Обо всем по порядку. Репортаж о репортаже - Филатов Лев Иванович (книги онлайн .txt) 📗
У нас присмотр за дисциплинарной практикой ведет спортивно-техническая комиссия (СТК) федерации, состоящая из общественников. Насколько могу судить, комиссия загружена, трудится со знанием дела, люди в ней авторитетные. Не в укор ей, а в защиту скажу, что делает она далеко не все и не так, как полагалось бы.
Всем известно, что за два предупреждения игрок пропускает матч. В сезоне 1987 года получили от двух до шести желтых карточек 133 футболиста, а пропустили они 129 матчей. Как же так, что за арифметическая загадка? Это результат того, что дисквалификация полагалась лишь за четное число предупреждений. Если, скажем, в стычке судья наказывал двоих, то тот, у кого это был второй случай, следующую игру смотрел с трибуны, а другой, проштрафившийся в пятый раз, снова выходил на поле. Такой, более чем странный, порядок был навязан сверху.
Наша СТК лишена возможности пользоваться дисциплинарным кодексом, его попросту нет. Едва ли не каждое происшествие становится предметом долгого разбирательства, одинаковые проступки наказываются по-разному, в зависимости от красноречия заступников, а это ведет к обидам. Есть случаи не стандартные, однако, как правило, взыскания должны накладываться по закону и невзирая на лица, что, кстати говоря, ограничило бы вмешательство со стороны.
Не имея кодекса, члены СТК, перечисляя разного рода проступки, о которых им известно, разводят руками и признаются в бессилии.
Игроки сопровождают решения арбитра издевательскими аплодисментами. Чем не провокация? Трибуны бушуют, и арбитр, глядишь, устрашен. Или нажим тренера и его окружения на арбитра, оскорбления, угрозы? Или то, что на скамьях запасных посиживают посторонние люди, а второй тренер тайком пробирается за ворота, подсказывает, хотя это запрещено?
Что если ввести командную желтую карточку? У нас же на каждом матче присутствует найтральный комиссар. Если команда схлопочет несколько карточек, должны последовать санкции. Какие? Да хотя бы перенос матча на другой стадион. Но обязательно надо, чтобы мера эта была предусмотрена кодексом и о ней все знали бы наперед.
Так сложилось, что тема дисциплины, порядка, морали решается преимущественно с помощью статистических выкладок, от которых у читателя голова идет кругом. Нам преподносят, что в чемпионате 1986 года было сделано судьями 208 предупреждений, а в 1987 — 238. Разболтались? Или, напротив, судейство стало взыскательнее? Цифр сколько угодно. Фамилий меньше. Комментариев и совсем мало.
До сих пор нет единой точки зрения по простому вопросу: хорошо или плохо, если судьи чаще выносят взыскания? Одни пугаются, объявляют положение тревожным, косо смотрят на судейскую коллегию. Такая трусливая реакция выдает ревнителей показного благополучия. Желтые карточки как желтый глаз светофора. Как без него?
Только и слышишь, только и читаешь про потери из-за травм. Не одна грубая, опасная игра тому виною. Но достаточно случаев, когда травмы нанесены в результате запрещенного приема. Почему бы врачам команд не представлять донесения, эпизоды ведь у них в памяти? Игроков, пропускающих матчи из-за травм, мы знаем, а виновники безымянны.
На протяжении нескольких лет Андрей Петрович Старостин и письменно и устно, с присущей ему образностью, восставал против «разящего» подката сзади, срезающего «под корень» и игроков, и саму игру. Его предостережение продолжает звучать как слово из духовного завещания благородного служителя футбола. Тем более оно весомо, что принадлежит не неженке, а первостепенному храбрецу.
Тема честности и корректности — из вечных. Мы в своем почитании звезд намеренно поминаем джентльменство Г. Федотова, Н. Симоняна, Э. Стрельцова, И. Нетто, В. Воронина, Б. Пайчадзе, А. Гогоберидзе, К. Бескова, А. Шестернева, А. Чивадзе. Нам доставляет особую приятность отозваться об увиденном матче, как о корректном.
Когда «вулкан» на трибунах проснулся, когда пришлось платить валютные штрафы, наш футбольный правопорядок оказался застигнутым врасплох.
