Сингапурская история: из «третьего мира» – в «первый» - Ли Куан Ю (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
Когда я прибыл в Индонезию утром 25 мая, меня встречал выстроенный для осмотра почетный караул в составе представителей всех родов войск и полиции. Прогремело 19 залпов орудийного салюта. Это был сигнал, что в отношениях двух стран должна была быть перевернута новая страница. Редакционная статья в одной из газет комментировала мой приезд следующим образом: «Оказалось, что для часового перелета из Сингапура в Джакарту требуется значительное время. Ему предшествовали многочисленные визиты в Великобританию, США, страны Европы, Японию и на Тайвань. Лишь объездив с официальными визитами весь мир, Ли Куан Ю приехал с официальным визитом в Индонезию». Редактор был прав, – я должен был вначале продемонстрировать, что Сингапур мог выжить без Индонезии и Малайзии. Мы не были иждивенцами, паразитировавшими на теле наших соседей. Мы налаживали связи с промышленно развитыми странами, старались стать полезными им, производя товары на основе использования их технологий и экспортируя эти изделия во все страны мира. Мы изменили формулу нашего выживания.
Решающее значение имела встреча Сухарто один на один, как они говорили – «в четыре глаза» (empat mata). Без переводчиков и стенографистов мы могли говорить открыто. Моего знания малайского было достаточно. Хотя я не говорил на бахаса изысканно, я понимал его и мог выразить свои мысли так, что Сухарто понимал меня. Мы проговорили больше часа.
Сухарто ясно заявил о своем намерении сдвинуть Индонезию с мертвой точки после 20 лет топтания на месте. Он сказал, что высоко ценит возможности Сингапура по оказанию помощи в осуществлении «геркулесовой» задачи восстановления Индонезии и по достоинству оценивает руководителей Сингапура. У меня сложилось впечатление, что, вероятнее всего, он станет относиться к нам справедливо, даже сердечно, основываясь на реалистичной оценке сильных сторон и слабых мест двух стран.
Со своей стороны, я вежливо, тактично, но ясно дал понять, что Сингапур хотел быть самостоятельной частью Юго-Восточной Азии, основываясь на собственном праве, а не на чьей-то милости. Мы также не могли пойти на уступки по таким фундаментальным вопросам как свобода мореплавания в Малаккском проливе. Я сказал, что экономическое сотрудничество должно было строиться на основе тесного и взаимовыгодного обмена, а не в форме взаимоотношений, которые лидеры Индонезии поддерживали со своими гражданами китайского происхождения. (Эти «компрадоры» потворствовали прихотям своих патронов для получения привилегий и лицензий, которые позволяли им разбогатеть). Я сказал, что в основе взаимоотношений лежал вопрос о том, доверяем ли мы долгосрочным намерениям друг друга.
Он дал ясно понять, что Индонезия не имела территориальных претензий к Сингапуру и Малайзии и требовала только возврата территорий, входивших в состав Голландской Ост-Индии. Он хотел сосредоточиться на развитии Индонезии, а не на зарубежных делах. Наиболее важным для меня было то, что он не верил коммунистам, особенно китайским коммунистам, которые в прошлом причинили Индонезии серьезные неприятности. Я сказал, что китайские коммунисты хотели уничтожить нас, используя своих помощников, – Коммунистическую партию Малайи. Я был решительно настроен не позволить им преуспеть в этом. Я не хотел распространения влияния Китая в Юго-Восточной Азии. Для Сухарто это было главным пунктом, и он поверил моим честным намерениям в этом вопросе.
Сухарто показался мне осторожным, вдумчивым человеком, представлявшим собой полную противоположность Сукарно. Он не был экстравертом, не стремился произвести на людей впечатление своим ораторским искусством, орденами и медалями, хотя их у него было много. Он вел себя по-дружески и скромно, но было ясно, что он был твердым человеком, который не станет мириться ни с какой оппозицией тому, что он намеревался делать. Мне он понравился, я чувствовал, что мы с ним поладим.
Через год, в августе 1974 года, Сухарто нанес ответный визит в Сингапур. Чтобы отблагодарить его за прием, оказанный мне в Джакарте, я распорядился выстроить в аэропорту почетный караул в составе 400 военнослужащих всех родов войск и полиции. Прозвучал орудийный салют из 21 залпа. Главным моментом его визита стал обмен документами о ратификации договора о территориальных морских границах между Сингапуром и Индонезией. И вновь ключевую роль сыграла встреча с Сухарто «в четыре глаза». Он излагал свои мысли на бахаса, без черновиков. Он говорил настолько сосредоточенно, что два коротких перерыва, во время которых подали чай и печенье, привели его в некоторое раздражение. Сначала он изложил свою «концепцию архипелага» (Archipelago concept). Он сказал, что Индонезия, как и некоторые другие островные государства, настаивала на своей территориальной юрисдикции над всеми водами, находившимися между ее островами. Сухарто считал, что странам АСЕАН следовало продемонстрировать солидарность и единство в поддержке этой позиции. (Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (The Association of Southeast Asian Nations) была сформирована в августе 1967 года в Бангкоке, и включала Индонезию, Малайзию, Филиппины, Сингапур и Таиланд). Затем он дал мне свою оценку трудностей, переживаемых Индонезией и перспектив ее развития.
Я ответил, что главным для Сингапура в «концепции архипелага» было право свободного прохода через проливы. Сингапур был частью Юго-Восточной Азии. Нас исключили из состава Малайзии, и мы должны были найти новые источники средств существования, а это требовало свободы мореплавания, что обеспечивало связи Сингапура с Америкой, Японией и Западной Европой. Любое препятствие свободе мореплавания было бы для нас смерти подобно. Поэтому мы могли поддержать «концепцию архипелага» только при условии официального заявления со стороны Индонезии о признании традиционной свободы мореплавания. В свою очередь, мы не предъявляли никаких претензий в отношении разведки и добычи нефти или других минеральных ресурсов с морского дна.
Он спросил меня о моих взглядах на войну во Вьетнаме. Я сказал, что со времени нашей прошлогодней встречи общая ситуация ухудшилась. Президент Никсон ушел в отставку, и, на чем бы ни настаивал президент Форд, Конгресс США был настроен урезать помощь Вьетнаму и Камбодже наполовину. Я сомневался, что эти два режима продержатся. Моя суровая оценка ситуации, казалось, огорчила его.
Я боялся, что после того, как Вьетнам и Камбоджа попадут под власть коммунистов, нестабильная ситуация в Таиланде могла стать причиной возникновения серьезных проблем для Малайзии и Сингапура. Хотя китайцы и составляли более 75 % населения Сингапура, но мы являлись частью Юго-Восточной Азии, и я бы не позволил, чтобы Китай или Россия использовали нас. Это его явно обнадежило.
На следующий день, выступая перед более чем 1,000 граждан Индонезии в своем посольстве, он, в присутствии представителей прессы, заявил, что, поскольку опыт Индонезии в развитии экономики был ограничен, то его правительство попытается привлечь техническую помощь и инвестиции отовсюду, в том числе и из Сингапура. Публично признав Сингапур равноправным независимым государством, которое вносило вклад в развитие Индонезии, он дал ясно понять, что в отношениях между Индонезией и Сингапуром произошли большие изменения.
В сентябре 1975 года, после падения Пномпеня (Phnom Penh) и Сайгона (Saigon), я встретился с Сухарто на Бали (Bali). Коммунисты были на подъеме, и казалось, что волна этого прилива зальет остальную часть Юго-Восточной Азии. В мае 1974 года Разак посетил Пекин и установил дипломатические отношения с Китаем. Малайзия признала правительство «красных кхмеров» (Khmer Rouge) в Пномпене сразу после того, как они захватили город. Сухарто сказал, что он говорил Разаку о том печальном опыте, который Индонезия вынесла из отношений с Пекином, напомнив о поддержке Китаем переворота, предпринятого Коммунистической партией Индонезии в сентябре 1965 года. Он повторил то же самое премьер-министру Таиланда Кукриту Прамою (Kukrit Pramoj) в Джакарте. После этого, в июне 1975 года, через два месяца после падения Сайгона, Кукрит посетил Пекин и установил дипломатические отношения с Китаем. Сухарто видел, что ситуация в Малайзии и Таиланде ухудшалась. Он полагал, что, если бы страны АСЕАН продолжали проводить такую разрозненную политику, стараясь наперегонки и порознь признать новые коммунистические правительства Вьетнама и «красных кхмеров», то стремление противостоять коммунистам было бы утеряно. Он отметил, что Индонезия и Сингапур имели схожие взгляды и темперамент. Мы не горячились, «ухаживая» за правительствами Индокитая, и не произносили ярких речей, восхваляя коммунистический режим, как это сделал незадолго до того в Пекине президент Филиппин Маркос.
