Морские дьяволы - Локвуд Чарльз (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Так как пролив очень узкий и японцы, вероятно, заминировали и хорошо охраняли его, оставив лишь узкий проход для. судов России, которая тогда сохраняла нейтралитет, мне было очень интересно выяснить, как Мортону удалось пройти через него.
- О, нам дважды пришлось поволноваться, - усмехнувшись, ответил он. Один раз нас запросили с берега, а затем с какого-то катера. Мы хотели было потопить катер, но потом решили, что он не стоит торпеды. Пролив проходили в надводном положении, неся отличительные огни. Их мы не выключили и после того, как получили запрос с берега. Мы просто игнорировали его и продолжали идти тем же курсом и скоростью. Шли так, словно наш корабль был японским, и все обошлось благополучно. Что касается катера, то он приблизился к нам на расстояние одной мили. Он мог знать о нашем присутствии в этом районе, потому что днем у нас работал радиолокатор. Конечно, момент был очень напряженный. Но орудийный расчет стоял наготове, а снаряды были поданы к пушке на верхнюю палубу. Если бы японцы опознали нас, мы задали бы им перцу при первых же признаках опасности. Но таких признаков не было.
Затем Мортон стал рассказывать о неудачных атаках, а также о торпедах, которые не взрывались и поэтому не могли пускать ко дну японские корабли и суда. Эта часть рассказа касалась событий, происходивших в ночь с 14 на 15 августа 1943 года. В 22.17 "Уоху" встретила три торговых судна противника, которые шли друг за другом курсом на юг. Два из них были средней величины и одно малое. Маш решил атаковать концевое судно. Он считал, что его можно потопить торпедой раньше, чем оно успеет предупредить об опасности суда, следовавшие впереди на расстоянии около трех миль. В пять минут первого Мортон объявил боевую тревогу.
Надо сказать, что у Мортона на "Уоху" торпедные атаки проводились своеобразно, совсем не так, как на других подводных лодках. Вместо того чтобы самому стоять у перископа, Мортон ставил туда своего старшего помощника, который непрерывно докладывал ему обстановку на поверхности. Мортон руководил торпедной атакой, сопоставляя данные об элементах движения цели, поступавшие от старшего помощника, с пеленгами, которые наносились на специальный планшет. Когда, по его расчетам, наступал нужный момент, он приказывал выпускать торпеды.
Его старший помощник капитан-лейтенант Дик О'Кейн блестяще владел перископом. Вместе они составляли прекрасно сработавшуюся пару. В то утро, когда "Уоху" стояла у пирса № 4 в Пирл-Харборе, я, стремясь чем-нибудь отвлечь Мортона от мрачных мыслей, спросил его, почему он ставит к перископу старшего помощника.
- Видите ли, - произнес Мортон с мягким выговором южанина, - я наблюдаю за прокладкой и автоматом торпедной стрельбы. Это дает мне все, что требуется: дистанцию, пеленг и путь торпеды. Так я произведу торпедный залп своевременно и с нужной дистанции. Если же руководить атакой с мостика или из боевой рубки, то, забыв на мгновение, что цель всегда кажется большей, чем она есть на самом деле, в особенности ночью, можно от азарта или испуга выстрелить преждевременно. При моей системе Дик может хоть умереть от страха, но я не выпущу торпеды, пока не все готово и не наступил подходящий момент.
По составленному им самим боевому расписанию Маш во время атаки находился в крохотном пространстве между перископами и штурманским столом, откуда он мог видеть все сразу. Спиной к рулевым стоял диктор, задача которого состояла в том, чтобы через корабельную трансляцию информировать личный состав каждого отсека о ходе атаки и о других событиях, представляющих интерес для всего экипажа подводной лодки.
Между прочим, во время второй мировой войны, частенько вспоминая о прошлом, я недоумевал, как это мы, воюя на подводных лодках в первую мировую войну, не умерли от одного только любопытства. Ведь в те времена сообщения о происходящем на поверхности моря передавались голосом из отсека в отсек, от человека к человеку, что было чрезвычайно медленной процедурой.
