Троцкий. Мифы и личность - Емельянов Юрий Васильевич (библиотека книг TXT) 📗
В марксистской партии Сталин-Джугашвили видел ту организацию, в которой он мог бы реализовать свои общественные идеалы и свои личные ценности. Об этом свидетельствовала небольшая статья, опубликованная И.В. Джугашвили 22 марта 1907 года и посвященная памяти товарища по партии Георгия Телия. В ней он перечислял качества, которыми обладал покойный и которые, по мнению автора, «больше всего характеризуют социал-демократическую партию – жажда знаний, независимость, неуклонное движение вперед, стойкость, трудолюбие, нравственная сила». Считая, что партия открывает ему возможность в наибольшей степени осуществить свои идеалы, Сталин стал активно участвовать в работе первичных, местных, а затем и центральных организаций РСДРП. Позже он говорил о том, что почти за 20 лет прошел путь от «ученика революции» до «подмастерья», а затем до «мастера революции», постепенно осваивая теорию и практику революции.
Для Троцкого партия никогда не служила олицетворением его высших идеалов, и он не связывал с пребыванием в партии возможность реализовать свои этические ценности и интеллектуальные запросы. Став одним из видных деятелей революции, Троцкий сумел долгое время оставаться вне партии и не работал ни в одной первичной или местной организации. И в то же время удивительным образом он совершал стремительные взлеты к вершинам партийного руководства, постоянно получая поддержку влиятельных лиц, находившихся вне рядов РСДРП. В отличие от Сталина, который прошел все ступени партийной работы, Троцкий постоянно находился в положении попутчика революционной партии, представителя различных международных сил, по разным причинам контактировавших с РСДРП.
Обретя многолетний опыт в организации революционной борьбы в Грузии, Сталин в 1907 году находился в гуще партийной работы среди рабочих одного из быстро развивавшихся промышленных центров России – Баку. Он хорошо знал нужды российских рабочих, научился отстаивать их конкретные экономические и социальные требования, сочетая их с политической борьбой. Сталин жил и работал среди рабочих разных национальностей, живших в это время в Баку, – азербайджанцев, русских, армян, грузин, персов, дагестанцев. Он постоянно стремился к тому, чтобы партия не отрывалась от рабочего класса России, видя в нем главную революционную силу общества.
Непосредственные контакты Троцкого с российским пролетариатом имели место лишь в годы его участия в николаевском «Союзе» и свелись к написанию нескольких листовок и прокламаций. Позже Троцкий работал вне партийных организаций. Совершенно неизвестно, какова была судьба тех ярких прокламаций, которые он писал в 1905 году, обращаясь то к рабочим, то к крестьянам, то к солдатам.
В отличие от Сталина Троцкий был не только оторван от партии и рабочего класса России, но и от самой России. Находясь под покровительством Парвуса, он повторял его судьбу, становясь посредником между руководителями международной социал-демократии и верхами финансовой буржуазии Запада.
Эти и другие различия между Сталиным и Троцким отражали глубокие противоречия, противопоставившие Троцкого той части социал-демократов России, которая с самого начала пошла за Лениным и большевиками, а в последующем поддержала Сталина.
Хотя вряд ли Сталин в то время был достаточно осведомлен о классовом происхождении Троцкого и всех его связях, он видел в противниках большевиков на съезде классово чуждые силы. В своей статье «Лондонский съезд Российской социал-демократической партии» он писал: «Очевидно, тактика большевиков является тактикой крупнопромышленных пролетариев, тактикой тех районов, где классовые противоречия особенно ясны и классовая борьба особенно резка. Большевизм – это тактика настоящих пролетариев». По мнению Сталина, «не менее очевидно и то, что тактика меньшевиков является по преимуществу тактикой ремесленных рабочих и крестьянских полупролетариев, тактикой тех районов, где классовые противоречия не совсем ясны и классовая борьба замаскирована. Меньшевизм – это тактика полубуржуазных элементов пролетариата».
