Аквариум как способ ухода за теннисным кортом - Гаккель Всеволод (бесплатные полные книги .TXT) 📗
В Вашингтоне у меня оставалась ещё неделя до отъезда, и я по телефону заказал новый мотор для магнитофона «Tascam», который купил у Титовича. Мотор прислали чуть ли не прямо из Японии, потому что эта модель устарела и больше не выпускается, и поэтому он стоил примерно столько же, сколько я за этот магнитофон уже заплатил. И напоследок ко мне опять приехал Ливерпулец, чтобы вместе провести последний уикенд. На прощание я подарил ему датский военный бушлат, который я специально привез с собой ему в подарок, поскольку знал, что он один из немногих, кто сможет по достоинству оценить эту вещь.
Когда я вернулся домой, уже была зима. За два месяца путешествий я успел отдохнуть и сразу окунулся в клубные проблемы. За время моего отсутствия были постоянные обыски, и было видно, что мы так долго не протянем. Мои юные дружки сообщили мне пренеприятную новость, что многих, кого арестовывали у нас в клубе, расспрашивали про меня. Меня подозревали в том, что я контролирую чуть ли не всю торговлю наркотиками на Васильевском острове. Кому-то может быть и польстило бы такое внимание, но я впал в легкую паранойю. Это было не так смешно. Во время любого рейда меня могли арестовать и подсунуть в карман любую дрянь. Рейды же проходили с поразительной частотой. Во время каждого концерта приезжал небольшой патруль, человек шесть. Они просто проходили по всему клубу, заглядывали в зал и в туалет. Иногда кого-нибудь прихватывали с собой. Все уже давно привыкли и особенно не реагировали. Один раз должна была выступать Саинхо. Народу была тьма-тьмущая, было много тувинцев, которые здесь учатся и всегда приходят на такие концерты. Было много каких-то странных тётечек, и я думал, что это всё её поклонники. Когда играла первая группа в зале началась драка, зачинщиками были скинхеды. Я вышел на сцену и сказал, что пока эти люди не покинут клуб, концерт продолжаться не будет. Образовалась пауза. Через несколько минут ворвалось человек пятьдесят омоновцев, которые по привычке половину положили на пол, а остальных поставили к стенке. Странные тетечки оказались оперативными работниками, и они стали всех обыскивать, но ничего не нашли. Они в бешенстве носились по клубу и матерились, но так ни с чем и уехали. На следующий день нашего друга, милиционера Васю, вызвали на ковёр в РУВД и стали пытать на тему того, откуда он узнал о готовящемся рейде, который они планировали целый месяц. По их версии это выглядело так, что за пятнадцать минут до начала операции, я вышел на сцену и сказал: «Господа, скидывайте траву, сейчас приедут менты!».
Я решил защищаться и пойти в наступление. Мы устроили пресс-конференцию, на который пытались заявить свою позицию в отношении наркотиков, но это оказалась стрельба по воробьям. Пришли журналисты из дружественных изданий, но их публикации ни на что не повлияли. Я позвонил Артёму Троицкому, который уже давно предлагал мне посетить его «кафе Обломов». Я поехал в Москву, мы поговорили за жизнь и в конце передачи коснулись этой темы. Я не знаю, что сработало, но волна прокатила, все затихло, и я немного успокоился. Правда один раз, когда играла Алёна Титова, история повторилась, только в меньшем масштабе. Это был её дебют, но меня не было в клубе, поэтому я не помню подробности. То ли их с Сашкой арестовали, то ли просто обыскали. Но Сашка оказался настолько раним, что, поехав очередной раз на запись нового альбома «Аквариума» в Лондон, он попросил политическое убежище. По крайней мере, он часто называет этот эпизод решающим в его решении. Меня правда его решение не удивило, оказывается он уже давно советовался с иностранными дружками, в какую страну легче иммигрировать, и Каролина говорила мне ещё за месяц до его отъезда. И причина, наверное, была другая. Меня больше удивило то, что он уехал, даже не попрощавшись.
В это же время я засел за статью для журнала «Komotion», в которой попытался изложить всю историю клуба и послал её Найоми, которая обещала быстро перевести её на американский язык. Но Найоми застряла с переводом, и необходимость в статье отпала.
