Виктор Васнецов - Бахревский Владислав Анатольевич (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
В июле готовили постановку пьесы «Черный тюрбан». За оформление спектакля взялись молодые: Илья Остроухов и Валентин Серов. Оба и сыграли в спектакле, изумив и восхитив доброжелательных зрителей. Серов – обольстительную танцовщицу Моллу, а длинный, как жердь, Остроухов роль без слов, но какую! После реплики Селима: «Скорее плаху приготовь, и ханская прольется кровь» – являлась худощавая фигура палача в красном и замирала посреди сцены, зал сначала долго приходил в себя, а придя, помирал со смеху.
Васнецов в стороне от общего дела стоять не мог. Он в конце концов заразился общей суетой, увлекся, написал декорацию волшебной залы и чудесную афишу.
Было летом у Васнецова еще одно дело, отвлекшее от дикарского пиршества и дикарской охоты.
Видимо, по просьбе Елизаветы Григорьевны он написал небольшую икону Богоматери с младенцем.
Прежде чем решиться сочинить свой образ Богоматери, ездил к Забелину, в Исторический музей, долго стоял перед византийскою иконою XII века, известной как «Умиление» и как «Богоматерь Владимирская». Глубокий вишнево-красный цвет омофора с золотою каймой, золотые одежды божественного младенца, прекрасное, но отрешенное от мира лицо Марии. Отрешенность Васнецова не устраивала. Он подолгу всматривался в свои домашние иконы. Современное письмо было жестким, лишенным чувства. И тогда он вспомнил свой петербургский рисунок. Рисунок давно ушел в коллекцию Цветкова, по теперь он ожил перед глазами и был перенесен на доску в считанные часы. Васнецов рисовал свою Марию, русскую, заступницу и надежду, чаще всего последнюю надежду, но он никак не мог забыть Марию Рафаэля. Его сердила великая подсказка, он не желал стремительности, которая была у Рафаэля, юности рафаэлевской мадонны тоже не желал. Русский человек на Сикстинскую мадонну, как она ни прекрасна, ни непорочна, как ни свята, молиться не сможет. В мадонне Рафаэля слишком много от живой жизни. И все-таки Васнецов помнил Мадонну, рисуя Богородицу.
Работа принесла художнику радость: его не похвалы радовали, их было множество, его радовал преодоленный страх, страх оскорбить святыни неумелостью или даже просто неизбранностью. Удача с иконою Богоматери успокоила его, дала новые силы для работы над «Каменным веком», а работы этой после множества трудов никак не убывало.
Наступила осень. В летней мастерской при Яшкином доме стало холодно, краски на холстах не желали просыхать. Выручила Елизавета Григорьевна. Временно под мастерскую была отдана столовая большого дома. Вместе с Аполлинарием, прикрепив куски картины к жердям, перетащили их в усадьбу, развесили в столовой. Печи и камин топили не гася, и через несколько дней краски наконец подсохли. Тогда холсты свернули и отправили в Москву. Предстояло водрузить картину на стену. Из боязни, что, отсыревая, каменная кладка попортит картину, Виктор Михайлович оббил фриз цинковым железом. На эти цинковые листы и наклеивали холст, а потом уже художник закрашивал швы и, сообразуясь со светом помещения, где усиливал цвет, где ослаблял.
И. Грабарь, написавший работу о «Каменном веке», рассказывает дальнейшую его историю. Холст со временем потемнел от копоти и пыли, начал отклеиваться, пучился, появились трещины, краски осыпались.
В 1936 году под наблюдением П. Д. Корина и А. А. Рыбникова произвели первую реставрацию картины. Реставрация была крайне осторожная и носила профилактический характер: сухая протирка от пыли, заклейка папиросной бумагой осыпей, кое-где тронули холст пастелью. К сожалению, места отставания подклеить не решились, а стало быть, разрушения не остановили.
На защиту картины поднялся Михаил Васильевич Нестеров. Вопрос о серьезной реставрации был наконец решен, но тут началась война. Отреставрировали «Каменный век» только в 1954 году. Реставрацию исполнили А. Д. Кодин и К. А. Федоров.
Но это все самостоятельная жизнь картины, а было еще и тревожное начало.
В. М. Васнецов. Царь Иван Васильевич Грозный. 1897.
В. М. Васнецов. С квартиры на квартиру. 1876.
В. М. Васнецов. Преферанс. 1879.
В. М. Васнецов. Три царевны подземного царства. 1881.
В. М. Васнецов. В костюме скомороха. 1882.
В. М. Васнецов. Портрет В. С. Мамонтовой. 1896.
В. М. Васнецов. Аленушка. 1881.
В. М. Васнецов. Богатыри. 1898.
В. М. Васнецов. После побоища Игоря Святославича с половцами. 1880.
В. М. Васнецов. Один в поле воин. 1914.
В. М. Васнецов. Сказка о спящей царевне. 1900–1926.
В. М. Васнецов. Декоративный орнамент для Владимирского собора в Киеве.
В. М. Васнецов. Нестор-летописец.
В. М. Васнецов. Царевна Несмеяна. 1914–1924.
В. М. Васнецов. Сивка-Бурка. 1919–1926.
В.М. Васнецов. Палаты царя Берендея. Эскиз декорации к сказке А.Н. Островского «Снегурочка». 1885.
Интерьер дома В. М. Васнецова.
На открытие музея ждали царя. Граф Уваров и члены комиссии каждый день являлись посмотреть, как идут дела художников. И – молчание! Ни одобрения, ни осуждения. Что думал о работе Васнецова граф-археолог, знать никому уже не дано: умер, не дождавшись торжеств.
В день открытия музея художникам Васнецову и Семирадскому, который написал «Похороны славянского вождя», приказали быть при картинах, во фраках. Хлынула толпа генералов, и Васнецову при своей картине места не нашлось.
Александр. III смотрел «Каменный век» с удовольствием и очень внимательно.
– А кто автор этого замечательного произведения? – спросил он наконец.
– Васнецов.
– А почему его нет в этой зале?
И тотчас позлащенные груди нашли и выдвинули художника пред государевы очи.
– Помните, как я был у вас в мастерской в Париже? Помните, как мне понравились ваши «Акробаты»? И нынче рад вашему успеху. Очень рад! – пожал руку, улыбнулся, прошел в музей, а к Васнецову встала очередь: поздравляли, пожимали, находили приятные и даже восторженные слова.
Одобрение царя – хорошо для чиновника, у чиновника карьера. У живописцев тоже есть своя карьера, зависимая от высоких мнений и все-таки ничем не защищенная от правды. Правда и на этот раз оказалась на стороне Васнецова. Современники очень высоко оценили «Каменный век». Мы читаем в «Истории искусства» Гнедича: «Первым грандиозным трудом Васнецова были фрески, написанные им для Исторического музея в Москве. Их можно смело признать произведениями всемирными, единственными в своем роде по превосходной композиции и глубокому проникновению духом доисторической эпохи».
