Записки президента - Ельцин Борис Николаевич (книги txt) 📗
Нас с Виктором Степановичем объединяют общие взгляды на многие вещи. Он не приемлет беспринципного политиканства. И вместе с тем не витает в облаках. Это сочетание разумного опыта и выработанных годами принципов присуще людям нашего поколения.
По крайней мере, в разных, самых критических, самых тяжёлых ситуациях понимание у нас с Черномырдиным было полное. И мне хочется думать, что это рождается не просто на уровне дисциплины, осмысленной необходимости — а на уровне более глубоком, что ли.
Поэтому ошибки, допущенные при обмене денег, ничуть не повлияли на моё отношение к правительству Черномырдина.
Дневник президента
22 мая 1993 года
В Москве в субботу открывался «Палас-отель» на Тверской, в центре города. На открытие были приглашены многие известные российские деятели, руководители, бизнесмены, дипломаты. По просьбе мэра Москвы Юрия Лужкова приехал и я. После всех формальных и обязательных по такому случаю мероприятий — разрезаний ленточек, фуршетов, торжественных речей — я было собрался ехать домой. И тут вдруг министр безопасности Виктор Баранников, который также был приглашён на торжество, неожиданно попросил меня заехать к нему в гости на часок. Он очень сильно меня упрашивал, говорил, что это очень важно, очень нужно. Я ответил, что в понедельник мы могли бы встретиться в Кремле. Баранников сказал, что хотел бы поговорить в неформальной обстановке, много вопросов накопилось.
Я не слишком люблю экспромты, незапланированные визиты, однако Виктор Павлович настаивал. Это был редкий случай, уважительных причин для отказа у меня не было, пришлось согласиться. Мы сели вместе в мою машину, уже по пути я сказал водителю и Коржакову, что едем не домой, а к Виктору Павловичу. На меня выразительно и насупленно посмотрел Коржаков. Он тоже не любит неожиданных изменений планов и маршрутов. Это у него профессиональное.
Вскоре мы приехали на дачу к Баранникову, зашли в дом, я поздоровался с супругой Виктора Павловича. Неожиданно Баранников представляет мне человека старше средних лет с улыбчивым лицом, который протягивает руку и говорит: «Борис Бирштейн».
Это уже было совсем, как говорится, не по правилам. О том, что у него будут какие-то гости, он обязан был меня предупредить. Но, как я сейчас понимаю, видимо, Баранникову настолько было важно, чтобы Бирштейн встретился со мной, он так от него зависел, что готов был переступить любые рамки приличия и протокола, лишь бы эта встреча состоялась. Я посмотрел на Баранникова выразительно, он только виновато улыбался, и, чтобы снять возникшую неловкость, громко сказал: «Прошу всех к столу!» — и подвинул стул для меня.
После того, как расселись, Баранников стал представлять гостя. Он сказал, что Борис Бирштейн — блестящий бизнесмен, политик, наш соотечественник, который сделал чрезвычайно много для России. Ему мы обязаны тем, что в Молдове сейчас мир, а не война, он выступал одним из главных посредников в переговорах с молдавской стороной, он на личном самолёте привозил в Кишинёв российскую делегацию для ведения переговоров, и мир состоялся. Он также является ближайшим экономическим советником
Президента Киргизии Аскара Акаева, у него колоссальные возможности для привлечения в Россию инвестиций крупнейших финансовых структур мира.
В общем, речь Виктора Павловича была эмоциональной, взволнованной, он очень хотел, чтобы его гость мне понравился. Бирштейн слушал похвалы в свой адрес с выражением человека хоть и скромного, но вполне знающего себе цену. Он мягко улыбался и покачивал головой, когда Баранников выдавал слишком сильные комплименты.
Я продолжал молчать. Заговорил Борис Бирштейн. Он рассказал о своей миссии в Молдавии, затем перешёл на российский бизнес, объяснил мне, какие большие перспективы у России. В разговоре он демонстрировал свои связи с бизнесменами и политиками мира — невзначай упоминал имена президентов, министров, глав корпораций. В общем, и ему хотелось произвести значительное и одновременно приятное впечатление, что, впрочем, вполне естественно. Однако я плохо поддерживал разговор. Вся эта тягомотина продолжалась минут сорок. Наконец, Баранников почувствовал, что не стоит перегибать палку — он и так слишком много сделал для своего иностранного гостя, и как-то намекнул Бирштейну, что пора уходить. Тот вдруг заторопился, сказал, что через полчаса взлетает его личный самолёт, поэтому, к сожалению, он не может дольше находиться с нами.
