Стеклянные тайны Симки Зуйка - Крапивин Владислав Петрович (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Оглядываясь, будто за спиной толпится вся местная госбезопасность, Серафим выложил нужную сумму. Надо сказать, немалую – значит, придется подсократить бюджет поездки! Но Андрюшка не рассердится, он понимающий человек…
Когда Серафим, спустившись с береговых отвесов, вернулся на судно, «понимающего человека» (разгильдяй чертов!), конечно, не было. Ни в каюте, ни на всем теплоходе. И Фатяня сказал, что его не видел.
– Погуляет и придет, не переживай. Может, красотку усмотрел на берегу…
– Я ему дам красотку…
Серафим поспешно сошел на пристань. Даже покупка теперь не очень радовала.
Но тревога была короткой. Андрюшка шагал вдоль воды к судну. Рядом по желтому песку, ломаясь на песчаных бугорках и складках, шагала суставчатая темно-синяя тень. Такая же беспечная и бестолковая, как ее хозяин.
Серафим пошел навстречу.
– Где тебя носило? Я же просил…
Андрюшка сказал на удивление кротко:
– Недалеко носило, чуть-чуть… Видишь, там старая баржа? За ней яхта стоит. Я увидел мачту, пошел посмотреть.
Баржа (видимо, брошенная) осела рыжей от солнца тушей у берега, на отмели. Из-за нее и правда торчала тонкая мачта с вантами и перекладиной – краспицей.
– Я там познакомился с одним парнем…
– Ну да. Рыбак рыбака… Наверно, такой же обормот, как ты…
– Ничего не обормот. Очень даже такой… культурный. Похож на тебя, когда ты был помоложе. Он старше меня на три года… Они пришли сюда из Питера, и теперь им надо обратно…
– Исчерпывающая характеристика…
– А чего ты такой… подозрительный?
– Потому что знаю. Сейчас ты скажешь: «Они позвали меня пройтись с ними под парусом…» И вас унесет неведомо куда, а я буду прыгать на берегу, потому что Фатяня к тому времени наладит двигатель…
Андрюшка посмотрел брату в переносицу. Потом на свои кеды.
– Да не в этом дело…
– А в чем?
– Да так…
– Андрей!
– Ну, чего «Андрей»! Я ничего… Просто он рассказал, что у них аварийная ситуация. Было их четверо, но один заболел, пришлось сойти где-то… не помню где… А другой недавно на очередной стоянке позвонил домой, а ему говорят: тебя ищут, срочно вызывают на завод, там горит проект. У них какой-то такой завод… и такой проект… И остались на яхте этот Олег и его старший брат, капитан…
– Ну, управятся как-нибудь…
– Вдвоем-то? Это же большая яхта. Не килевая, правда, туристский швертбот «Тэ-два», но все равно нужен экипаж… Олег поглядел на мою медаль с парусом и говорит…
– Что он «говорит», я знаю, не продолжай… Он что, всерьез думает, что я тебя отпущу? Мама убьет меня даже не дома, а заранее, на расстоянии.
– Я так и сказал! А он говорит: «А если с братом?»
– Новое дело!.. Интересно, что сказал бы Фатяня? «Дезертиры паршивые! Я за вас хлопотал, а вы…»
– Да почему дезертиры! Мы же пассажиры, а не матросы! Фатяне с нами только лишняя морока. У него с пыхтелкой во сколько забот!..
– Андрей, ты соображаешь? Незнакомые люди… Ты знаешь, что такое психологическая несовместимость?
Андрюшка сказал с печальным пониманием:
– Сим, я же ничего не прошу. Просто рассказываю… Просто жалко, что у них срывается плавание… А никакой несовместимости, наверно, не было бы. У нас с Олегом с первого взгляда получилась совместимость…
– Такой же обормот, как ты… – сказал Серафим. Заметил, что повторяется, и разозлился. На себя.
Разговаривая, они незаметно пошли вдоль воды, причем не к теплоходу, а к барже. Теперь видна была уже не только мачта, но и корма яхты. Серафим решительно повернул брата за плечи – к пристани с «Камалесом».
Андрюшка не сопротивлялся.
И эта покорность младшего брата была хуже каприза и споров.
– Черт тебя дернул встретиться с этим Олегом. Теперь будешь пилить меня до самого Ленинграда. Мол, упустили такую возможность…
Андрюшка быстро глянул влажными осколками и опять опустил голову.
– Небось на яхту к ним лазал… – брюзгливо сказал Серафим.
– Никуда я не лазал. Олег сам подошел, когда я стоял и смотрел… Он бы и не подошел, но, когда мимо проходил, вдруг заметил значки. Сперва даже не парусный, а стеклянный. Остановился и спрашивает:
«У тебя откуда такой?»
Я говорю:
«Это мне друг моего брата подарил».
А он:
«У меня такой же есть. Тоже подарок, от старшего брата…»
«Длинь», – словно сломалась внутри у мальчика Симки тонкая стеклянная палочка.
– А у брата… значок-то откуда? Тот, что ли, был когда-то на этой выставке?
– Нет. Олег сказал, что брату тоже подарили…
«Длин-нь…»
– А они что, правда из самого Питера?
– А что такого? Парус хороший, а для штиля и для шлюзов движок есть… Ты чего остановился?
– Так… Кстати, никогда не видел большую яхту вблизи. Пойдем посмотрим, все равно делать нечего…
– Пойдем!
– П р о с т о п о с м о т р и м. Издалека.
– Ага!
Когда они были на полпути, с яхты прыгнул в воду, вышел на берег и зашагал навстречу желтоволосый гибкий паренек в подвернутых джинсах и тельняшке. На полосатой материи блестела стеклянная капля.
– Андрей! Вот, я нашел «Катера и яхты» с чертежами нашей лодки! Можешь взять насовсем, у нас дома есть еще… – Он протянул Андрюшке журнал и потом сказал Серафиму: – Здравствуйте.
– Здравствуйте… Олег, да?.. Можно взглянуть на вашу яхту? Хотя бы с берега.
– Можно и не с берега! Идемте! – Он зашагал впереди.
Теперь был виден уже весь корпус большого черного швертбота с голубой полосой у борта и белой рубкой. На низкой корме белели буквы пока еще неразличимого названия. Серафим прищурился.
– Олег, а как называется ваш корабль?
Тот весело оглянулся на ходу.
– Называется «Лисянский»!
Теперь был уже сплошной стеклянный звон.
– Олег, а почему?
– Для исторической справедливости! Потому что в честь Крузенштерна есть громадный четырехмачтовый барк, а в честь Лисянского ничего. А он ведь обошел вокруг света раньше Крузенштерна!
– Олег… подождите.
Олег остановился. Повернулся к Серафиму и Андрюшке с ожиданием в глазах.
– Олег… а ваш брат… когда вы были маленький… он не дарил вам игрушечный кораблик с названием «Лисянский»?
Олег мигнул. Глянул на Серафима, на Андрюшку. Опять на Серафима. И скачками кинулся по песку к яхте. Пробурлил ногами по воде, взлетел на палубу. Согнулся над люком рубки.
– Макс! Максим!.. Там к тебе… пришли…
Высокий парень с косым взмахом желтых волос над узким лицом, в тельняшке и белых брюках, вытолкнул себя из низкой дверцы рубки. Встал на палубе. Посмотрел на берег. Постоял… Потом, не разуваясь, не подвернув брюк, прыгнул в воду и пошел к песку. И по песку. К Серафиму и Андрюшке.
Он шел сутулясь, он смотрел. И начинал понемногу улыбаться.
А Серафим… Симка Стеклов… видел, как знойный волжский полдень превращается в светлую балтийскую ночь с растворенными в ней отблесками янтаря.
29 июня 2003 г. – 2 апреля 2004 г.
Несколько слов после конца
Еще приступая к этой книге, я знал, что ее будут ругать. Если не все читатели, то, по крайней мере, те, кому известны другие мои романы и повести. Скажут (и вполне справедливо): «Опять все то же. Старый город, лопухи, откосы над рекой, тополя, деревянные переулки и десятилетние обитатели этих переулков – с ободранными коленями, шелушащимися от загара плечами и неприятием всяких мерзостей жизни».
Да, это так.
Оправданием (для себя самого, перед другими чего мне оправдываться) в какой-то степени служит книга Генриха Гейне с его поэмой «Атта Троль». Напечатана она в издательстве «ACADEMIA» в 1936 году – аж за два года до моего рождения (как-то я купил ее из любви к старым изданиям). В этой книге – не только сама поэма, но и предисловие поэта, и комментарии редакции. Кстати, удивительно, как издательство отважилось выпустить эту вещь, где и в стихотворных строчках, и в предисловии немало язвительной переклички с теми советскими временами, когда многих писателей и поэтов одного за другим отправляли в северные лагеря, а то и дальше, на тот свет. Может быть, издатели рассуждали так: Генриха Гейне на Колыму уже не сошлешь. Но ведь можно было это сделать с издателями и редакторами (впрочем, не знаю – не исключено, что вскоре так и поступили)… И вот в одном из примечаний приводится отрывок письма, в котором Гейне, понимавший в 1846 году, что времена романтизма безвозвратно уходят, писал: «…меня страстно влекло еще погарцевать при лунном свете со старыми товарищами моих грез, и я написал «Атта Троля», лебединую песню умирающего периода…»