Дзержинский - Тишков Арсений Васильевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
— Неужели, Фелек, ты не мог отказаться? Ты и так страшно перегружен.
— Видишь ли, дорогая, по решению конференции эта комиссия должна состоять из товарищей, имеющих наибольшую партийную подготовку, наиболее опытных, беспристрастных и способных осуществлять строго партийный контроль. Избрание коммуниста в состав такой комиссии есть акт большого доверия, которое ему оказывает партия. Как же я мог отказаться?! Кроме того, состав комиссии пока временный, только до очередного съезда.
Вскоре после образования ЦКК пришла записка от Владимира Ильича: «Очень прошу принять лично тт. Ратникова, Рыбакова, Романова и Глазунова от уездпартконференции (Александровский уезд Владимирской губ.) по делу о вопиющих, из ряду вон выходящих злоупотреблениях (и советских и партийных) на Троицком снаряжательном заводе и особенно о трудностях для членов партии довести дело до центра и добиться хотя бы даже партийного быстрого разбора дела. Повидимому — таково мое впечатление — и в губкомпарте нечисто. Прилагаю копию решения Оргбюро.
С коммунистическим приветом.
В. Ульянов (Ленин)» [67].
Записка была адресована не просто в Контрольную Комиссию, а на имя Дзержинского. Ему лично Владимир Ильич поручал проверку такого щекотливого вопроса — «в губкомпарте нечисто». И он должен оправдать доверие партии, доверие Ленина, разобраться во всем беспристрастно и бескомпромиссно.
А потом посыпались новые поручения.
В ВЧК поступили сведения о готовящемся в ночь на 20 октября восстании в Москве. Конечно, это не август — сентябрь 1919-го, положение Советской власти значительно упрочилось, и контрреволюционный мятеж в столице не мог рассчитывать на успех, однако если бы он вспыхнул, то положение советской делегации в Риге на мирных переговорах с Польшей, безусловно, осложнилось бы.
ЦК партии и Советское правительство постановили возобновить деятельность Комитета обороны города Москвы и назначили его председателем Феликса Эдмундовича Дзержинского, подчинив ему в отношении внутренней службы войска Московского военного округа [68].
Уже 26 октября 1920 года Дзержинский доложил пленуму Московского Совета, что меры, принятые Комитетом обороны, делают невозможным какое бы то ни было контрреволюционное выступление.
— Смотр наших сил, — говорил Дзержинский, — показал, что как все красноармейцы, так и рабочие части были на страже революции. Комитету обороны оставалось одно: следить за бдительностью и поднять боеспособность наших рабочих и красноармейских полков.
Этим и продолжали заниматься Комитет обороны и его председатель вплоть до окончания празднования третьей годовщины Великой Октябрьской социалистической революции.
15 октября 1920 года Дзержинский был назначен председателем комиссии по выработке мер для усиления охраны государственных границ.
Советская пограничная охрана была создана в 1918 году и вначале находилась в ведении Народного комиссариата финансов, затем была передана в ведение Наркомвнешторга. По мере освобождения от интервентов и белогвардейцев новых участков границы Совет Труда и Обороны обязывал Реввоенсовет выделять для их охраны войсковые части. Части эти, оставаясь в составе Красной Армии, инструктировались через Управление пограничной охраны Наркомвнешторга. Для борьбы со шпионажем, контрабандой, а также должностными преступлениями среди самой пограничной охраны и таможенного ведомства еще в 1918 году были созданы пограничные чрезвычайные комиссии.
Комиссия Дзержинского пришла к выводу: необходимо передать это важное государственное дело в руки одного органа, полностью ответственного за политическую, военную и экономическую охрану границ.
И 24 ноября 1920 года Совет Труда и Обороны охрану всех границ РСФСР возложил на Особый отдел ВЧК по охране границ. В распоряжение Особого отдела по охране границ выделялась необходимая воинская сила.
Феликс Эдмундович сам занимался подбором начальствующего состава в пограничные войска. Тут он вспомнил и Федора Тимофеевича Фомина, раскрывшего алферовский шифр при ликвидации в 1919 году контрреволюционного заговора «Национального центра». Вот такие проницательные товарищи и нужны погранохране.
