Дзержинский - Тишков Арсений Васильевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
В этот вечер долго просидели вместе Дзержинский и Фомин, обсуждая, что надо сделать, чтобы быстрее справиться с транспортным кризисом.
К Дзержинскому пришел его заместитель по Особому отделу ВЧК Менжинский. По его лицу нетрудно было догадаться, что он чем-то очень озабочен. Так оно и было.
— Феликс Эдмундович, в ВЧК за последнее время усилился поток жалоб от руководителей советских учреждений и хозяйственных организаций. ЧК нарушают декрет от 14 декабря 1918 года о порядке ареста специалистов. Не предупреждают руководство о предполагаемом аресте сотрудников этих учреждений и, таким образом, лишают возможности подготовить замену на место арестованных. Это, конечно, расстраивает работу, наносит ущерб общему делу. Я считаю, — продолжал он, — что сейчас такая практика особенно недопустима…
Вячеслав Рудольфович Менжинский, член партии с 1902 года, профессионал-революционер и в прошлом партийный журналист, в период подготовки Октябрьского вооруженного восстания работал в бюро военных организаций большевиков. Еще 7 (20) декабря 1917 года Совнарком включил его в первый состав коллегии ВЧК, но тогда Менжинский не успел приступить к этой работе; его перебросили сначала в Наркомфин, затем на дипломатическую работу и только в сентябре 1919 года снова направили в ВЧК.
Дзержинский хорошо знал Вячеслава Рудольфовича и очень ценил его широкую эрудицию и необыкновенный оперативный талант; Менжинский мог по первичным материалам безошибочно определить, что за ними кроется — серьезное дело или они выеденного яйца не стоят. Кроме того, он был еще и полиглот, анал добрую дюжину иностранных языков.
Феликс Эдмундович очень обрадовался приходу в ВЧК Менжинского и всегда внимательно прислушивался к его мнениям и предложениям.
— Согласен с вами, Вячеслав Рудольфович. Страшная эта вещь — сила привычки. На конференции много говорили об изменении методов работы, а действуем все еще по старинке: сначала арестуем, а потом уже разбираемся.
Надо поставить вопрос шире, — продолжал Дзержинский. — Прежде чем арестовать того или иного гражданина, пусть подумают и выяснят, нужно ли эхо. Часто можно, не арестовывая, вести дело, особенно по должностным преступлениям. Этим ЧК достигнут того, что будут арестованы только те, коим место в тюрьме, и не будет ненужной и вредной мелочи, от которой только одни хлопоты. Загромождение ЧК всякой мелочью лишает их возможности заниматься серьезным делом…
Менжинский, обладавший замечательной памятью, постарался дословно включить эти слова Дзержинского в проект приказа.
Прежде чем его подписать, Феликс Эдмундович добавил еще один пункт: «Председатели ЧК, отвечая перед ВЧК к Советской властью за работу своих учреждений, а также и члены коллегии ЧК обязаны знать все декреты и ими в своей работе руководствоваться. Это необходимо для того, чтобы избежать ошибок и самим не превратиться в преступников против Советской власти, интересы коей мы призваны блюсти».
25 апреля 1920 года белополяки начали наступление на Украину и Белоруссию. Главный удар польские войска наносили по 12-й и 14-й советским армиям, стремясь разгромить их и захватить Украину.
А в Крыму изготовился к удару во фланг и тыл войск Юго-Западного фронта генерал Врангель. Польша и Врангель получали щедрую помощь от Антанты. По образному выражению Ленина, это были две руки международного империализма. Империалисты надеялись, что Советская республика, ослабленная и разоренная гражданской войной, не выдержит этого нового комбинированного удара.
Украина, лишь недавно освобожденная от деникинцев, петлюровцев и иных белогвардейцев, кишела крупными и мелкими бандами. Батька Махно и «атаманы» помельче рангом нападали на железнодорожные станции и поезда, громили советские учреждения и склады, срывали продразверстку. А в самих советских учреждениях проникшие туда белогвардейские офицеры, сынки помещиков и фабрикантов, торговцы и интеллигенты из эсеров и меньшевиков саботировали чуть ли не в открытую, делали все, чтобы расстроить работу советского аппарата.
