От Анны де Боже до Мари Туше - Бретон Ги (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗
— Свобода за подпись под соглашением.
Свобода означала владеть Изабель. Конде подписал без возражений.
К вечеру он был свободен.
На другой же день в огромной кровати под балдахином мадемуазель де Лимей доказала принцу, что регентшу никак нельзя назвать неблагодарной, а также что сама мадемуазель полна самых пылких чувств к нему.
* * *
Екатерина Медичи дала возможность принцу Конде и Изабель несколько дней понаслаждаться друг другом, а затем отозвала свою фрейлину и поручила ей новое задание. Теперь ей следовало побудить принца возвратить Гавр, город, который протестанты преподнесли в дар английской королеве Елизавете в обмен на помощь во время гражданской войны 1562 года.
От завоевания этого важнейшего порта зависела безопасность Нормандии, и Екатерина предполагала объединить все военные силы королевства, чтобы с. успехом осуществить это предприятие.
Однако Колиньи и Андело сразу дали ей понять, что отказываются поднять оружие против Елизаветы, их недавней союзницы.
Оставался Конде, который один только и мог увлечь за собой войска протестантов. Так что Изабели было поручено добиться его поддержки любой ценой.
Она начала с того, что завела в свою комнату и там «позволила себе тысячу очаровательных дерзостей, позволявших разжечь его кровь».
До нее у принца бывали любовницы, но, судя по всему, довольно пассивные. Инициативность Изабель его восхищала, но и смущала одновременно. Глядя помутившимся взором, как он едва переводит дух, слыша, как вскрикивает осипшим голосом, юная красавица поняла, что он у нее в руках.
После нескольких обработок в таком же духе для нее было сущим пустяком подвести Конде к желанию вернуть Гавр. Да что там Гавр, он бы с удовольствием принес ей и голову Колиньи для украшения камина, настолько был влюблен…
Весть о решении, принятом главой протестантов, разнеслась мгновенно. Прежде всего она привела в замешательство англичан, которые не ожидали столь грубого проявления неблагодарности; поэтому английский посол сэр Томас Смит написал Государственному секретарю Сесилу: «Конде — второй король Наварры, во всяком случае, так же, как тот, помешан на женщинах. Еще немного, и он станет врагом и Богу, и нам, и себе самому».
Он и думать не думал, до какой степени окажется прав. Буквально через несколько недель любовник Изабель де Лимей собственной персоной со шпагой в руке стоял под Гавром.
Сокрушенные шквалом артиллерийского огня, которым командовал Конде, англичане вынуждены были пойти на унизительный мир и с несчастным видом отплыли от берегов Франции к полному удовлетворению флорентийки.
И еще раз Екатерина Медичи могла выразить удовлетворение работой мадемуазель де Лимей.
Если кого и могло удивить поведение принца Конде то только англичан. Многие протестанты открыто хулили принца за то, что он разошелся с Колиньи и Андело из желания понравиться хорошенькой женщине.
И так же, как в свое время Антуану Наваррскому, Кальвин отправил принцу из Женевы письмо, полное горьких упреков: «Можете не сомневаться, Монсеньор, что ваша честь нам дорога не меньше вашего здоровья. Было бы, однако, с нашей стороны предательством не сообщить вам о тех слухах, которые здесь ходят. Когда нам сообщили, что вы занимаетесь любовью с дамами, это сильно снизило ваш авторитет и вашу репутацию. Людей порядочных это оскорбило, а в глазах недоброжелателей вы стали объектом насмешек».
Но все эти укоризны не возымели никакого действия. «Если жалобы протестантов, — писал с грустью д'Обинье, — и доходили до принца Конде, то все равно похвалы королевы-матери и любовь дамы де Лимей целиком поглощали его разум <А. д'Обинье. Всеобщая история, 1626.>.
Конде так и не захотел снова возглавить протестантскую партию. Изабель похитила его у Кальвина.
* * *
Но однажды произошло событие, которое, конечно, не было предусмотрено королевой-матерью: мадемуазель де Лимей влюбилась в Конде. А это значит, что если до сих пор красавица старательно уберегалась от беременности, то теперь в объятиях любовника забыла всякую предосторожность и попалась.
