Криптография и свобода - Масленников Михаил (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
А ведь были времена, когда Россия была по-настоящему великой страной, давшей всему миру уникальную русскую культуру, науку, общественных деятелей, беззаветно преданных своей Родине. Но все – в прошлом, очень и очень далеком, лучший культурный слой, российская интеллигенция были безжалостно вырезаны после Великого Октября.
На одном фанатизме можно решить какие-то тактические задачи, просуществовать исторически короткое время. А дальше на смену фанатизму должно прийти что-то другое. Например, в Китае пришла экономическая реформа, в результате через несколько лет пол-мира завалено дешевыми китайскими товарами. В России же на смену революционному фанатизму сначала пришли репрессии и страх, затем, когда страх прочно засел в подсознании у большинства людей – безразличие. Власть – сама по себе, народ – сам по себе, хорошо еще, если друг другу не мешают. У власти есть нефть и газ, дающие основной доход. Получить доход от какой-то трудовой деятельности людей – долго и хлопотно, нефть и газ дают его быстро и много. Все просто и понятно, только вот жить в такой стране и с такой системой взаимоотношений власти и народа очень трудно. Ибо, даже если у тебя есть хорошее образование и большое желание работать, ты знаешь, что этого здесь не требуется. Не тот случай. Торговать, обманывать, пробиваться в чиновники или в мафию, к нефтяным деньгам – это ближе к истине.
Можно ли изменить эту абсурдную ситуацию? В ближайшее время – вряд ли, слишком много в России природных ресурсов, дающих легкие деньги. А увещевать правителей: «Не надо проедать всю нефть и газ, надо развивать промышленность» – бесполезно. Не тот уровень. Надежда может быть только на чудо: откроют ученые (скорее всего, не российские) новые виды топлива и резко упадут мировые цены на нефть и газ. Или инопланетяне прилетят и все у нас наладят.
Сколько трагических случайностей привели Россию к такому состоянию! Сама Октябрьская Революция (по-простому – переворот) была цепью случайностей. Если бы в царской семье не был болен наследник… Если бы Временное Правительство проявило чуть больше решительности… Если бы, в конце концов, союзники России – страны Антанты – проявили чуть больше понимания к тому, что тогда произошло в России и к каким последствиям это приведет для всего мира… Если бы Белые Армии зацепились за Урал, Крым, Сибирь, создали бы свою, независимую Республику. Ведь вот же наглядный пример – Южная Корея. Не поддалась коммунистическому натиску, отстояла свою свободу и независимость, а теперь, через 50 лет, легко сравнить, кто был прав: Северная или Южная Корея, где лучше жить.
На примере России почти весь мир понял: так делать нельзя! В одной только России правители, одурманенные легкими нефтяными деньгами, не усвоили элементарных уроков демократии, дающей в конечном итоге и экономически стабильное государство.
Вот такие мысли частенько одолевали меня во время вечерних бомбежек. От них накапливалась усталость, но и без них, как без наркотика, я уже не мог жить. А дальнейшая судьба представлялась еще более хмурой. Перспектив работы по специальности мало, доходов мало, расходы растут вместе с детьми, мои Жигули-пятерка от почти каждодневной езды по городу постепенно умирали естественной смертью, свалить за границу пока нельзя – невыездной. Один лишь компьютер, как мог, помогал мне пережить это нелегкое время.
Глава 6. TeleDoc
Russia. Examples.
Сразу предупреждаю: сам не видел, а только слышал от местных жителей. Своими глазами видел только ту глухомань, по которой течет река Молога, да ту деревню Горки, километров 20 выше по течению от моего Гузеево, о которой пойдет речь.
Молога счастливо избежала участи многих подмосковных речек, превратившихся в сточные канавы для отходов советских промышленных предприятий. Наверное, просто потому, что и предприятий-то таких там особо и нет, кое-что, конечно, сливают, но сравнительно немного. А потому и рыба пока еще водится, хотя ловят ее иногда не с помощью примитивных удочки, мережи, сети, а электроудочкой. Выезжают ночью на лодке с аккумулятором, от которого питается автомобильная фара, и свет от этой фары направляют на воду. Рыба, в том числе и крупная, плывет на свет, тут и бьют по ней колом, оглушают и ловят подсачеком. Просто и понятно, снасти тоже доступные для местных жителей. С обычной удочкой после такой ловли на реке неделю делать нечего.
