Новеллы моей жизни. Том 2 - Сац Наталья Ильинична (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
— Когда пишешь для определенного коллектива, — сказал Дмитрий Борисович при первом посещении нашего театра, — надо знать своих будущих исполнителей, знать не только их художественные возможности, но даже и то, как они выглядят. Очень приятно, что в театре работают молодые артисты, только что покинувшие стены высших музыкальных учебных заведений. В работе с таким свежим талантливым коллективом наверняка мы найдем что-то совсем новое для оперного искусства. Ведь не случайно новые оперные спектакли часто рождались не в больших театрах, а в молодых студиях. Ваш театр похож сейчас на такую студию.
Об опере, которую Кабалевский, собирался для нас сочинить, он так сказал артистам:
— Я еще не знаю ее сюжета, не знаю, какие события лягут в ее основу, поэтому сегодня могу лишь сказать, что буду стремиться к тому, чтобы это было серьезным и глубоким произведением о наших советских девушках и юношах, комсомолии — в самых острых и увлекательных жизненных ситуациях. Действующие лица оперы будут вести со сцены разговор на темы, которые юных зрителей больше всего сейчас волнуют и тревожат… Словом, мне хочется показать в этой опере кусок нашей действительности. Но не просто для того, чтобы показать, что так, мол, в жизни бывает, а для того, чтобы на этом жизненно реальном материале поставить один из больших вопросов, играющих серьезную роль в жизни нашего молодого поколения…
Конечно, мне хотелось, очень хотелось, чтобы Дмитрий Борисович внес свой вклад в наш репертуар. Я все делала, чтобы его желание написать для нас оперу росло, чтобы он нашел того либреттиста, который сможет воплотить задуманное композитором в конкретное оперное либретто. Я «свела» либреттиста С. М. Богомазова с Кабалевским. Они начали работать над оперой «Сестры» по книге новосибирского писателя Ильи Лаврова «Встреча с чудом». Ее героини — сестры Ася и Слава — вчерашние школьницы. Они входят в жизнь с большой, не совсем обычной мечтой: хотят стать штурманами, водить океанские корабли. Вот о том, как борются сестры за свою мечту, о том, что обыкновенная наша жизнь есть самое необыкновенное чудо, счастье, о встречах Аси и Славы с разными людьми, и плохими и замечательными, и рассказывает опера.
Интересно задумал Дмитрий Борисович одну из главных музыкальных линий оперы — тему молодых героинь, двух сестер. В отличие от общепринятых «выходных арий» их песня-дуэт рождается постепенно, как бы сопутствуя становлению, развитию образов Аси и Славы. Вот где-то в прологе прозвучали всего две строки. Они даже скорее произнесены, чем спеты: «Только море и море, без него нам не жить…»
Вот ночью во сне вместе с нахлынувшими видениями моря сестры слышат голоса волн, как бы продлевающих их песню. В дальнейшем она звучит у Аси и Славы уже ярче, увереннее, шире и, наконец, в полную силу.
Особенность Дмитрия Борисовича, что, зная и умея очень много, зная, что его высоко ценят, все, что он пишет, он делает с юношеским трепетом, постоянным поиском нового, не только допускает, но сам провоцирует на творческие споры. Споров было немало на первом прослушивании «Сестер» нашей труппой, хотя, конечно, слов любви и восторга было значительно больше. И все же Дмитрий Борисович решил сделать вторую редакцию, продолжил работу и с С. М. Богомазовым, сделавшим ряд изменений в развитии сюжета оперы.
Как депутат Верховного Совета СССР, избранный гражданами Перми, Дмитрий Борисович предоставил право первой постановки оперному театру этого города. За своими «Сестрами» на их премьеру устремилась и я. Спектакль мне совсем не понравился. Хорошие певицы и певцы «на возрасте» не восприняли творчески стремление композитора к правде и простоте, к глубокой психологической разработке характеров каждого действующего лица.
