Покрышкин - Тимофеев Алексей Викторович (книги бесплатно читать без txt) 📗
Наши летчики спасли от краха фирму «Белл», производившую эти истребители. Настороженное качеством поступающей от союзников техники, командование советских ВВС целый год вело собственные испытания и доводку «кобр». Не подтвердились, кстати сказать, некоторые заявленные фирмой характеристики. Это поразило еще англичан, закупивших в 1940 году самолеты по данным, полученным при испытаниях специально полированного прототипа, который весил на тонну меньше! Предвоенная гонка, когда недоведенные самолеты запускали в серию, затронула и богатую Америку...
При испытаниях в СССР погибло трое опытных летчиков-испытателей... А затем начали выявляться и такие чреватые катастрофами изъяны, как склонность к плоскому штопору и обрыв шатунов мотора. Немалую роль в доводке «кобры» сыграл знаменитый М. М. Громов.
Направлялись «кобры» в полки, где был обстрелянный в боях летный состав. И произошло чудо! Истребитель подошел для условий советско-германского фронта, где сухопутные войска на громадной по протяженности линии были определяющей силой и вели главные битвы Второй мировой войны. Пикировали к земле бомбардировщики и штурмовики, их прикрывали истребители. Воздушные бои разворачивались, как правило, на малых и средних высотах до 4,5–5 километров. Здесь-то «кобра» (скорость 585 км/час на высоте 4200 м) могла показать свои лучшие качества — легкость и пилотировании, маневренность, живучесть. И прежде всего — вооружение, под которое и создавалась молодыми и несколько авантюрными главой фирмы Ларри Беллом и конструктором Робертом Вудсом оригинальная конструкция истребителя. Мотор вопреки традициям был установлен позади кабины летчика, чтобы освободить впереди место для мощной пушки. Улучшился и обзор из кабины, что сразу отметил А. И. Покрышкин. Поставленное впереди третье колесо шасси резко усилило взлетно-посадочные характеристики. Можно было садиться на грунтовые полосы, не боясь капотирования — опрокидывания через нос.
Первыми в 16-м гвардейском полку на «аэрокобрах» вылетели командир Исаев, штурман Крюков, комэски Покрышкин, Тетерин, Фадеев и командир звена Речкалов.
Некоторое время, как вспоминал Александр Иванович, приходилось снимать у летчиков «навязчивую боязнь». Дело и том, что за день до отлета на фронт разбился штурман 45-го полка. На малой высоте «кобра» вошла в свой коварный плоский штопор. Досконально изучив самолет, Покрышкин, верный своим принципам обучения подчиненных, отметил: «Энергичный пилотаж, полеты в усложненных метеорологических условиях... Твердая, железная последовательность, постепенное усложнение программ обеспечили переучивание без летных происшествий».
Самолетов не хватало. Справедливо пишет знаток истребительной авиации Второй мировой войны К. Ю. Косминков: «Характер поставок самолетов союзниками отличался определенным своеобразием: их минимум приходился на период, когда СССР крайне нуждался в них, а максимум, когда он мог обойтись и без иностранной помощи». Американская промышленность еще не набрала полных оборотов. То, что производилось, направлялось в первую очередь в ВВС США и Великобритании.
Летчикам 16-го полка пришлось самим перегонять «кобры» из Тегерана. Дважды Александр Иванович побывал в персидской столице.
Побывал Покрышкин и в Тбилиси, где получил приказ провести перед командованием ВВС фронта и Черноморского флота, а также заводским руководством показательный учебный бой с новой модификацией ЛаГГ-3. Применив отработанные на фронте приемы, Покрышкин не оставил летчику-испытателю ЛаГГа никаких шансов. После посадки подошел к Александру Ивановичу только понурый заводской инженер, которому Покрышкин сказал: «Ну что, инженер, пригорюнился? И на хорошем самолете надо уметь вести бой». Задуман этот показ был явно неудачно. Фронтовик и испытатель, конечно, имели разный опыт. Но поговорить с гвардии капитаном высокое начальство не сочло необходимым.