Опасаясь гнева флорентийки, которая строго-настрого запретила дамам из своего эскадрона попадать в такое положение «во время работы», прекрасная Изабель постаралась, как могла, скрыть свою внезапную полноту. Она так преуспела в этом, что сам факт родов привел всех в изумление. Случилось это в мае 1564 года в Дижоне, где она находилась вместе с королевой-матерью и юным Карлом IX. Однажды, когда Екатерина давала торжественную аудиенцию, сообщает Эктор де ла Ферьер, Изабель неожиданно почувствовала себя плохо. Не успели ее перенести в соседнюю комнату, как она произвела на свет мальчика <Эктор де ла Ферьер. Три любовницы в XVI веке, 1885.>.
«Просто теряешься в догадках, — пишет почтенный Мезере, — как столь осторожная особа не приняла соответствующих мер, чтобы подобное не произошло при всех».
Скандал получился огромный, и королева-мать пришла в неописуемую ярость. Не считаясь с тем, что молодая мать очень слаба, королева приказала ее арестовать и тотчас же отправить в монастырь францисканцев в Оксоне.
Выйти на свободу Изабель предстояло только через год.
Находясь в своем монастырском заточении, она узнала, что ее дорогой Конде, писавший ей время от времени нежные письма, обманывал ее со сменявшими одна другую красавицами. Однако она не выказывала ревности и, как только оказалась на свободе, тут же примчалась в Валери, где принц жил в своем замке, подаренном ему одной из любовниц, маршальшей де Сент-Андре…
Когда приближенные познакомились поближе с характером Екатерины Медичи, многим показалось, что королева не без причины помиловала Изабель. В начале 1565 года по всей Франции протестанты вновь пришли в движение и очень надеялись вернуть в свои ряды Конде. И тогда флорентийка решила еще раз использовать мадемуазель де Лимей, чтобы удержать принца в своем лагере.
Колиньи явился в Валери с головой, переполненной аргументами, способными убедить принца в том, что он должен занять свое место в рядах протестантов. Но первой, кого он встретил в парке, была мадемуазель де Лимей, об освобождении которой из монастыря он не знал. Шокированный этим обстоятельством, Колиньи не смог удержаться от высказывания нескольких нелестных замечаний, чем сильно раздражил Конде.
— Я волен класть к себе в постель кого захочу! — вскричал он.
Возмущенный адмирал удалился, хлопнув дверью. Через несколько дней в замок явилась целая делегация протестантских лидеров, которая принялась укорять принц;) и уговаривать его оставить мадемуазель де Лимей. Конде был с ними сух. Он им ответил, что «ему крайне трудно обходиться без женщин и еще труднее жениться и найти жену, исповедующую ту же религию и соответствующую ему по рангу». После чего распрощался с посетителями, почему-то при этом неожиданно обвинив Колиньи в том, что он пришел, чтобы шпионить за ним. Нечего и сомневаться, что это еще больше усугубило ситуацию.
Протестанты, однако, не думали, что все потеряно. Зная, что принц начал понемногу уставать от Изабель, они стали подыскивать такую жену, о какой он мечтал. Их выбор пал на мадемуазель де Лонгвиль, которая была очень красива, знала толк в постельных играх и, в довершение ко всему, протестантка.
Конде встретился с ней, влюбился и объявил Изабель, что собирается жениться1.
Бедняжка Изабель пришла в отчаяние, расплакалась, упала в ноги любовнику и в конце концов возвратилась в Париж к друзьям.
Бракосочетание Конде и мадемуазель де Лонгвиль состоялось при дворе в ноябре месяце. На этот раз торжествовали протестанты: ветреный принц, под влиянием любовницы переметнувшийся к католикам, теперь возвращался к ним благодаря жене-протестантке.
* * *
Конде славился своей бесхарактерностью, и у всех, кто его знал, было множество случаев убедиться в этом. Но он еще раз подтвердил это свое качество, когда по наущению жены имел хамство потребовать от Изабель все драгоценности, которые когда-либо ей дарил.
