На правый бой - Аношин Иван Семенович (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .txt) 📗
Мне докладывали о случае, происшедшем в одном из гвардейских стрелковых полков. Учитывая возраст донского казака Парамона Самсоновича Куркина, командир подразделения решил перевести его в хозвзвод и назначить повозочным. Узнав об этом, боец обиделся и по команде обратился к комбату с просьбой оставить его в роте рядовым бойцом.
На вопрос командира: «Почему вы хотите остаться в роте?» — Куркин ответил: «С немецкими извергами я в первую войну еще воевал. И с тех пор злость у меня к ним особая есть. В моих руках еще хватит силы, чтобы нещадно бить врага, и от других я не отстану».
Боец остался в подразделении и в последующих боях показал себя с самой лучшей стороны.
Подобных случаев было немало. Накопилась у наших воинов злость и ненависть к врагу. У многих, как и у П. С. Куркина, с фашистами были личные счеты. Поэтому мы стала готовить личный состав к боевым действиям в новых условиях на территории противника. В основу этой работы было положено заявление Советского правительства от 2 апреля 1944 года, главная мысль в котором сводилась к тому, что Красная Армия, переходя советскую границу, не преследует цели захвата какой-либо части Румынии или изменения существующего в ней общественного строя. Вступление советских войск в пределы Румынии диктуется исключительно военной необходимостью и продолжающимся сопротивлением противника.
Это была в высшей степени справедливая позиция Советского правительства. И предстояло усилить классовое, интернациональное воспитание личного состава, показать нашим людям разницу между правящими кругами государств — союзников гитлеровской Германии и простым народом, который страдает от двойного гнета — своей буржуазии и оккупантов. Именно этого добивались командиры и политорганы, партийные и комсомольские организации. Было очень важно, чтобы каждый боец хорошо понял свою освободительную миссию и ничем не уронил своей чести, чести красноармейца, в глазах местного населения.
Наконец поступили конкретные распоряжения по подготовке к операции, и в конце июля 1944 года Военный совет и политуправление фронта провели совещание членов военных советов, начальников политотделов армий и начальников политотделов корпусов, на котором я сделал доклад о задачах партийно-политической работы в связи с предстоящими наступательными действиями войск.
В основу доклада были положены указания Главного политического управления Красной Армии о перестройке партийно-политической работы применительно к новой обстановке, изложенные в подписанном А. С. Щербаковым приказе, в котором особое внимание обращалось на разъяснение великой освободительной миссии Красной Армии, воспитание у воинов уверенности в близкой и окончательной победе над врагом.
Активное участие в работе совещания приняли все члены Военного совета фронта во главе с командующим генералом армии Ф. И. Толбухиным. В заключение совещания выступил А. С. Желтов. В своем выступлении Алексей Сергеевич говорил о необходимости усиления живого общения руководителей с подчиненными и с массой бойцов, об улучшении проверки исполнения приказов командования, повышении политической бдительности. Он поставил задачи усилить воспитательную работу в войсках в духе советского патриотизма, национальной и военной гордости, повысить дисциплину всего личного состава, с тем чтобы, находясь за рубежом Родины, каждый строго соблюдал порядок и организованность, нормы поведения, дорожил честью и достоинством советского воина, уважал суверенитет и национальное достоинство других народов.
Вскоре политуправление провело совещания с начальниками политотделов дивизий, а затем и с заместителями командиров полков и батальонов но политической части. Совещание, на котором я делал доклад, прошло в городе Тирасполе. Эти же вопросы были обсуждены на собраниях партийного актива и коммунистов первичных парторганизаций. Все это способствовало оживлению партийно-политической работы, придало ей целенаправленный характер.
2 августа была получена долгожданная директива Ставки Верховного Главнокомандования о проведении операции. Ознакомившись с ней, мы провели расширенное заседание Военного совета фронта с участием командующих армиями, начальников штабов и членов военных советов.
В заключение своего выступления Сергей Семенович Бирюзов назвал силы и средства, привлекаемые к операции, указал, какие задачи должны решать та или иная армия. Серьезное внимание он уделил вопросу оперативной маскировки войск.
Командующие армиями, заблаговременно ознакомленные с директивой Ставки, доложили Военному совету свои решения на наступление. После разбора оперативных вопросов Военный совет рассмотрел и утвердил мероприятия политуправления фронта по партийно-политической работе, изложенные в моем докладе.
Настроение у присутствовавших на Военном совете офицеров и генералов было приподнятое, радостное. Да и как иначе? Нашему фронту вместе со 2-м Украинским Ставка доверила проведение важнейшей операции, успешное завершение которой позволило бы практически вывести из войны двух союзников Германии — Румынию и Болгарию. Вместе с тем каждый чувствовал свою огромную ответственность. До начала наступления оставалось немного времени, а дел — непочатый край. Требовалось окончательно отработать вопросы взаимодействия, подготовить исходные районы для наступления, подвезти боеприпасы к огневым позициям, осуществить сосредоточение сил на направлении главного удара и прочее.
Большое внимание уделялось дезинформации противника. Проводились различные мероприятия, призванные внушить, что никаких активных действий советское командование на южном участке фронта предпринимать в ближайшее время не собирается. Все распоряжения отдавались только лично. С этой целью командиры и политработники либо вызывались на КП, либо получали указания непосредственно на месте. Переписка и телефонные разговоры на сей счет были категорически запрещены, а радиопередатчики опечатаны…
Самые строгие меры по обеспечению скрытности подготовки наступления были приняты во всех объединениях и соединениях фронта. По инициативе Военного совета 37-й армии было решено временно отселить с кицканского плацдарма и из прибрежных населенных пунктов местных жителей. Этим, конечно, преследовалась главная цель — избежать напрасных потерь среди гражданского населения от огня вражеской артиллерии. Но была и другая — нейтрализовать вражеских агентов, оставленных гитлеровцами на освобожденной нами территории.
В том, что они оставлены, мы, конечно, не сомневались. А однажды мне в этом пришлось и самому убедиться…
Как-то позвонил Михаил Николаевич Шарохин.
— Что-то, Иван Семенович, забывать стали нас, — упрек-пул полушутя-полусерьезно. — Давненько не заглядываете.
— А я как раз завтра с утра к вам собираюсь, Михаил Николаевич.
— Вот и хорошо, — заметил командарм.
Конечно, это приглашение было не случайным: Михаилу Николаевичу потребовалось по старой привычке посоветоваться со мной по самым различным вопросам. Поездка по войскам 37-й армии запомнилась, потому что в тот день я мог трижды погибнуть, но отделался лишь легкой контузией и царапиной.
В 37-ю, войска которой знал неплохо, я чаще всего ездил один, а не с группой работников политуправления, как в остальные. Так поступил и на сей раз.
Выехали тихим ранним утром и вскоре оказались в Суклее, в штабе Шарохина. Михаил Николаевич встретил радушно. Он был, как всегда, в тщательно отутюженной полевой форме, загорелую шею оттенял белый кант свежего подворотничка.
— Позавтракаем — и махнем к Чурмаеву? — предложил он, поздоровавшись.
— В двадцать восьмую гвардейскую? Согласен. Я давненько не был там.
Дивизия занимала оборону в районе Александровки и, как и все войска фронта, вела «бои местного значения» — стремилась улучшать позиции.
Завтракал с бывшими своими однополчанами — В. В. Сосновиковым, А. К. Блажеем, новым членом Военного совета армии генерал-майором В. Д. Шабановым, с которым тоже был знаком и который, как мне доложили, уже хорошо вписался в коллектив. Беседовали о текущих делах.
