хотел перекреститься. Но в это время Сталин положил свою руку на его плечо и сказал:
— Здравствуйте, товарищ Деменев. Как Вы себя чувствуете?
Почувствовав на себе прикосновение чьей-то руки и услышав человеческий голос, Деменев понял, что он пока еще на этом свете и лежит в больничной палате, а люди в белых халатах — не ангелы небесные, а врачи госпиталя. И что человек, стоящий у его кровати, — не привидение, а самый настоящий живой Сталин. Поняв все это, Деменев почувствовал себя неловко от того, что он лежит в присутствии вождя. И, забыв, что у него перебиты обе ноги, попытался встать с кровати, но это у него не получилось. Он не смог не только встать, но даже сесть на кровати или хотя бы поднять голову. Тогда он решил по-военному поздороваться с главным маршалом страны и ответить на его вопрос. И, набрав полные легкие воздуха, очень громко, как ему показалось, сказал:
— Здравия желаю, товарищ Сталин. Чувствую себя хорошо. Думаю, что через пару недель врачи поставят меня на ноги, и я снова вернусь на фронт бить проклятых фашистов.
На самом же деле Деменев произнес эти фразы почти шепотом. Но, несмотря на это, Сталин услышал его и сказал:
— Лежите, лежите, товарищ Деменев. У Вас тяжелое ранение. И для того чтобы быстрее поправиться и снова вернуться на фронт, Вам нужен полный покой и лечение. Благодарю Вас, товарищ Деменев, за все ратные подвиги, которые Вы совершили и на этой, и на прошлых войнах на благо нашего Отечества.
— Служу Советскому Союзу, — ответил Деменев.
После чего Сталин пожал ему руку и молча отошел от его кровати. Видимо, пока Деменев находился в забытьи, Сталин уже пообщался со всеми ранеными, лежащими в палате, и к нему подошел в последнюю очередь. Потому что после разговора с Деменевым он остановился посреди палаты и, обращаясь уже ко всем раненым, сказал:
