Ронни. Автобиография (ЛП) - Вуд Ронни (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
Мы отыграли наше привычное клубное шоу, на этот раз — в концертном театре «Phoenix». Мику всегда казалось, что клубное шоу стоит недели репетиций, и он оказался прав — оно разгоняет жизненные соки по организму так. Как ни одна репетиция.
Как только мы подготовились, то отправились в дорогу.
Я прожил большую часть своей жизни в золотой клетке. Вот на что похожа жизнь в «Роллинг Стоунз» в период турне. Мы имеем привилегии, которые ассоциируются с известностью, но если смотреть изнутри, то это — место с высокими стенами, чтобы туда не проникали люди определенного рода, и чтобы я не мог оттуда выбраться.
Когда мы находимся в Англии, то стараемся вести жизнь, близкую к нормальной настолько, насколько это возможно. Мы с Джо теперь — дедушка и бабушка, и мы много тратим времени на то, чтобы быть семьей. И все-таки кое-что такое случается, когда мы все вместе вчетвером. «Стоунз» на гастролях — это бродячий цирк. Нас окружает безумие. И поэтому мы чувствуем себя заключенными в золотую клетку.
Все время нас окружает надежная охрана. Мы все время ныряем и проскальзываем сквозь, скажем, кухонные входы, потому что за нами всюду следуют люди. Спасибо моему надежному товарищу и телохранителю Гарди — с ним я знаю, что всегда защищен наилучшим образом. Бывали такие времена, когда Мик убегал из отелей с чемоданом через голову в грузовике с хлебом или мороженым. Мы ездим на работу с полицейским эскортом на включенных сиренах — отличный способ добраться до офиса.
Спрос на наши турне просто невероятен, и «Bigger Bang» стал самым востребованным. Теперь нам необходимо программировать свои души на отели и кочевой образ жизни, пренебрегая своими нормальными «я».
У нас всегда интенсивный график, и даже когда выдается свободный день, появляются чисто «стоунзовские» поводы делать то-то и то-то. Видеосъемки, интервью для местного телевидения — всё что угодно. Это значит, что нужно вставать гораздо раньше, чем мне бы хотелось, заниматься гримом и гардеробом — но это необходимо. Мы все испытываем на себе давление извне. Если это не торжественная встреча с лейблом или радиостанцией — то, значит, с мэром или местной футбольной командой. И всегда выпадает чей-нибудь день рождения. «Стоунз» не пропускают ни одного дня рождения во время турне — мы всегда здесь, чтобы петь и помогать имениннику задувать свечи. Мы никогда не остаемся на одном месте более двух или трех дней, что означает, что мы постоянно находимся в дороге — в аэропорт, в новый гостиничный номер, пакуя вещи и распаковывая их. Ни одного свободного дня — это правда.
Джо — единственная жена на зарплате «Стоунз». Слава Богу, что она сопровождает меня в турне — как и дети. Когда у них выдается такая возможность. Они добавляют всеобщее веселье. Однажды на сцене к моим ногам приземлилась пара белых ботфортов, и перед тем, как до них добрался Кит, я поднял их, а после песни заметил, что на них кое-что написано. Там было: «Папа, я люблю тебя. Твоя дочь Лия Икс».
Без семьи я давно сошел бы с ума. Джо постоянно готова к непрерывным изменениям, и она старается быть уверенной в том, что я — тоже. Её девиз — это «Никогда не ревнуй, не ной по поводу алкоголя и всегда занимайся сексом».
Уж поверьте мне — я — то знаю, насколько я счастлив.
Мы с ней путешествуем по миру со всем-всем-всем в 18-и чемоданах и сумках. У ней есть портативная плита, где она может разжечь волшебство; чемодан с принадлежностями для плавания, содержимое которого может поспорить с флагманским магазином «Boots»; плюс по крайней мере две гитары, которые мы используем в гостиничных номерах.
Если вы думаете, что моя комната содержится в порядке, то пусть тогда Чарли возьмёт с полки пирожок. Его комната предельно чиста. Я имею в виду — безупречно: всё точно на своих местах. Его сборы в дорогу — это предмет легенды. Сэвил-Роу — это его убежище. Один журналист как-то написал, что когда он брал у него интервью в его комнате, Чарли больше волновали складки его шелковых носок и их правильное положение — друг на друге — в выдвижном ящике его гардероба. Я видел эти выдвижные ящики — это просто красота. Чарли — самый организованный из всех людей, которых только можно встретить. В конце шоу, когда мы бешено срываемся к нашим лимузинам, которых ждут полицейские машины, чтобы отъехать с ними как можно быстрее, Чарли оглядывается на свою ударную установку в недовольстве, что его барабанные палочки сложены на несколько дюймов левее, чем нужно.