Пришлось срочно вносить в Положение о чемпионате пункт об ответственности стадионов. Футбольные власти слишком долго поживали безмятежно, полагая, что все отрицательное — «у них», а к «нашим отдельным проявлениям» позволительно относиться со снисхождением. Но это, как мы говорим, инерция старого мышления. В футболе заимствуют и перенимают не одни тактические идеи. Густая сеть международных турниров накрыла собой сразу всех, и в тесноте, в сближении неминуема подражательность, в том числе и идущая во зло. Ничего не поделаешь, к этому полагается быть готовым, чтобы уберечься. Наш футбол издавна отличают многие достоинства. Но обольщаться тем, что он устоит в любых передрягах, более чем наивно. Сейчас не тактические и не учебные аспекты тормозят и мучают, а нравственные, те, что когда-то не внушали беспокойства.
Судейский вопрос, хотя и он из вечных, перед лицом возникших осложнений приобретает повышенную актуальность. После долгого затишья наконец судейский муравейник был потревожен, происходят перемены в его подземных ходах.
Но вот новенькая черточка. Целый ряд матчей проходит ныне в ожидании, когда же судья даст пенальти в ворота приезжей команды. Такой перекос интереса не назовешь привлекательным: что же это за игра, когда все надежды связаны с жестом судьи в сторону лысого пятнышка напротив ворот?! Тем не менее для подобных примитивных чаяний есть основания: в чемпионате 1987 года из 73 пенальти 56 били хозяева поля. Львиная доля! Хотя поручиться, что во всех случаях «львы» получали то, что причиталось, трудно.
Каждый из наблюдающих за футболом видывал сотню, а то и не одну, пенальти. Не знаю, как другие, а я те удары, которым становился очевидцем, делю, с точки зрения законности, на три разряда: бесспорные; спорные, когда можно назначить, а можно и не назначить; и, наконец, вздорные, высосанные судьей из пальца. Понятно, что пенальти третьего разряда — это происшествие, скандал. Напомню для иллюстрации, как в матче «Торпедо» — «Динамо» (Москва) в чемпионате 1989 года одиннадцатиметровый в ворота динамовцев били после того, как в их штрафной площади столкнулись и упали... два торпедовца. Как анекдот — недурно, да только динамовцам не до смеха. Но подобные случаи все же редкость, о них, как о диковинках, вспоминают и много лет спустя. О бесспорных вообще говорить не принято.
Споры, как и полагается по названию, вскипают вокруг «спорных». И тут мы сталкиваемся порой с удивительными сообщениями. Один пенальти в том же чемпионате, решивший исход важного матча, был подвергнут особенно тщательному исследованию группой экспертов из 11 (целая команда!) лучших арбитров. Результат голосования: пять согласились с назначением, четверо отрицали, двое воздержались. Что должны подумать по этому поводу мы, люди, так сказать, штатские, не носящие на груди красивых судейских эмблем? На мой взгляд, арбитр высокой квалификации просто не позволит себе балансировать на грани спорности, к чему ведет большей частью грех чисто формального истолкования эпизодов.
В футболе, как и в любой игре, придуманной людьми, существуют свои условности. Одна из них та, что штрафная площадь превращена в хрупкую, стеклянную, бьющуюся, где любая провинность может быть наказана жесточайшим образом — пенальти. Тут, как мне представляется, держат экзамен такие качества судьи, как справедливость, такт, чувство меры, ощущение ответственности. Пенальти — сильное средство и тем большей осторожности требует. Вполне возможно, что мое суждение идет вразрез с «методическими указаниями». Тем не менее если прислушаться к голосу совести, то неназначенный спорный пенальти выглядит неизмеримо меньшим по весу деянием, чем назначенный. Никого не учу, ни на чем не настаиваю, просто чувствую, что высшую меру (пенальти и есть расстрел), если бы довелось мне быть судьей, определял бы только в бесспорных случаях, не боясь прослыть либералом. Лучше такая репутация, чем ужасные подозрения в предвзятости, «купленности», которые неизбежно возникают у обиженных, если пенальти спорен.Нашу аудиторию озадачивает разница в трактовке правил зарубежными арбитрами и нашими. Не идеализирую иноземных судей, ошибаются и они. Но вот в матче тбилисского «Динамо» с «Вердером» в Бремене испанский судья дает три предупреждения нашим футболистам за затяжку времени и одно — за умышленную игру рукой. Придирка? А не потому ли так кажется, что нарушения подобного рода на наших стадионах сходят с рук? Понес ли когда-нибудь наказание у нас врач, выбежавший на поле без разрешения судьи? Не помню. А врача тбилисского «Динамо» дисквалифицировали на несколько матчей за такой проступок в игре с румынской «Викторией». Непривычная для нас мера, а резон в ней есть: зрелище «скорой помощи», мчащейся без особой необходимости, возбуждает публику, нервирует, настраивает против «обидчиков».
