Записки о России генерала Манштейна - Манштейн Христофор Герман (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Противные ветры препятствовали фельдмаршалу Ласи идти с флотом так скоро, как он того желает. Море близ берегов было еще покрыто в некоторых местах льдом и войска очень страдали от холода.
27-го мая галеры подошли к Фридрихсгаму, где был устроен большой магазин для амуниции и фуража; в гарнизоне стояли два пехотных полка под командою полковника Каркетеля. Фельдмаршал велел отправить туда больных солдат и взял вместо них 100 гренадер из полков, остававшихся там в гарнизоне; флот был задержан тут противными ветрами до 31-го числа. Фельдмаршал был тем более недоволен этой задержкой, что, по известию, полученному от генерала Кейта, последний был очень близко от неприятеля и что через несколько дней могло завязаться сражение между им и шведской эскадрой.
2-го июня эскадра фельдмаршала Ласи прибыла в Гельсингфорс; проходы между этим городом и Фридрихсгамом чрезвычайно узки; в иных местах между скалами остается пространство шириною не более как в восемь или десять ту-азов, так что приходится пропускать одну галеру за другою, чтобы не сесть на мель или не наскочить каждую минуту на песчаную отмель или на скалу.
В Гельсингфорсе не было ни одного укрепления и он не был даже обнесен стеною; весь город состоял приблизительно из 300 домов, построенных довольно хорошо по местному образцу; но гавань его — лучшая в Финляндии — может весьма удобно вместить до 150 судов; в нее можно войти и выйти оттуда при всяком ветре. До взятия Гельсингфорса русскими, там не было даже батареи для защиты проходов в гавань; они построили четыре батареи, но разрушили их при передаче города. Фельдмаршал взял из тамошнего гарнизона 200 человек и посадил их на галеры взамен больных, оставленных в городе. Там командовал полковник Бреверн, имея под начальством своим два пехотных полка. Войска получили там муки еще на 15 дней, так что армия запаслась хлебом до 15-го июля.
От генерала Кейта было получено известие о том, что он имел дело со шведскими галерами и одержал победу. Это известие было тем приятнее, что в армии опасались услыхать противное. По этому случаю фельдмаршал велел отслужить молебен утром 5-го числа, и после полудня двинулся со своим флотом. При выходе из гельсингфорского порта в эту кампанию, в первый раз был устроен передовой отряд, состоявший из двух галер и четырех канчибасов. Ветер был самый благоприятный и флот прошел более 16 французских лье менее чем в 6 часов; к вечеру галеры прибыли к местечку, называемому Паркала, где находится образованная природою хорошая гавань; в ней удобно могут поместиться до 100 галер.
6-го флот совершил утром переход в 12 французских лье до Барра-Сунта; не доходя до этой местности, есть проход, длиною в 1500 шагов, до того тесный, что им во многих местах даже одной галере трудно пройти, не ударившись о скалы. После полудня суда прошли еще 10 лье до Свартовы, где фельдмаршал узнал, что шведский флот, состоявший из 18 военных судов, частию линейных кораблей и частию фрегатов, стоял близ Гангеуда с тем, чтобы не дать галерам фельдмаршала Ласи пройти далее и соединиться с судами генерала Кейта Граф Ласи подвинулся, однако, с флотом еще на 5 лье до Тверминне, лежащего в 4 лье от Гангеуда, где ясно виднелся шведский флот, стоявший на якоре. Фельдмаршал Ласи, сопровождаемый всеми генералами, отправился осматривать неприятельский флот; они нашли, что два судна стояли именно на том пути, по которому должны были следовать галеры, если бы они стали продолжать свой путь. Море близ Гангеуда настолько глубоко, что самые большие военные суда могут подходить вплоть к берегу. 8-го был большой военный совет, на котором старались отыскать всевозможные средства, чтобы принудить неприятеля оставить занимаемую им выгодную позицию; ни одно из них не удалось и, наконец, было решено подождать русский флот, и тогда посмотреть, будет ли он в состоянии сражением принудить шведов, чтобы они очистили проход.