— Вам придется поехать на Украину и переключиться на пограничную работу, — сказал Дзержинский, когда Фомин явился по его вызову.
— Незнакома мне эта работа, Феликс Эдмундович, справлюсь ли? — засомневался Фомин.
— Справитесь. Нам, коммунистам, приходится каждый день сталкиваться с новыми делами. Вот теперь чекисты должны заняться охраной границ…
Убедившись, что возражений больше нет, Феликс Эдмундович заговорил о вопросах практических:
— С чего начать? В первую очередь рекомендую из командиров и красноармейцев воспитать хороших, бдительных пограничников. Они должны почувствовать себя не просто бойцами и командирами, а пограничниками-чекистами. И чем скорее вы этого добьетесь, тем скорее сумеете закрыть границу на замок. Затем, — продолжал он, — обязательно нужно войти в контакт с местным населением, чтобы оно было прямым и надежным помощником пограничной охраны.
Дзержинский тепло распрощался с Фоминым, пожелал ему удачи.
Так он напутствовал и других чекистов, мобилизованных в погранохрану.
Окончание гражданской войны поставило в порядок дня и вопрос о сокращении и реорганизации Красной Армии и войск специального назначения. Совет Труда и Обороны принял подготовленное Дзержинским и Склянским постановление о передаче войск внутренней службы в военное ведомство и об организации войск ВЧК. Кроме обслуживания оперативных нужд чрезвычайных комиссий, Совет Труда и Обороны возложил на войска ВЧК охрану границ, железнодорожных станций, пристаней и мостов.
При организации войск ВЧК Дзержинский решительно возражал против копирования организационной структуры и штатов дивизий и частей Красной Армии. Части ВЧК должны быть небольшими, подвижными, сплоченными не только воинской дисциплиной, но и подбором людей и своей близостью к ЧК.
— Все внимание, — говорил он, — должно быть обращено на подбор людей и технику, которая должна заменить количество.
Необходимо было пересмотреть применительно к условиям мирного строительства и карательную политику, перестроить работу суда, прокуратуры, милиции и органов ВЧК. Центральный Комитет партии поручил Дзержинскому подготовить проект постановления об обследовании тюрем в общероссийском масштабе, создав с этой целью комиссию из рабочих.
Такая комиссия под председательством Дзержинского была создана. В нее вошли представители ВЧК, Народного комиссариата юстиции, Ревтрибунала и Всероссийского Центрального Совета Профессиональных Союзов. В центре и на местах были образованы комиссии по пересмотру всех дел на лиц пролетарского и крестьянского происхождения. В их работе приняли участие тысячи представителей профессиональных союзов и комсомольских организаций.
8 января 1921 года Дзержинский издал приказ о карательной политике органов ЧК. Приказ предписывал всем ЧК разгрузить тюрьмы от рабочих и крестьян, осужденных за мелкие преступления, и «зорко смотреть, чтобы в них попадали только те, кто действительно опасен Советской власти».
«Что нам угрожает на контрреволюционном фронте? — спрашивал Дзержинский. И отвечал: — Антантовский шпионаж, террористические акты и подпольная организация правых эсеров: последние стремятся использовать неурожай и голод в деревне, раздуть и объединить восстания кулаков».
Что же делать? «…Надо знать, что делает такой-то, имярек, бывший офицер или помещик, чтобы его арест имел смысл; иначе шпионы, террористы и подпольные разжигатели восстаний будут гулять на свободе, а тюрьмы будут полны людьми, занимающимися безобидной воркотней против Советской власти».
Далее Феликс Эдмундович подробно писал о тех опасностях, которые грозят Советской республике на экономическом фронте, и подчеркивал, что «опасность технической контрреволюции, руководимой иностранным капиталом, нельзя предотвратить грубыми, случайными ударами чекистского молота. Надо, чтобы он пришелся по руке злодея, а не по самой машине: надо знать виновника, подозревать — мало».