Но… я окончательно влюбилась в эту оперу, услышав ее звучание в исполнении чудесного оркестра Пермской оперы, и тут началось для меня самое интересное. Дмитрий Борисович не хотел, чтобы мы играли эту оперу — камерную оперу — на сцене Театра эстрады или Театра оперетты, а в построенном нами на базе бывшего кукольного театра помещении оркестровой ямы не было. Очень удобное помещение для репетиций, которым мы были горды и счастливы как базой для наших репетиционных и студийных работ, для показа зрителю было непригодно. Это вынуждало нас вести «бродячий образ жизни», давать спектакли на других сценических площадках.
Но иногда трудности подсказывают неожиданные решения, творческие решения. На большой сцене в Перми тонкая, психологически разработанная драматургия «Сестер» расплылась. У нас зал на триста мест, сцена невелика, но если мы этот кусок живой действительности сумеем приблизить к нашим зрителям, позволим действию развертываться не только на сцене, но и в зрительном зале, не будет ли это органично именно для данного, coвсем особенного оперного произведения?!
Музыка! Музыка в ее оркестровом звучании — вот рулевой этого спектакля.
А что, если оркестр посадить на сцену, а действие, почти все время интимно раскрывающееся в вокальном действии двух-трех персонажей, развернуть вокруг оркестра?! Очень ясно я увидела «станки», идущие вокруг оркестра и продлевающие все выше и выше идущую справа дорогу — как бы ожившую мечту Аси — в далекие края, к морю. Перед сценой образовался небольшой просцениум с двумя лесенками, спускающимися справа и слева в зрительный зал. Художнику Петру Белову мой замысел показался увлекательным, он помог так расположить на сцене лаконичные детали-ширмы, что они воспринимаются то как комнатка Аси и Славы, то как вагон, в котором они умчались из дома.
Огромную роль мы вместе с художником отвели светопроекции. Когда сестры спят и в оркестре звучит музыка моря, световые лучи создают ощущение сине-зеленых морских волн.
Весь наш творческий коллектив испытал то чувство удовлетворения, которое сплачивает всех нас единством веры: найдено.
Я не могу и не хочу подробно рассказывать вам об этом спектакле, он больше звучит во мне музыкой, чем словами. Самое главное, «Сестры» были полны для всех нас, работавших над ними, каким-то особым ароматом, ароматом весны, «словно белая ветка черемухи…». Дороги для нас ощущением мечты, которая поднимается со дна души молодого человека, когда он думает о своем становлении.
Спектакль потребовал филиграннейшей музыкальной работы. Главный дирижер В. М. Яковлев, концертмейстеры и… сам Д. Б. Кабалевский по многу часов просиживали с каждым из наших певцов в маленьких вокальных классах, прежде чем они выходили на общую репетицию.
И вот представьте себе торжественный зал коллегии Министерства, Д. Б. Кабалевского, сидящего рядом с министром, меня, находящуюся в другом углу зала, обсуждение какого-то важного вопроса и… «перестрелку» записками, которые летят от Кабалевского ко мне и обратно. Дмитрий Борисович очень взволнован: стрелка часов приближается к двенадцати, времени, когда он обещал пройти сцену Славы (артистки Ушкова и Макарова) и Анатолия (артисты Григорьев и Тарасов). Что делать? Уйти с заседания до окончания вопроса он не может, опаздывать на обещанную репетицию ни в коем случае не хочет. Скажите мне, пожалуйста, какой еще достигший зенита славы композитор, из любезности решивший позаниматься с артистами, стал бы так переживать свое опоздание, волноваться?!
В этом огромная сила Д. Б. Кабалевского — б каком-то поразительном чувстве ответственности, нерушимости его «я обещал», кому бы это обещание он ни дал. Он не «оброс жиром» самовлюбленности, в сердцевине своей остался тем же «юношей Кабалевским», каким я увидела его в первый раз и каким ощущаю сейчас.
Спектакль «Сестры» — трижды молодежный: о молодежи, для молодежи, исполняемый молодыми артистами. Они полюбили его, пришел успех… Пришел прежде всего от Кабалевского, его музыки, это ясно. И вдруг я почти разревелась, когда прочла его слова обо мне в «Известиях»:
«Мы с Богомазовым взяли повесть „Встреча с чудом“ и сделали из нее оперу „Сестры“. Наталия Ильинична поставила оперу „Сестры“ и превратила ее во „Встречу с чудом“…»