Так как Чарли учился в школе искусств, неудивительно, что он прекрасно рисует. Когда мы гастролируем, он рисует свою спальню, и он утверждает, что нарисовал каждую кровать, в которой он когда-либо спал. Думаю, он также рисовал каждое блюдо, которое ему когда-либо приносили в его номер. Он очень минималистичен, и его линии просты. Он может взглянуть на мои рисунки и сказать: «Ты переработал вот над этим», — тогда я смотрел на них и видел, что он прав, и что мне надо было оставить рисунок таким, каким он получился первоначально. Его советы всегда полезны, и я следую им.
Во время турне он рисует, потому что этим он занимается, когда ему становится скучно, а скучно во время турне ему становится, потому что они ненавидит гастролировать. Ему нравится содержать свой чемодан в порядке. Но он ненавидит быть далеко от дома. Он считает, что каждое турне для него будет последним, и, наверное, так и будет в действительности, за тем исключением, что он любит играть на барабанах, а барабанщиком в группе нельзя быть, когда ты сидишь дома. Я рад, что он с нами — постоянный компаньон по обеденному столу для меня и моей компании, и самое милое лицо, которое просовывается ко мне в гримерку перед концертом.
Во время пресс-конференций Чарли предстает во всей своей красе. Он стоит там со сложенными руками и ничего не говорит. Если кто-то спрашивает его о чем-нибудь, его обычный ответ: «Я не знаю». Почему? Потому что он не настроен говорить ни о чем, ему доставляет удовольствие дать поговорить нам остальным. Он — чудесный человек и во многом — настоящий английский эксцентрик.
Чарли и Билл были всегда очень дружны, когда Билл был в группе. Чарли говорит, что скучает по таким выражениям Билла, как: «Дорогой, я бы не прочь чашечку чая» в перерыве между дублями или «Хорошая пара титек вон там» на сцене. Сейчас они, наверное, еще более дружны, чем когда-либо.
Несколько лет назад, прямо после «Forty Licks», Чарли лёг в больницу. Он победил рак. Никакой суеты — он просто победил его.
В турне у нас есть стилисты, но в основном меня одевает Джо. Л’Рен одевает Мика, а с Чарли и так всё просто: его единственное требование — это чтобы его футболка и носки подходили к местному футбольному полю. Кит одевается только в вещи от Кита. Он также сам стрижется — он встает перед зеркалом, достает ножницы и режет.
Мы пересекали одни и те же границы столько раз, что мы знаем всех парней с таможенного контроля и их собак. Я стараюсь подружиться с собаками, натасканными на поиск наркотиков, и когда бы они не подходили ко мне, я командую им: «Сидеть», но когда собака садится, то значит, что она нашла что-то, так что я говорю:«Нет, нет, не надо сидеть», и парни с таможенного контроля смотрят на меня странными взглядами.
У всех четырех из нас есть по гримерной, которые должны быть оборудованы одинаково каждый раз, что делает приезд на все эти различные места концертов гораздо проще. Моя называется «Восстановление», через дверь — Кит («Лагерь «Рентген»»), Чарли называет свою «Коттон-Клаб», Мик — «Детальная Разработка». В «Восстановлении» всё направлено на достижение комфорта — там тепло и уютно, там стоят свечи, стереосистема и машина для готового эспрессо. Здесь я в основном и предпочитаю находиться. Я настраиваю гитары с моими роуди Дэйвом Роузом и Пьером де Бюпором, делаю тут одну-две зарисовки и перекуриваю сигаретку.
Кит оформляет «Лагерь «Рентген»» картонной фигурой Элвиса в золотом костюме в натуральную величину. Он выковыривает в зубах Элвиса дырки и вставляет туда косяк. В Мемфисе, когда к нему пришел Скотти Мур (гитарист Элвиса) и увидел эту картонную фигуру. Я спросил его: «Что ты подумал, увидев Элвиса в таком виде?»