Но даже при такой ловле еще остается на Мологе достаточно рыбы и иногда можно поймать крупный экземпляр щуки, судака, леща, язя. Но речь сейчас пойдет не о них, а о соме.
Около деревни Горки на Мологе были омута, в которых водились сомы. Сом – это нечто вроде поросенка, всеядный, ему можно скармливать любые отходы, и вот вся деревня Горки дружно взялась откармливать одного сома. Все знали место, куда он приплывает на откорм, и сом всегда находил там чем поживиться. Так прошло все лето, а ближе к осени сома решили выловить.
На трактор «Беларусь» приспособили лебедку с крюком от тракторного прицепа, насадили на нее наживку и закинули в омут, в место сомовьего откорма. Доверчивый сом, не ожидая от людей такой подлости, по старинке схватил съестную подачку, а трактор «Беларусь» взревел своим мотором.
Сома ели всей деревней. Голова у него была такой, что в пасть к нему спокойно мог засунуть свою голову человек, что многие и делали. А еще с ужасом представляли себе возможность встречи с этим чудовищем при традиционной ловле «электроудочкой», но все равно ловить на нее не перестали.
End of example.
Автоматизированная система электронного документооборота прижилась в W-банке. Начальство и простые сотрудники почувствовали ее удобство и постепенно она стала охватывать все новые и новые сферы деятельности в банке. Сначала ей доверяли самые простые банковские документы – статистические отчетности, балансы, различные банковские формы, затем перевели на нее платежные документы, подтверждения векселей, паспорта валютных сделок и еще много всяких других документов, о существовании которых мне, непосвященному в тонкости банковских технологий человеку, никогда не приходилось раньше слышать. Для нее придумали специальное название – TeleDoc – и оно также прижилось в банке. Название это появилось не сразу, сначала были различные варианты: Криптоцентр-V, Омега, но в конце концов выбрали TeleDoc. Тут еще приходилось учитывать российскую специфику: сертификата ФАПСИ на эту систему, естественно, не было, приставку «крипто» в названии лучше не упоминать. Десятки раз мы обсуждали эту проблему с В.К. Тяпкиным, но всякий раз единогласно приходили к выводу – соваться в ФАПСИ по этому поводу – бесполезно. Финансовые затраты на проведение подобной экспертизы будут сопоставимы со стоимостью ее разработки, а гарантии положительного результата никакой нет. И не потому, что система плохая, нестойкая, с какими-то «дырами» и т.п., нет, здесь банк был сам заинтересован в гарантированной стойкости, поэтому все криптографические и программные решения, перед тем, как их использовать в TeleDoc, неоднократно обсуждались и проверялись с Тяпкиным и управлением безопасности банка. Проблема была в другом – сертификатов в то время (1996 – 1998 гг.) не выдавали практически никому, кроме Московского филиала Пензенского НИИ Автоматики, которому патронировал Генеральный директор ФАПСИ, сам выходец из Пензы. Сертифицированные конкуренты были ни к чему, а создать систему зажима для чиновников, особенно в такой сфере, как криптография – привычное дело. Поэтому даже постановка вопроса в ФАПСИ о сертификации TeleDoc вынудила бы меня длительное время заниматься подготовкой различных справок, описаний, разрешений и прочих чиновничьих премудростей, а развитие самой системы при этом бы застопорилось. Но самое главное, что вся эта суета оказалась бы бесполезной и даже вредной: сертификата получить заведомо нельзя, можно только «засветиться», раздразнить ФАПСИшных «гусей».
Систему TeleDoc, под именем Омега, я подробно описал в книге «Практическая криптография», и если читатель заинтересуется связанными с ней техническими подробностями, то там он сможет найти полную документацию по этой системе. Здесь же я постараюсь описать наиболее интересные перипетии ее создания в условиях суровой российской действительности.