В момент сближения с целью в подводном положении Мортон вертелся из стороны в сторону, подавая необходимые команды. Его верный и внимательный старший помощник вел наблюдение в перископ, а с автомата торпедной стрельбы поступали данные для атаки.
- В пять минут первого мы пошли на погружение, - вспоминал Маш. - Через полчаса, выйдя в точку залпа, мы выпустили свою первую торпеду с дистанции около пяти кабельтовых. Торпеда была установлена на глубину хода три метра. Японское судно шло со скоростью семь узлов. Насколько мне известно, оно и сейчас бороздит моря. Что это? Промах? Не знаю, во всяком случае взрыва не было!
Час спустя мы заметили еще одно большое судно. Око шло прямо на нас. Я отказался от преследования ускользающей добычи, помня доброе правило - лучше синица в руках, чем журавль в небе. Сблизившись с новой целью в надводном положении, я погрузился и начал выходить в атаку с расстояния 11 кабельтовых. Японское судно шло со скоростью 11,5 узла. Мы установили торпеду на глубину хода 1,8 метра и выпустили ее с 1050 метров. Но наши ожидания и на этот раз оказались обманутыми.
Маш сделал недовольную гримасу, пригладил загорелой рукой растрепавшиеся волосы и продолжал:
- Торпеда попала в цель, но не взорвалась. Мы всплыли и начали преследование, чтобы выйти в повторную атаку. В 04.15 мы вновь погрузились для сближения с целью в подводном положении. Нельзя было терять ни минуты. Вероятно, на судне не обнаружили ни нашего приближения, ни удара о борт нашей торпеды, и оно продолжало идти с прежней скоростью и тем же курсом. На небе светила луна, но она уже опускалась к горизонту, а рассвет еще не наступил. Поэтому, не теряя времени, я хотел быстрее сблизиться, чтобы успеть атаковать японское судно до захода луны. Мне хотелось поскорее покончить с этой целью, и я выстрелил двумя торпедами. Обе торпеды были установлены на глубину хода 1,8 метра и выпущены с 640 метров. Эта атака сущие пустяки для такого корабля, как "Уоху". Но...
- Торпеды пошли мимо, - договорил я за него, чтобы как-то разрядить обстановку. Бедняге Мортону было сейчас очень тяжело. - И обе они не взорвались?
- Нет, одна из них взорвалась в конце своего хода, в 04.23, через пять минут после выстрела, - ответил он. - Теперь наши карты были раскрыты. Японцы поняли, что их торпедируют. Тогда я начал разворачиваться, решив пойти прямо на цель. По моим расчетам, к концу поворота подводная лодка должна была вновь выйти на позицию, удобную для точного удара. Циркуляция продолжалась ровно одну минуту. Когда дистанция между мной и японским судном сократилась до 1450 метров, я выстрелил. С секундомерами в руках мы отсчитывали время. Скорость торпеды 46 узлов, следовательно, она должна поразить цель примерно через минуту. Мы ждем взрыва, и он происходит, но... преждевременно.
Маш полез в карман за спичками, вытащил наполовину израсходованную коробку, затем сунул в рот сигарету, прикурил и сделал несколько быстрых затяжек.
- Все пошло прахом! - воскликнул он. - К тому времени уже рассвело. Мы ничего больше не могли поделать, а японское судно, опасаясь новых атак, отчаянно взывало по радио о помощи. Целых четыре часа мы беспрерывно маневрировали, четыре раза выходили в атаку, выпустили несколько торпед, но похвастаться нам нечем. - Последовала короткая, но красноречивая пауза. - К черту такие торпеды! - заключил он.
За столом воцарилось долгое молчание. Мы застыли на своих местах, словно скульптурные изваяния в музее.
- Кто-нибудь напал на ваш след? - спросил, наконец, я.
- Да, - криво усмехнулся Маш. - Безрезультатно израсходовав торпеды, мы погрузились и взяли курс в более глубоководный район. Около 09.30 мы услышали работу гидроакустической станции противника. Какой-то японец разыскивал нас. Оказалось, что это небольшой миноносец типа "Отори", но я ускользнул от него. Судя по докладу гидроакустика, нас обнаружил еще один корабль, но мы не видели его.
