Автобиография - Кристи Агата (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
– Согласна, – сказала я. – Решено.
– Вы уверены? Вы не назвали своего имени.
Я представилась, рассказала, что живу в доме напротив в меблированной квартире, и мы все уладили, тут же, прямо от нее позвонив агенту. Сколько раз мне приходилось получать по носу! Спускаясь по лестнице, я встретила три пары, поднимавшиеся на четвертый этаж, все, как я убедилась, в квартиру 96. На этот раз наша взяла! Я вернулась домой с триумфальным видом.
– Великолепно! – сказал Арчи. В этот момент зазвонил телефон. Это была мисс Ллевеллин. «Думаю, через месяц вы уже точно сможете переехать в мою квартиру», – сказала она.
– А-а, – растерянно протянула я, – понятно, – и повесила трубку.
– Боже милостивый, – воскликнул Арчи, – ты понимаешь, что произошло? У нас теперь две квартиры и дом!
Действительно, могли возникнуть проблемы. Я уже была готова позвонить мисс Ллевеллин и сообщить, что мы больше не нуждаемся в ее квартире, как вдруг мне в голову пришла более удачная мысль: от скарсдейлского дома мы, конечно, постараемся избавиться, но квартиру в Бэттерси-парк снимем и будем сами ее сдавать, это покроет расходы на нашу собственную.
Арчи высоко оценил мою идею, я и сама считала ее высшим проявлением своего финансового гения, потому что она давала нам сто фунтов прибыли. Затем мы обратились к агентам по поводу дома, купленного в Скарсдейле. Они нисколько не были в претензии и сказали, что дом совсем не трудно продать кому-нибудь другому – несколько клиентов страшно огорчились, узнав, что его уже продали нам. Таким образом, мы вышли из положения с весьма незначительными потерями, исчислявшимися скромными комиссионными для агентов.
Итак, у нас была квартира, и мы переехали в нее через две недели. Джесси Суоннел показала себя молодчиной и не стала делать проблемы из необходимости ходить пешком на четвертый этаж. Я голову даю на отсечение, никакая другая из нянь миссис Ваучер не согласилась бы на это.
– Подумаешь, – сказала она, – я привыкла таскать тяжести. Да будет вам известно, я могу в этом смысле заткнуть за пояс любого негра, а то и двух. Лучшее, что есть в Нигерии, – добавила она, – это множество негров.
Мы были в восторге от своей новой квартиры и с наслаждением принялись обустраивать ее. Львиную долю пособия Арчи истратил на мебель. Купили отличную современную мебель для детской в магазине «Хилз», там же – прекрасные кровати для себя. Множество вещей привезли из Эшфилда, где дом был битком набит столами, стульями, шкафами для посуды и белья. На распродаже за бесценок приобрели разрозненные комоды.
Въехав, мы подобрали новые обои и перекрасили стены. Часть работы сделали сами, часть – с помощью коротышки – художника-декоратора. Две комнаты – довольно большая гостиная и гораздо меньшая столовая – выходили окнами во двор, но это была северная сторона. Мне больше нравились комнаты, расположенные в дальнем конце длинного коридора. Они были не такие большие, зато солнечные и веселые, поэтому в них мы решили устроить гостиную и детскую; напротив находилась ванная и маленькая каморка для прислуги. Из двух больших комнат одну, самую большую, отвели под спальню, другую – под столовую, она же должна была служить комнатой для гостей. Ванную Арчи облицевал на свой вкус великолепными ало-белыми кафельными плитками. Наш декоратор и обойщик был со мной очень любезен. Он показал мне, как правильно обрезать и складывать обои, чтобы подготовить их к наклеиванию и, как он выразился, не бояться наносить их на стену.
– Пришлепывайте вот так, видите? Ничего страшного не случится. Если даже где-то порвется, это всегда можно заклеить. Сперва разрежьте рулон на куски по мерке и пронумеруйте куски на обороте. Так, хорошо. Теперь приглаживайте. Очень удобно делать это щеткой для волос – удаляет все пузырьки.
Под конец я неплохо справлялась с этой работой. Потолки он делал сам – у меня не было уверенности, что мне это тоже удастся.
