Эдгар По - Аллен Герви (читаем книги бесплатно txt) 📗
Как только мне открылась эта ужасающая нужда, я отправилась в Нью-Йорк, где заручилась сочувствием и помощью одной дамы, в чьем щедром сердце бедные и обездоленные всегда находили участие».
Миссис Шю, ибо миссис Никольс обратилась именно к пей, немедля послала в Фордхем «пуховую перину, много всевозможного постельного белья и прочие необходимые предметы». Она также организовала подписку среди друзей По и через неделю привезла миссис Клемм 60 долларов, после чего ее посещения и заботы сделались постоянными. Все происходящее вызвало немало разговоров среди «Literati» и в журналистских кругах. Теперь, правда, в них преобладали теплые и сочувственные нотки. И в самом деле, естественное милосердие добрых, но не слишком умных женщин, которые окружали По, и отзывчивость его коллег-журналистов и многочисленных друзей проявились сейчас воочию. Спустя некоторое время газета «Нью-Йорк экспресс», к великому огорчению По, опубликовала следующее сообщение:
«Мы с сожалением узнали, что Эдгар А. По и его супруга опасно больны чахоткой и что их житейские дела отягощены бременем неудач. Нам доставляет глубокое огорчение то обстоятельство, что они находятся в столь стесненном положении и испытывают нужду в самом необходимом. Участь их воистину печальна, и мы надеемся, что друзья и почитатели г-на По не замедлят прийти ему на помощь в этот горький и трудный час».
Прочитав это, Натаниель Уиллис был растроган до глубины души и поместил в газете «Хоум джорнэл», которую тогда редактировал, обращение в пользу По, написанное со свойственными ему добротой, мягкостью и тактом. В этой статье, где он призывает помочь своему бывшему редактору, о котором отзывается самым лестным образом, Уиллис предлагает, кроме того, открыть благотворительный приют для оказавшихся в нужде писателей. Экземпляр газеты с обращением он переслал По, сопроводив очень любезным письмом. По был крайне раздосадован тем, что плачевное состояние его дел стало, таким образом, общеизвестно, написал благодарный, но сдержанный ответ, сообщив, что у него немало близких друзей, к которым он мог бы обратиться за помощью, и что он питает предубеждение к общественной благотворительности. Так или иначе, но в конечном счете и благодаря в основном стараниям Мэри Шю семья По была спасена.
Наступило рождество 1846 года. В последние недели уходящего года По работал над своей антологией, а миссис Клемм, когда не была занята уходом за Вирджинией или беседами с миссис Шю и другими навещавшими дом друзьями, ходила на почту и внимательно просматривала газеты в поисках упоминаний По. Многочисленные сообщения об их семье и продолжающиеся отголоски распри с Инглишем, без сомнения, добавили ей зоркости. Последние дни Вирджинии были омрачены анонимными письмами, в которых она находила вырезки из газет с заметками о переживаемых семьей несчастьях и нападками Инглиша на По.
Благодаря миссис Клемм По с радостью узнал, что его произведения издаются и привлекают к себе внимание в Англии, Шотландии и Франции. Вся эта картина — занятый работой и перепиской По, вооруженная ножницами миссис Клемм, устроившаяся с кипой газет у камина, в то время как совсем рядом, в соседней комнате, лежала умирающая Вирджиния, — кажется странной и вместе с тем естественной: за долгие годы в семье успели привыкнуть к ее болезни. Катарина, помахивая хвостом, расхаживала по дому, изредка забираясь на плечо к По или сворачиваясь клубком у Вирджинии на постели. Иногда в Фордхем наведывались миссис Шю или миссис Никольс, привозившие из города лакомства для Вирджинии и кое-какие необходимые семье вещи.
Новый год принес с собой резкое ухудшение в состоянии больной. Развязки можно было ждать со дня на день, и в конце января 1847 года в Фордхем стали съезжаться родственники и друзья. Приехала из Балтимора и Мэри Девро, бывшая возлюбленная По, которой Вирджиния еще девочкой носила записки от Эдгара. К своему удивлению, она увидела Вирджинию не в постели, а сидящей в гостиной.
«За день до смерти Вирджинии я нашла ее в гостиной. „Не лучше ли вам сегодня?“ — спросила я ее, садясь рядом с большим креслом, в котором она устроилась. С другой стороны от нее сидел г-н По. Она взяла мою руку и вложила ее в руку По, сказав: „Мэри, будьте другом Эдди и не покидайте его. Ведь он всегда вас любил, правда, Эдди?“ Миссис Клемм хлопотала на кухне, и, кроме нас троих, в комнате никого не было».
