Обо всем по порядку. Репортаж о репортаже - Филатов Лев Иванович (книги онлайн .txt) 📗
А тем временем газета «Советская Россия» подробно рассказала о том, как следственные органы поймали за руку начальника команды мастеров второй лиги «Строитель» из города Череповца, дававшего взятки судьям, и судей, эти взятки бравших.Несколько лет назад президиум федерации вызвал на свое заседание тренеров двух команд высшей лиги, которые на стадионе изобразили бесконфликтную нулевую ничью. Поначалу тренеры с улыбочкой отрицали сговор, но, натолкнувшись на доводы компетентных очевидцев, упали духом и струхнули. Им «строго указали», и коммюнике о заседании напечатали.
Так было всего лишь однажды, на том попытка навести порядок закончилась. А она, надо заметить, показала, что вовсе не обязательны «отпечатки пальцев», что для вмешательства достаточно опереться на здравый смысл, опыт и принципиальность.
Спортивные организации вправе лишать званий, отстранять от работы, дисквалифицировать, запрещать занимать тренерские и другие должности. Лишь бы была решимость. Лишь бы было признано, что мошеннические проделки подрывают силы футбола, являются опасностью номер один. Однако ни у кого рука не поднимается нажать кнопку сигнала тревоги. Оттого и удается заговор молчания, оттого и повисают в воздухе, оставаясь без ответа, справедливые обвинения представителей общественности».
Что же последовало?
В телевизионном «Футбольном обозрении», завершавшем сезон 1986 года, коснулись договорных матчей. И начальник Управления футбола Госкомспорта СССР В. Колосков, не выразив, хотя бы для приличия, озабоченности, холодно отрезал, что Управление не располагает доказательствами и что печать совершенно напрасно занимается этой проблемой. Моя огоньковская статья была поставлена «вне закона».
Но вскоре «Советский спорт» включил в свою послесезонную анкету вопрос: «Что способствовало бы бескомпромиссности в чемпионате?» И люди разговорились, один за другим заявили о необходимости решительно противостоять договорным махинациям. Среди них мастера с мировым именем — Валентин Иванов, Игорь Нетто, Олег Блохин.
Было и противоположное мнение. Тренер О. Базилевич ответил следующим образом:«Поставлен вопрос о бескомпромиссности поединков, и вновь сделан намек или кивок в сторону игр, которые с чьей-то легкой руки стали называться «договорными». Категорически заявляю, что попытки поднимать на страницах прессы этот вопрос выглядят неправомерными. Такие публикации сводят на нет всю нашу большую работу по пропаганде здорового образа жизни средствами физкультуры и спорта, пропаганде основополагающих принципов нашего спортивного движения. Футбольные сделки противоречили бы всем нашим моральным принципам, и потому делать ничем не подтвержденные намеки — это вести антипропаганду футбола».
Не правда ли, печально памятная фразеология? Некоторое время назад с ее помощью ставились заслоны перед любой деловой критикой, лишь бы соблюсти видимость благополучия. А в тот момент, когда это было с опрометчивым опозданием изложено, сей отрывок, исполненный в духе угрожающей демагогии, не страшил, а смешил. Но и не удивил.
Начальник Управления оказался в затруднительном положении: то ли он хуже информирован, чем практические работники (что невозможно допустить), то ли не готов посмотреть правде в глаза (что вероятнее)?
Пресса своего добилась (кроме «Огонька» и «Советского спорта» выступали «Известия» и «Комсомольская правда»). Явление сговоров, о котором долго говорили гневно, но отвлеченно, было, как сказал бы ученый, классифицировано, из туманности и гипотез материализовалось. Если прежде упреки и намеки радировались в пространство (кому?), взывали к совести (чьей?), то теперь на белых конвертах проступили адреса.
Тут я пережил неловкость. Она не в том, что моя фамилия вдруг исчезла из списка общественной редколлегии «Футбола — Хоккея». Мало ли какая надобность могла возникнуть: обновление, омоложение. Неловкость в том, что все, кто со мной встречался или звонил, этот вычерк ставили в прямую связь со статьей в «Огоньке» и восклицали: «В наше-то время!» А я не знал, как ответить: меня не известили об официальной формулировке, хотя, казалось бы, после того как я состоял в редколлегии 27 лет, следовало проявить минимальное уважение. Неуклюже получилось у коллегии Госкомспорта.
Ровно год спустя, после того как в телеобозрении начальник Управления В. Колосков на всю страну заявил, что прессе незачем привлекать внимание к сделкам, он же, подводя итоги сезона 1987 года, в «Советском спорте» выразился так:
«Совместными усилиями спортивной общественности и прессы удалось оздоровить обстановку в нашем футболе. Прошедший чемпионат не дал повода для сомнений: много в чем можно было упрекнуть клубы, но не в отсутствии боевитости и азарта в игре».
Вот какой поворот, какое «фигурное катание»! И прессе — поклон. Верно, создалось впечатление, что сезон 1987 года был чуть благополучнее предыдущих. Откровенный и резкий обмен мнениями в печати, как видно, озадачил, предостерег ловчил. Тем не менее с заявлением, что «враг бежит, бежит, бежит», спешить не следовало. Эта скороспелая победная реляция сродни прежнему отказу считаться с общественностью, в том и другом варианте видно старание представить положение благополучным. Не верится, что укоренившаяся выгодная практика легко и просто, одним махом, может быть побеждена.
В ходе дискуссии Олег Блохин искоренение договорных игр связал с реорганизацией, с отказом от полулюбительства. Вообще говоря, честности вынужденной, обусловленной, навязанной веры мало. Видимо, Блохин, всего наглядевшись (сам забивал голы обусловленные, без сопротивления), да и будучи человеком подначальным, зависимым, не представлял иного выхода, чем «меры». Остановимся на его призыве к отказу от полу любительства.
Тут во весь рост поднимается тема совсем уж запретная в далеком и недалеком прошлом.
После турне зимой 1945 года московского «Динамо» по Великобритании была выпущена брошюра под названием «19:9». Из нее можно узнать, что А. Хомич, С. Соловьев, В. Трофимов — токари, Н. Дементьев — слесарь, М. Семичастный — техник-строитель, Е. Архангельский — модельщик по дереву, Б. Орешкин — слесарь-лекальщик, И. Станкевич — инженер-путеец, В. Блинков — инструктор физкультуры. Для остальных профессий не сыскали.
Я заглянул в брошюру, потому что помнил, как болельщики сорок с лишним лет назад посмеивались, читая эти сведения. Уже тогда мы не верили, что футболисты—слесари и токари, в наших глазах было больше чем достаточно того, что они мастера игры.
Отнесемся с пониманием: выходя на международное поприще, никто не знал, как держаться, как себя вести.
Год спустя после динамовского турне советская секция футбола вступила в ФИФА. В 1957 году сборная включилась в розыгрыш чемпионата мира, вскоре — в чемпионат Европы, затем клубы начали играть в европейских турнирах, войдя равноправно в регулярные контакты с профессиональным футболом. (В Англии профессиональные клубы созданы более ста лет назад, в 1885 году.)
Если полистать трудовые книжки мастеров футбола, то там запись — «инструктор физкультуры». Иначе говоря, футбольный труд не был признан.
А он существует, и очень давно, с довоенных времен. Труд нелегкий, связанный с лишениями, со сложностями семейной жизни, рискованный, с угрозами травм, с необходимостью постоянно доказывать тренерам свое соответствие требованиям, и — что особенно его отличает — временный, с двадцати до тридцати, когда от нависающего вопроса «Как жить дальше?» не уйти.
Коль скоро труд этот, подводная часть которого невидима, трудом официально не назывался, немудрено, что о нем создавалось искаженное представление: «Подумаешь — футбол, гоняют мяч в свое удовольствие, купаются в славе, разъезжают по заграницам, деньги лопатой гребут, машины и квартиры им подай, а они еще недовольны». Не знаю другого занятия, которое вызывало бы такие кривотолки, как футбольное. На протяжении долгих лет если кого и разоблачали, то мастеров футбола. Это дозволялось. Да и защитить некому, кто они такие, эти футболеры? Раз любители, то и все их претензии незаконны и капризны. Вот уж кто был «легкой добычей» для фельетонистов, так они.