Таково было положение в тылу армий Юго-Западного фронта, отступавших с тяжелыми боями перед вчетверо превосходящими их силами врага. Но уже прибывали на Юго-Западный фронт подкрепления, двинутые туда по указанию Центрального Комитета партии, и в их числе Первая Конная армия и знаменитая 25-я Чапаевская дивизия. А для укрепления тыла Юго-Западного фронта 26 апреля 1920 года Политбюро ЦК РКП (б) принимает решение о направлении на Украину Дзержинского.
Феликс Эдмундович выехал туда не сразу. Он знал, что молодые чрезвычайные комиссии на Украине остро нуждаются в работниках, нужно укрепить и войска внутренней охраны. «Один в поле не воин», — Дзержинский решает взять с собой большую группу московских чекистов и сильный отряд войск внутренней охраны (ВОХР).
— Прошу вас немедленно и в самом срочном порядке заняться комплектованием нашей украинской экспедиции, — говорил Дзержинский верному «начальнику штаба» ВЧК Ксенофонтову и начальнику войск внутренней охраны Корневу, вернувшись с заседания Политбюро.
Я целиком полагаюсь в этом деле на вас, так как завтра в Совнаркоме мой доклад по делу кооператоров, а затем засяду за последние приготовления к Всероссийскому первомайскому субботнику. Субботник в таком масштабе проводится впервые, и Владимир Ильич придает его организации первостепенное значение.
«Превратить международный пролетарский праздник 1 мая, выпадающий в этом году на субботу, в грандиозный Всероссийский субботник», — записал в своих решениях IX съезд РКП (б) [55].
Организация субботника была возложена на Феликса Эдмундовича Дзержинского как на председателя Главкомтруда [56] — была у него и такая должность.
К большой радости Дзержинского, субботник повсюду прошел с большим успехом. В Москве вместе с кремлевскими курсантами работал Владимир Ильич, а «всесоюзный староста» — Председатель ВЦИК Михаил Иванович Калинин отработал смену за станком на заводе Михельсона. Участие их в субботнике придавало ему особо праздничный характер.
Дзержинский приехал в Харьков 5 мая. Вместе с ним прибыл целый эшелон, 1400 человек — московские чекисты, командиры и бойцы войск внутренней охраны.
На перроне их встречали председатель Всеукраинской чрезвычайной комиссии и начальник особого отдела Юго-Западного фронта Манцев, сотрудники ВУЧК, Народного комиссариата внутренних дел Украины, харьковского сектора ВОХР [57], особисты, представители центральных и харьковских организаций.
Феликс Эдмундович сердечно поздоровался с Манцевым и тут же дал ему нагоняй за пышную встречу. Феликс Эдмундович терпеть не мог никакой помпезности.
— Я же не виноват, что у вас так много должностей, — посмеивался Василий Николаевич, — вот все подчиненные и явились встречать свое начальство. Ничего не поделаешь…
16 мая делегаты IV Всеукраинского съезда Советов с волнением слушали приветственную речь Дзержинского, выступавшего от имени ВЦИК.
— Товарищи! Два с половиной года революции и долгие годы борьбы с царским режимом спаяли нас в единое целое, и сейчас, когда польские паны, холопы международного империализма напали на братскую Украину, нет того города России, нет того уголка и того уезда, где во всеобщем порыве все не спешили бы на помощь в кровавой борьбе для поддержки рабочих и крестьян Украины.
В конце съезда президиум предложил направить Ленину и Калинину телеграмму с выражением стремления трудящихся Украины к единству с Советской Россией в борьбе с белополяками.
Неожиданно поднялся кряжистый дядька в крестьянской свитке, с сивыми обвислыми усами.
— Це добре, — пробасил он так, что каждое его слово хорошо было слышно во всем огромном зале, — а тильки прошу к адресу дописать «и товарищу Дзержинскому».
