Белая масаи - Хофманн Коринна (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Уильям помог мне красиво расставить новый товар. Как только на улице появились белые, он выскочил из магазина и вручил им проспекты. Он заманивал в магазин почти каждого туриста, и когда в половине шестого вернулся Лкетинга, магазин был полон, а мы были погружены в оживленную беседу с покупателями. Разумеется, клиентам хотелось посмотреть на моего мужа, и я им его представила. Однако, вместо того чтобы побеседовать с ними, он отвернулся и спросил, сколько мы продали товара и по какой цене. Мне было стыдно за него.
Как-то раз швейцарец купил у нас маску и украшения на довольно приличную сумму. Прежде чем уйти, он спросил, нельзя ли ему сфотографировать нас с мужем и Напираи. Я не раздумывая согласилась, но муж сказал, что позволит нас сфотографировать только за деньги. Приветливый швейцарец растерялся, я сгорала от стыда. Он сделал две фотографии и протянул Лкетинге десять шиллингов. После его ухода я попыталась объяснила Лкетинге, что с клиентов нельзя брать деньги за фотографии. Он меня не понимал и упрекнул в том, что каждый раз, когда он хочет заработать денег, я встаю у него на пути. Каждый масаи требует деньги за фотографии, почему же он должен фотографироваться бесплатно? Его глаза гневно сверкали. Я устало ответила, что ни у одного другого масаи нет такого магазина, как у нас.
Вскоре пришли другие клиенты, и я усилием воли взяла себя в руки. Муж недоверчиво следил за ними, и стоило одному дотронуться до какой-то вещицы, как Лкетинга потребовал, чтобы тот ее купил. К счастью, Уильям ловко привлек внимание покупателей к себе и тем самым спас ситуацию.
Через десять дней после открытия арендная плата полностью окупилась. Я очень гордилась собой и Уильямом. Большинство побывавших у нас туристов приводили новых людей из своего отеля, и слух о нашей лавочке распространялся со скоростью света. К тому же цены у нас были ниже, чем в бутиках при отелях. Раз в три-четыре дня я ездила в Момбасу закупать новый товар.
Многие туристы спрашивали про золотые украшения, и я стала искать подходящую витрину. Это оказалось непросто, но в конце концов я нашла мастерскую, в которой витрины изготавливали на заказ. Мне сказали, чтобы я заехала за ней через неделю. Для этой цели я погрузила в машину все наши одеяла и подъехала к самому входу мастерской. Четверо мужчин дотащили тяжелую витрину и стали грузить ее в машину. Оказалось, что за десять минут кто-то успел украсть мои шерстяные одеяла, хотя машину я закрыла. Со стороны водителя взломали замок. Владелец магазина дал мне старые мешки и коробки, чтобы выложить ими хотя бы днище автомобиля. Утрата швейцарских одеял меня очень разозлила. Я подумала, что Лкетинга тоже расстроится, когда узнает, что исчезло его любимое красное одеяло. Разочарованная, я поехала обратно на южное побережье.
В магазине был только Уильям, который радостно вышел мне навстречу и сказал, что продал товар на восемьсот шиллингов. Я похвалила его и порадовалась вместе с ним. Поскольку вдвоем перенести витрину мы не могли, он пошел на пляж позвать друзей. Через полчаса он вернулся с тремя масаи, которые осторожно выгрузили тяжелую витрину и поставили ее в нужное место. В качестве вознаграждения я дала каждому по бутылке содовой и по десять шиллингов. После этого я стала раскладывать в витрине модные украшения, а мужчины стояли перед магазином и пили содовую. С ними была няня и Напираи.
Как всегда, когда работа была выполнена, явился мой муж. Вместе с ним пришел муж девушки. Он злобно закричал на жену, и я увидела, что масаи, которые помогли нам с витриной, поспешно удалились. Я испуганно спросила, что случилось, и Уильям сказал, что муж не хочет, чтобы его жена проводила время с другими мужчинами. Если он еще раз застанет ее с мужчинами, она больше у нас работать не будет. К сожалению, вмешиваться я не имела права. Хорошо, что хотя бы Лкетинга не начал ругаться. Я очень сердилась на мужа девушки. Она стояла в стороне, понурив голову, и мне было ее ужасно жаль.