Сталин сделал и другое наблюдение, которое могло коснуться не только меньшевиков, но и лично Троцкого: «Статистика показала, что большинство меньшевистской фракции составляют евреи (не считая бундовцев), далее идут грузины, потом русские. Зато громадное большинство большевистской фракции составляют русские, далее идут евреи (не считая, конечно, поляков и латышей), затем грузины и т. д. А такой состав фракции нетрудно объяснить: очагами большевизма являются главным образом крупнопромышленные районы, районы чисто русские, за исключением Польши, тогда как меньшевистские районы, районы мелкого производства, являются в то же время районами евреев и грузин и т. д.».
Комментируя преобладание русских среди большевиков, а евреев – среди меньшевиков, Сталин писал: «По этому поводу кто-то из большевиков заметил шутя (кажется, тов. Алексинский), что меньшевики – еврейская фракция, большевики – истинно-русская, стало быть, не мешало бы нам, большевикам, устроить в партии погром». Но и без погрома съезд, по мнению Ивановича, добился победы над меньшевизмом: «Отныне партия будет проводить строго классовую политику социалистического пролетариата. Красное знамя пролетариата не будет больше склоняться перед краснобаями либерализма».
Сталин оказался прав. V съезд был последним, на котором большевики и меньшевики заседали вместе. Троцкий же, несмотря на ряд ярких выступлений, не сумел добиться сколько-нибудь ощутимых успехов в борьбе за идеи «перманентной революции». Перспектива встать во главе мощной партии, способной взять власть в свои руки, отодвигалась для Троцкого и по причине событий, происходивших в России. Через 15 дней после завершения съезда, 3 июня 1907 года, Государственная дума была разогнана, а члены социал-демократической фракции, вокруг деятельности которой было сломано немало копий на съезде, оказались под арестом. Многие либеральные реформы были отменены. Переворот 3 июня подвел черту под революцией 1905—1907 годов.
Поскольку путь «туда» был на какое-то время заказан Троцкому, он решил прочно обосноваться в Западной Европе. В Берлине, куда он приехал из Лондона, его ожидала Н. Седова. Здесь его встретил и Парвус. Как вспоминал Троцкий, «втроем – моя жена, Парвус и я – отправились пешком по саксонской Швейцарии… Мы вышли в Богемию, в городишко Гиршберг, дачное место маленьких чиновников, и прожили там ряд недель». Троцкий писал, что, находясь в Гиршберге, он и Парвус постоянно писали статьи для социал-демократических газет. Видимо, пребывание в Гиршберге было долгим, потому что Троцкий успел даже сочинить «книжку о германской социал-демократии».
Еще находясь в Берлине, Троцкий был представлен Парвусом Карлу Каутскому, который пригласил его в свой дом. В Берлине Троцкий познакомился и с другими видными лидерами СДПГ. Дейчер замечал: «К удивлению, Троцкий установил наиболее близкие связи не с радикальным крылом германского социализма во главе с Розой Люксембург, Карлом Либкнехтом и Францем Мерингом, будущими основателями Коммунистической партии, а с людьми из центра, которые поддерживали видимость марксистской ортодоксальности, но на самом деле вели партию к капитуляции перед империалистическими амбициями империи Гогенцоллернов». На самом деле ничего удивительного в этом не было. Находясь под опекой Парвуса, Троцкий повторял его путь, который в конечном счете привел этого «революционера» к сотрудничеству с кайзером. (Очевидно, что сближению Парвуса с царствующим домом способствовало его знакомство с теми кругами германской социал-демократии, которые в конечном счете стали сотрудничать с Гогенцолернами.)
Вскоре, переехав в Вену, Троцкий был тепло принят В. Адлером, о котором написал ряд очерков для российских читателей. Троцкий подружился и с сыном Адлера, Фрицем. Как и те круги в германской социал-демократии, с которыми сблизился Троцкий, Виктор Адлер сближался с примиренческими и ревизионистскими силами в партии, а после начала Первой мировой войны поддержал военные действия против России.