Наши ряды поредели. Я прекрасно отдавал себе отчет в том, что любой живой организм рано или поздно умрет. Мы и так много успели сделать, но когда ты видишь увядание чего-то родного, то становится больно. У нас давно разладились отношения с Леной, на что были личные причины, и она ушла из клуба. Это был ощутимый удар. Но он оказался не единственным, вскоре ушел Андрюша Алякринский и Босс. Наверное и у них были свои причины, но я не мог найти этому никакого объяснения. Кирстен уехала в Гамбург и увлекла за собой Андрея Степаненко, который вместе с Боссом несколько лет выполнял функции техника сцены. Вскоре они с Кирстен поженились. Функции звукорежиссера взял на себя Вовка Матушкин и ему стала помогать Ольга Ходаковская. Вовка к этому времени уже стал играть в «Markscheider Kunst». И Ефр (Сережа Ефременко) с Егорычем (Сережей Егоровым) стали техниками сцены. Егорыч тоже иногда рулил концерты. Я же боялся, что в один прекрасный момент уйдет и Паша Марюхта, тогда мы лишимся аппарата, и это сразу будет конец.
К этому времени «TaMtAm» был уже не единственным клубом в городе. И в первые годы «TaMtAm»'а туда ходили все прикольные и во многих смыслах самые нормальные молодые люди. Но постепенно клубы стали разделяться по направлениям и жанрам. Городская тусовка стала рассредоточиваться. Появились места, очень удобно расположенные в центре, с барами и кафе. Правда с более дорогим входом, но с некоторым комфортом, который многим необходим. В некоторых клубах стало возможно выступать за деньги, к чему музыканты быстро привыкли и иногда, договариваясь о концертах в нашем клубе, многие стали заводить разговор об оплате, к чему мы так и не были готовы. К тому же постоянная угроза обыска в нашем клубе не прибавила нам посетителей. Так постепенно мы потеряли значительную часть аудитории, и к нам продолжали ходить только самые преданные. Правда иногда, во время выступления какой-нибудь группы, ставшей уже очень известной (но готовой играть бесплатно), слеталось достаточно много народа, напоминая о былых временах.
Когда после возвращения я услышал первое выступление «Химеры», оно меня совершенно потрясло. Я знал, что это великая группа, и подумал, что может быть я попробую что-нибудь для неё сделать. Я подошел к ним после выступления и сказал, что если они ничего не имеют против, то я могу предложить им свои услуги в качестве менеджера. Это обязывало. Надо было придумать, что с этим делать дальше. Зимой Сашка Липницкий организовал ещё три концерта «Химеры» Москве. Но, как и в прошлый раз, места были не совсем подходящие, и на концертах почти не было народу. Но я остался доволен.
В это время на горизонте появился Лёша Ершов. Я его хорошо знал ещё со времени его сотрудничества с Курёхиным, когда он был директором «Поп-Механики». Ещё в то время они с Курёхиным организовали лэйбл «Курицца Рекордз». С Курёхиным они по каким-то причинам разошлись, и лэйбл остался за Ершовым. Лёша предполагал продолжать издательскую деятельность и как-то зашел к нам в клуб. Мы разговорились, я давно ждал появления человека, который обратил бы внимание на новую волну. Время уходило, многие хорошие группы, которые родились на моих глазах, уже перестали существовать. Я порекомендовал Лёше обратить внимание на несколько групп, и, конечно же, первой была «Химера». Лёша сходил на концерт каждой из этих групп и составил свое собственное представление о них. Он отказался подписывать контракт с «Markscheider Kunst», сочтя их неперспективными, но при этом сам предложил контракт «Королю и Шуту». Ершов решил, что записываться все будут на «Мелодии» с режиссером Сашей Докшиным, с которым у него уже был предварительный договор, и я предложил Лёше ещё привлечь Андрея Алякринского. Так как он талантливый звукорежиссер и хорошо знаком с музыкантами и их материалом. И я был очень рад, что он понравился Лёше, и они быстро сговорились. Среди прочих Лёша подписал контракт с «Югендштилем». И поскольку мы уже давно вынашивали идею записи их альбома, и Андрюша обещал им, что как только мы наладим студию, то они будут первыми, и мы решили с них и начать.