Вскоре пришли клиенты, и Уильям с усердием принялся за работу. Поняв из их разговора, что они из Швейцарии, я с ними заговорила. Они приехали из Биля. Я с любопытством стала расспрашивать их о своей родине. Мы поговорили, и они пригласили меня выпить пива в баре китайского ресторана. Я спросила у Лкетинги, не против ли он. «Почему нет, Коринна, если ты знаешь этих людей», – благодушно разрешил он. Конечно, эту пару я не знала. Однако они были примерно моего возраста и могли знать моих прежних друзей.
Посидев в баре около часа, мы попрощались. Не успела я вернуться, как снова начались расспросы. Откуда я знаю этих людей? Почему я так много смеялась с мужчиной? Может быть, он друг Марко или вообще раньше был моим другом? Вопросам не было конца, и Лкетинга повторял: «Коринна, ты можешь мне сказать, нет проблем, сейчас у этого мужчины другая женщина. Пожалуйста, скажи, до того, как приехать в Кению, может, ты с ним спала?» Я больше не могла это слышать и зажала уши. По щекам текли слезы. От ярости мне хотелось кричать.
Наконец рабочий день подошел к концу, и мы пошли домой. Конечно, Уильям все слышал и рассказал о нашей ссоре Присцилле. Она пришла к нам и спросила, все ли у нас в порядке. Не в силах держать все в себе, я рассказала ей о случавшемся. Она стала разговаривать с Лкетингой, а я с Напираи легла спать. Через две недели приедет моя сестра, и если мне повезет, мужа здесь уже не будет. Ссоры становились все более частыми, и от наметившихся после приезда брата перемен к лучшему не осталось и следа.
Каждое утро я вставала в семь, чтобы к девяти быть в магазине. Почти каждый день к нам заходили торговцы, предлагавшие резные вещицы или золотые украшения. Такой способ пополнять запасы очень облегчал мне работу. Но я могла пользоваться им только в отсутствие Лкетинги, потому что с торговцами он вел себя невероятно грубо. Каждый торговец обращался сначала ко мне, а этого мой муж не выносил. Однажды он прогнал их и сказал, чтобы они возвращались тогда, когда будут знать, кому принадлежит магазин, ведь на вывеске написано «Сидай-Масаи-Шоп».
Как всегда, выручил меня Уильям. Он выскользнул из магазина и сказал торговцам, чтобы они пришли после обеда, когда мой муж будет в Укунде. Так прошла еще неделя, и Лкетинга наконец собрался домой. Он пообещал вернуться через три недели, чтобы успеть познакомиться с моей сестрой Сабиной.
Каждое утро мы с Уильямом вместе ехали в магазин. Как правило, няня уже ждала нас возле магазина или мы встречали ее по дороге. В некоторые дни даже утром наша лавочка уже была наполнена туристами. Чаще всего это были итальянцы, американцы, англичане или немцы. В отсутствие Лкетинги, когда мне никто не мешал, общение с клиентами доставляло мне истинное удовольствие. Уильям без лишних напоминаний сам выскакивал на улицу, раздавал туристам листовки, и такого рода реклама приносила все большие плоды. Бывали дни, когда помимо недорогих товаров мы продавали до трех золотых цепочек с гербом Кении. Один торговец заходил к нам два раза в неделю, и я сразу передавала ему пожелания клиентов.
Днем мы закрывали магазин на полтора часа и шли к Софии. Теперь я могла спокойно есть у нее салат и спагетти. Она недавно открыла свой ресторан, но у нее самой по-прежнему не было разрешения на работу. Она всегда радовалась, когда наши дочки играли вместе. Разумеется, я оплачивала и еду Уильяма, потому что стоимость счета составляла почти половину его месячного оклада. Заметив это, он сказал, что больше не пойдет со мной в ресторан. Но без него я не могла ехать с Напираи на машине. Кроме того, он работал так усердно, что я его с удовольствием приглашала. Няня каждый день уходила обедать домой.
Тем временем я зарабатывала так много, что мне приходилось каждый день отвозить деньги в банк. Проблем с машиной больше не было. Раз в неделю я ездила в Момбасу и закупала основной товар, а все остальное приобретала у разъездных торговцев. В роли деловой женщины я чувствовала себя очень комфортно. Это были первые спокойные дни с тех пор, как мы открыли магазин.