...Все! Покрышкин чувствовал, что достиг пика боевой формы. Горькую накипь с души сняла вспыхнувшая в Манасе счастливая любовь. За перемещениями БАО и 16-го полка полевая почта следить не успевала, переписка с Марией прервалась. Но сердце знало, что это чувство навсегда.
2 апреля 1943 года полк в составе 32 экипажей вылетел на Северо-Кавказский фронт в Краснодар в распоряжение командующего 4-й воздушной армией. Боевым порядком «этажерка» Покрышкин вел свою эскадрилью к Черному морю. Справа — Главный Кавказский хребет. Всем, кто наблюдал в полете Эльбрус и Казбек, цепь окутанных древнейшими преданиями и легендами вершин, отражения солнца на гранях камня, снега и льда, представлялось это зрелище «эстетическим пиром»...
Для Покрышкина это был и полет к подвигу, полет к мировой славе.
X. Кубанская битва
И сошлись грозно оба великих войска, крепко сражались, жестоко друг друга уничтожали, не только от оружия, но и от великой тесноты под конскими ногами умирали... На том ведь поле сильные полки сошлись в битве. Выступили из них кровавые зори, а в них сверкали сильные молнии от блистания мечей.
«Утверждают, что жизнь человека идет кругами, по спирали вверх. Я вынужден поверить в это...» — пишет А. И. Покрышкин, вспоминая возвращение на фронт в апреле 1943-го. Снова Краснодар, станица Крымская, над которыми летит он уже не наблюдателем на Р-5, а командиром эскадрильи новейших истребителей. Переживания и беды тридцатых годов остались далеко позади, за перевалами военных лет. Сейчас в памяти оживали светлые картины мечтания о полетах, много солнца, велосипедные гонки к морю, парение на планере над станичными садами...
Разжатая спираль наступления возносила Покрышкина над небывало широким в том году, похожим на море разливом Кубани, над разрушенной и обгоревшей казачьей землей. Краснодар был освобожден 12 февраля. С аэродрома Александр Иванович поехал со своими летчиками в город, побывал у разбитого дома — «стоквартирки», где жил, у взорванного немцами здания аэроклуба. Черные пустыри и стены, обгоревшие стволы деревьев, дымки землянок... На захваченной врагом территории повсеместно осуществлялся приказ Гитлера № 4 «О порядке отхода и оставления местностей» — разрушать все объекты, здания, мосты, представляющие ценность для противника. Все мужчины от 15 до 65 лет подлежали вывозу на запад. Советские газеты той поры заполнены страшными фотодокументами — руины, рвы, трупы...
Пресса доставлялась в войска наряду с боеприпасами и продовольствием. Так, «Красная Звезда» 9 апреля 1943 года, и день, когда Покрышкин прибыл в Краснодар, сообщала о красноармейском митинге у стен освобожденной Вязьмы. На этом митинге колхозник Ф. Т. Трофимов рассказывал о том, как немцы повесили его жену, угнали сыновей-подростков. Плакал. В выступлениях красноармейцев звучали слова: «сердце содрогается от гнева», «мы — армия мстителей», «гвардейцы клянутся отомстить немецким извергам за разрушенные города, за муки советских людей».
...Сейчас, в другом уже веке, легко судить о стратегической обстановке на советско-германском фронте в первые месяцы 1943 года, давать оценки полководцам. Тогда же все было далеко не очевидно. Был водоворот страстей и ошибок в условиях, как говорят военные, неполной информации, в грязи и бездорожье, в муках солдат, ночевавших неделя за неделей под дождем и снегом, и генералов, чьи доклады о реальных условиях и оправдания не принимались в высоких штабах.
К сожалению, осуществить на Северном Кавказе «второй Сталинград» командованию Красной армии не удалось, хотя цель такая ставилась. Стратегам вермахта К. Цейтцлеру, Э. фон Клейсту и Э. Манштейну удалось убедить Гитлера начать отступление с Кавказа. Фюрер долго противился:
«Столько затрачено сил, столько пролито немецкой крови — и все это на ветер? Нет! Этого допустить нельзя!» Если бы Гитлер продолжил упорствовать, все южное крыло немецкой армии могло быть окружено, что значительно ускорило бы крах «третьего рейха».