К вечеру прибыл к фельдмаршалу флотский капитан Головин и известил его, что адмирал Головин с русским флотом был всего в 10 лье от неприятеля и собирался атаковать его, лишь только дозволят обстоятельства, что он найдет удобный для того случай; но подобного случая не представилось и галеры остались на тех же местах до 18-го июня. Фельдмаршалу Ласи очень наскучило это затруднительное положение; он неоднократно посылал графу Головину приказание атаковать шведов, но тот не повиновался. Адмирал находил каждый день новые отговорки для избежания сражения. Из числа приведенных им причин была следующая: в морском регламенте Петра I постановлено, что русский флот никогда не должен вступать в сражение с шведским, если не может выставить трех русских кораблей против двух шведских, и так как у него было всего 17 кораблей против 12, то ему недоставало одного до предписанного числа.
Часто бывали военные советы, генералы отправлялись ежедневно на соседние острова следить за неприятелями, однако дело не шло вперед. Оба флота стояли на якоре в расстоянии двух лье друг от друга; шведский флот находился между галерами и русскими кораблями. Фельдмаршал приказывал галерам делать время от время некоторые передвижения, но все это ни к чему не вело.
В то время, покуда галеры стояли в Тверминне, армия была усилена пятью пехотными полками, которые генерал-майор Караулов привел на 14 галерах и 18 канчибасах, вновь построенных в Петербурге, так что после этого присоединения флот, находившийся под начальством фельдмаршала Ласи, состоял из 48 галер и 98 канчибасов; вновь пришедшие суда были распределены между всеми тремя эскадрами.
18-го утром, фельдмаршал послал, по просьбе адмирала Головина, русскому флоту 14 канчибасов. Адмирал хотел взять оттуда солдат, усилить ими экипажи судов и затем, как он утверждал, атаковать неприятеля. Лишь только шведский флот увидел движение канчибасов, как снялся с якоря и поднял паруса, желая помешать канчибасам присоединиться к кораблям. Русский флот сделал то же самое и оба флота вышли в открытое море. Надеялись, что произойдет морское сражение, но обе стороны одинаково боялись начать его; произвели несколько пушечных выстрелов, не решивших ничего, и оба флота разошлись с наступлением ночи, так что ни один из них не мог похвалиться ни малейшим преимуществом над противником. Русские суда отплыли к острову Гогланду, близ Ревеля, где они простояли спокойно до заключения мира, а шведский флот отправился в Карлскрону, где он стал отдыхать после понесенных им тяжких трудов.
Между тем фельдмаршал Ласи, видя, что оба корабля, поставленные в самом проходе близ Гангеуда, оставили это место и присоединились к своему флоту, в ту же минуту воспользовался удалением неприятелей; он подал сигнал к отплытию и счастливо прошел со своими галерами Гангеудский мыс. К вечеру сделался густой туман, совершенно скрывший его движение от неприятельских судов, которые виднелись русским лишь в отдалении.
23-го фельдмаршал прибыл со своим флотом в Суттонгу, где он нашел генерала Кейта, стоявшего со своей эскадрой в очень выгодной позиции. Кейт представил фельдмаршалу отчет о военных действиях его эскадры; привожу здесь извлечение из этого отчета.
16-го мая генерал Кейт получил от генерал-лейтенанта Хрущова известие, что он сел со своими людьми на 16 галер в Гельсингфорсе и прибыл с этою эскадрою и двумя прамами на высоту Гангеуда. Вслед за этим генерал тотчас же оставил Або и соединился, 17-го числа, с галерами к северу от Гангеуда. В тот же день он собрал военный совет, на котором присутствовали все флотские офицеры и полковые командиры; на нем было решено единогласно, что так как сила их была равна неприятельской, то следовало искать случая дать сражение сколь возможно скорее, и даже не дожидаясь генерал-майора Братке, который не присоединился еще к эскадре с 5 фридрихсгамскими галерами. Был отдан приказ готовиться к сражению и идти вперед по первому сигналу. Со стороны W. N. W. донесся пушечный выстрел, возвещавший вечернюю зорю у неприятелей, которые, по-видимому, стояли в 4 лье от русских.
18-го мая генерал Кейт вышел с галерами из Гангеуда при ясной погоде, но не мог далеко подвинуться, так как галерам пришлось вести прамы на буксире и, кроме того, у этих берегов нужно быть во многих местах чрезвычайно осмотрительным по причине скал и отмелей. Один из прамов наткнулся на скалу и пришлось употребить много времени, чтобы высвободить его; к вечеру эскадра бросила якорь в открытом море, пройдя в этот день не более одной шведской мили, или около двух французских лье (NB. Шведские мили составляют 10 часть градуса). Вечером услышали два пушечных выстрела и показался неприятельский бригантин, крейсировавший приблизительно на расстоянии одной мили от русских галер.