Больше я его никогда не видел. Замечу только одну деталь. Когда я решил, что интересных встреч и новых знакомств на сегодняшний день вполне достаточно, и собрался уезжать, то случайно увидел, что Бирштейн никуда не ушёл. Я сделал вид, что не заметил его.
Так Баранников познакомил меня со своим другом Борисом Бирштейном.
Именно этим летом главной темой, даже каким-то газетным стереотипом, общим местом стало утверждение о коррупции в высших эшелонах власти. Почву подготовил Руцкой со своими «одиннадцатью чемоданами» обличительных документов, которые в общем-то оказались пустыми. В пакет документов о злоупотреблениях на местах, о которых давно было известно и прокуратуре, и исполнительным структурам власти, по которым активно велось следствие, Руцкой добавил грандиозную липу на членов правительства.
Есть ли связь между коррупцией и произошедшим позднее мятежом? Есть ли связь между политикой и преступностью? И что такое вообще — российская мафия?
Символичная встреча с Борисом Бирштейном о многом заставила меня задуматься. Конечно, потом я узнал о нем больше, как и о скандально известном концерне «Сиабеко». Поначалу это не слишком приятное знакомство показалось мне случайным, по крайней мере, я старался гнать от себя плохие мысли. Ну а потом эти «плохие мысли» все равно настигли.
Богатой страны без богатых людей не бывает. Нет подлинной человеческой самостоятельности без материальной собственности.
Но деньги, большие деньги (что, впрочем, понятие относительное) — это всегда, при любых обстоятельствах искушение для человека, нравственное испытание, греховный соблазн. И ничего с этим не поделаешь.
Для того, чтобы в нашей стране появилась культура отношения к деньгам, должны пройти годы. Наше общество, наши люди были совершенно не готовы к восприятию феномена рынка. К появлению богатых бизнесменов, магнатов. То их проклинают, то открывают все двери настежь перед ними.
Есть масса экономических причин, которые способствуют появлению «теневой» многомиллиардной наличности, долларовым спекуляциям, контрабандному вывозу сырья, уклонению от налогов и так далее. Но мафия появляется только там, где к черту отбрасывается нормальная человеческая этика. Где начинают покупать людей. Возникает простая и логичная мысль: а зачем все время обходить закон? Надо его вовсе убрать с дороги! То есть купить человека, закон исполняющего.
Все взаимосвязано. Инфляционная экономика заставляет наш бизнес искать возможности фантастически быстрого денежного оборота, отказываться от долгосрочных инвестиций, уклоняться от налогов в массовом порядке. В результате честный бизнес все время ходит на грани. А вернее, плохо просматривается грань между чистым и криминальным бизнесом. Любое коммерческое дело при определённых обстоятельствах может стать криминальным. Вот что ужасно.
Появление передо мной такого магната, как Борис Бирштейн, как бы реально, во плоти обозначило остроту проблемы. Для того, чтобы переступить эту запретную черту, в наших, российских условиях вовсе не обязательно заниматься порнобизнесом, продажей наркотиков или контрабандной продажей некачественного продукта. Зачем мелочиться? Проще брать под контроль одного за другим государственных чиновников.
Постепенно мы начинаем разбираться с тем, кого и как купили или пытались купить. А что дальше?
Сильное, жёсткое правительство, подконтрольное парламенту, прессе, суду — единственный ограничитель коррупции. А неограниченная власть парламента, которой пытались добиться как мирными, так и военными средствами Хасбулатов и Руцкой, бесконтрольность регионов, которую пыталась навязать немногочисленная группа «псевдосубъектов федерации» — вот это самая лучшая почва, питательная среда для мафии. Покупать депутатов, имеющих контрольно-распределительные функции, покупать местных чиновников всегда легче, проще и выгоднее.