В этой измученной и исхудавшей маленькой женщине продолжала жить любовь, и даже сейчас она думала не о себе, а о том, что ожидало ее мужа, который, она знала, больше всего нуждался в друзьях. Мэри Девро отправилась обратно в Нью-Йорк; в тот же день приехали балтиморские родственники миссис Клемм и Вирджинии — ее тетка, миссис Смит, и один из кузенов. К вечеру, как ясно из написанной в большой поспешности записки По к миссис Шю, у Вирджинии началась агония.
Утром миссис Шю была уже на пути в Фордхем, встретившись с ехавшей тем же дилижансом Мэри Девро. Дорогой, лежавшей через заснеженную и скованную морозом равнину, они говорили о Вирджинии.
Теперь она лежала в крошечной спальне на первом этаже. В течение дня она еще сохраняла ясность рассудка, и на какое-то время ей даже стало лучше. Миссис Шю и миссис Смит сидели у ее изголовья, когда Вирджиния достала из-под подушки портрет Эдгара и маленькую шкатулку для драгоценностей, оставшуюся По от матери. Она также попросила принести два старых письма миссис Аллан, которые прочла миссис Шю. Письма эти были написаны По после того, как он бежал из дому, и в них миссис Аллан снимала с него всякую вину за происшедшую семейную ссору и умоляла вернуться.
Миссис Шю вспоминает, что По отказывал себе в самом необходимом, терпел голод и холод ради того, чтобы Вирджиния не испытывала недостатка в еде и лекарствах. В то время и сам он был серьезно болен. Приближение кончины жены рождало в его душе мистический ужас, который всегда внушала ему смерть; спальня Вирджинии, казалось, превратилась в мрачный покой, где дух Лигейи в страшных муках силился проникнуть в бездыханное тело леди Ровены. Страдание было неминуемым уделом По. Наступила ночь, и с ее приходом жизнь покинула Вирджинию.
После смерти Вирджинии выяснилось, что в семье нет ее портрета. Одна из находившихся в доме женщин сделала поспешный акварельный набросок, запечатлевший безжизненное лицо. Впоследствии с него сделали отретушированную копию, на которой Вирджиния изображена уже с открытыми глазами. Именно этот посмертный портрет в бесчисленных репродукциях увековечил для современников и потомков образ Вирджинии. Во всем ее облике есть что-то трагическое и жуткое, как нельзя более соответствующее легендам, окружавшим имя По.
Вирджиния была похоронена в красивом платье из тонкого белого полотна, привезенном миссис Шю. В день погребения гроб с телом стоял в гостиной, на письменном столе у окна. Проститься с Вирджинией пришли и некоторые из фордхемских соседей. Из Нью-Йорка приехал Уиллис, до конца остававшийся верным и заботливым другом. По шел за гробом в пальто, которое еще недавно согревало Вирджинию. Миссис Шю сначала его спрятала, однако потом достала снова, ибо стояли холода, а надеть По было больше нечего. Останки Вирджинии отнесли на фордхемское кладбище и поместили в фамильный склеп соседей По, Валентайнов. По возвратился домой оцепеневшим от горя и пробыл в таком состоянии несколько недель.
Глава двадцать третья
Некоторое время после смерти Вирджинии По был так болен, что совсем не покидал Фордхем. У миссис Клемм, проведшей долгие годы в заботах о больной дочери, теперь оказался на руках новый пациент, который не выжил бы, если бы не она и миссис Шю. Миссис Клемм рассказывала, что По лишился сна; ночная тьма и одиночество доводили его до безумия. Она часами сидела у его постели, положив руку ему на лоб, но, когда, думая, что он уже уснул, поднималась, чтобы уйти, слышала его шепот: «Нет, Мадди, нет, побудь еще!»
Неподалеку от дома, на склоне холма, был широкий скалистый уступ, затененный густыми кронами росших выше тополей. Весной и летом 1847 года туда часто приходил По. Он любил гулять по тропе, шедшей на север вдоль акведука, которая внезапно обрывалась, выводя на гранитную аркаду моста, откуда днем открывался вид на обширный ландшафт — зеленеющие леса, беленые деревенские домики и цветущие луга, терявшиеся еще дальше к северу среди холмов, за которыми виднелись разбросанные по Пелхемскому заливу островки. К востоку местность быстро понижалась, переходя в пологие берега Зундского пролива, чья зеркальная гладь поблескивала вдали, испещренная стелющимися дымками пароходов и светлыми пятнышками парусов. Прямо внизу, на маленьком кладбище под соснами и кипарисами, спала в чужом склепе Вирджиния. Вечерами из-за моря позади Лонг-Айленда поднималась луна.