В комнате Розалинды стены были выкрашены в бледно-желтый цвет. В процессе крашения я получила еще один урок. Мой учитель не предупредил меня, что, если не вымыть забрызганные краской полы сразу же, краска затвердеет и отчистить ее можно будет только скребком. Что ж, на ошибках учимся. Вверху мы оклеили стены дорогими тиснеными обоями от «Хилз» с изображениями разных животных. В гостиной я решила сделать бледно-бледно-розовые гладкие стены, а потолок оклеить глянцевыми обоями – ветки боярышника, разбросанные по черному полю. Мне представлялось, что это будет создавать ощущение, будто находишься за городом, на лоне природы, а также что комната станет казаться ниже – я люблю комнаты с низкими потолками. В низенькой комнате чувствуешь себя уютнее, словно в избушке. Разумеется, предполагалось, что потолки будет оклеивать мастер. Но он выказал неожиданное несогласие с моим планом.
– Послушайте, миссис, вы, наверное, хотели сказать наоборот: потолок бледно-розовый, а по стенам – черные обои с боярышником.
– Нет, – ответила я, – я хотела сказать то, что сказала: черные обои на потолке, а стены выкрашены бледно-розовой темперой.
– Но так комнаты не отделывают. Понимаете? У вас снизу вверх светлое будет переходить в темное. Это неправильно. Темное должно переходить в светлое.
– Вот пусть у вас и переходит темное в светлое, если вам так нравится, – возразила я.
– Ну, знаете, должен вам сказать, мэм, что так не делают, никто никогда так не делал.
Я ответила:
– А я сделаю именно так.
– Но это создаст впечатление низкого потолка, вот увидите! Потолок приблизится к полу. Комната будет казаться меньше.
– Я хочу, чтобы она казалась меньше.
Он сдался и пожал плечами. Когда все было сделано по-моему, я спросила, нравится ли ему комната.
– Ну, выглядит странновато, – ответил он. – Я не могу сказать, что мне это нравится, но… в общем, если, сидя в кресле, посмотреть вверх, вид приятный.
– Так ведь в этом все и дело, – обрадовалась я.
– В таком случае я бы на вашем месте выбрал для потолка темно-синие обои со звездами.
– Я не хочу, чтобы мне казалось, будто я ночью на улице, – возразила я. – Мне приятнее представлять себя в цветущем саду под деревом боярышника.
Он печально покачал головой.
Шторы у нас были по большей части самодельными, многие сшила я сама. Моя сестра Мэдж – которую вслед за ее сыном все называли теперь Москитиком – со свойственной ей решительностью заверила меня, что это совсем не трудно. «Разрезаешь, подкалываешь, сшиваешь с изнанки, – инструктировала она, – и выворачиваешь на лицевую сторону. Проще простого. Это любой сможет».
Я попробовала. Мои занавески не выглядели фешенебельно: я не рисковала придумывать что-либо изысканное, но смотрелись они мило и весело. Все друзья восхищались нашей квартирой, а для нас период, когда мы ее обустраивали, был самым счастливым в нашей жизни. Люси тоже была в восторге – ей все доставляло здесь удовольствие. Джесси Суоннел постоянно ворчала, но, к великому нашему удивлению, много нам помогала. Я совершенно смирилась с тем, что она терпеть нас не может, вернее, меня, думаю, к Арчи она не относилась столь же непримиримо.
– В конце концов, – сказала я ей однажды, – у ребенка должны быть родители, иначе вам некого было бы нянчить.
– Ну что ж, в этом какая-то доля истины есть, – ответила Джесси и нехотя улыбнулась.
Арчи начал работать в Сити. Говорил, что работа ему нравится, и, казалось, был полон энтузиазма. Он очень радовался тому, что не служит больше в воздушном флоте, ибо не уставал повторять, что эта служба совершенно бесперспективна. Он был peшительно настроен сколотить капитал. Тот факт, что в данный момент мы испытывали серьезные денежные затруднения, нисколько нас не обескураживал. Иногда мы с Арчи ездили во Дворец танцев в Хаммерсмит, но в общем обходились без развлечений, поскольку просто не могли их себе позволить. Мы были самой заурядной супружеской парой, но очень счастливой. Впереди открывалась целая жизнь. У нас, к сожалению, не было пианино, и я восполняла его отсутствие, приезжая в Эшфилд, – там я играла без конца, как сумасшедшая.
