Коротков - Гладков Теодор Кириллович (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
Надо признать, что очевидная и со стороны масштабность Короткова хотя и способствовала росту его авторитета среди сотрудников и руководства Лубянки, но в то же время порождала множество явных и скрытых недоброжелателей и завистников. Увы, далеко не каждый способен смириться с тем, что некто, стоящий на одной с тобой ступеньке служебной лестницы (а то и ниже), умнее тебя, способнее, талантливее, наконец, просто популярнее в своей среде.
Старый разведчик, работавший с Коротковым много лет, начиная с середины сорок третьего года, говорил автору: «Я заметил, что все руководители нашего ведомства щедро одаривали Короткова орденами, столько, как он, в разведке не имел никто, но всегда придерживали в званиях и должностях. Это неспроста. А секрет кроется вот в чем: наградить человека орденом за конкретный успех — со стороны высокого начальства, конечно, благородно и — безопасно. А повышать в звании и должности можно только до известного предела, а то, глядишь, тебя самого обгонит».
По мнению автора, очень верно подмечено.
В Тегеране у Короткова случилась приятная и неожиданная встреча с Валентином Бережковым, тем самым, с которым он совершил памятные и весьма рискованные вылазки из блокированного эсэсовцами советского посольства в Берлине в конце июня 1941 года [132]. За прошедшие два с половиной года бывший первый секретарь посольства совершил, и вполне заслуженно, головокружительную карьеру. Теперь он был одним из помощников наркома иностранных дел СССР Молотова в ранге советника НКВД. Плечи его форменного кителя украшали введенные для дипломатов серебряные погоны с генеральскими зигзагами! Здесь, в Тегеране, Бережков ни больше, ни меньше был доверенным переводчиком на встречах Сталина с Рузвельтом.
В последний день Тегеранской конференции к многочисленной американской делегации присоединился еще один человек: крепко сбитый, хотя уже начавший грузнеть, пятидесятилетний мужчина, шумный и громогласный, с грубоватым лицом, на котором выделялись неожиданно проницательные глаза. Надень на его седовласую голову «двухгаллоновую» стетсоновскую шляпу с загнутыми полями, опояшь поясом-патронташем с двумя кольтами сорок пятого калибра да прицепи к рубашке медную бляху-звезду — и получится вылитый шериф из американских вестернов. То был в недавнем прошлом владелец крупной адвокатской конторы на Уолл-стрит миллионер Уильям Донован, глава учрежденного в июне 1942 года президентом Рузвельтом Управления Стратегических Служб (УСС), если попросту — разведки. О полковнике, а потом и генерале Доноване знавшие его люди говорил так: «Республиканец Гувера [133] и ирландский католик — этим все сказано». Неудивительно, что за глаза шефа УСС называли «Диким Биллом», чем в глубине душе он гордился.
Донован был умен, хитер и чрезвычайно энергичен. В кратчайшие сроки ему удалось почти невозможное: сколотить вполне действенную американскую разведку — УСС, ставшую предшественницей Центрального разведывательного управления (ЦРУ). Костяк УСС составили вчера еще штатские люди, большей частью также юристы, которых Донован знал лично. Достаточно назвать Аллена Даллеса, резидента в Западной Европе с местом пребывания в Швейцарии, будущего шефа ЦРУ. Правда, как выяснилось позднее, в принципе проницательный «Дикий Билл» все же знал о некоторых своих сотрудниках далеко не все. А именно: по меньшей мере дюжина из них были источниками информации для советской разведки! В том числе собственный помощник Донована Дункан Ли, кстати, потомок знаменитого генерала южан периода Гражданской войны в США. Об этом своевременно позаботился ныне отчасти рассекреченный советский разведчик Яков Голос.
Едва Коротков вернулся в Москву, как его вызвал к себе нарком Меркулов и сообщил, что через полчаса они выезжают на Центральный аэродром встречать неожиданно прилетевшего в СССР Уильяма Донована. В аэропорту Коротков увидел двух хорошо ему знакомых людей: замнаркома иностранных дел Деканозова и все того же Бережкова.
Оказывается, они тоже встречают Донована как представители НКИД.
«Дикий Билл» прилетел с благими намерениями: установить личный контакт с руководителями советской разведки. Его принял и продолжительно беседовал с ним Молотов в присутствии посла США в СССР Аверелла Гарримана. В разгар беседы в кабинет вдруг вошел Сталин. Он предложил Доновану обсудить вопрос о налаживании сотрудничества американской и советской разведок для приближения победы над общим врагом на постоянной основе.
Позднее Донован обговаривал эту идею во вполне практическом плане с руководителями советской внешней разведки. К сожалению, после смерти президента Рузвельта эти переговоры, в принципе весьма перспективные, закончились ничем. Не по вине советской стороны…
БУДНИ ВОЙНЫ
К концу 1942 года Короткову при всем его природном оптимизме стало очевидно, что рассчитывать на восстановление связи с берлинскими группами не приходится. Без сомнения, они погибли. В лучшем случае, из их состава могли уцелеть единицы. Но как узнать, кто именно, где пребывает, какими разведывательными возможностями сейчас располагает? Коротков также понимал, что кто-то из мужчин мог избежать ареста лишь потому, что был призван в вермахт, тем самым выпав из поля зрения гестапо хоть на время. (Позже выяснилось, что гестапо разыскало-таки нескольких военнослужащих, их арестовали либо непосредственно на передовой, либо в прифронтовой полосе.)
Все это означало, что засылать в Берлин связников бессмысленно. Надо направлять на территорию рейха и в оккупированные немцами страны новых агентов. И действительно, такая работа не прекращалась на всем протяжении Великой Отечественной войны. При этом приходилось преодолевать огромные трудности, обусловленные самим военным временем. Хуже всего обстояло дело с кадрами. В «ежовщину» были безжалостно истреблены не только многие опытные советские разведчики, но и политэмигранты — иностранные коммунисты и социалисты, спасавшиеся в СССР от репрессий на своей родине. Погибли тысячи немецких, австрийских, венгерских, румынских, польских антифашистов, часть из которых, несомненно, охотно вернулась бы в свои страны, чтобы с нелегальных позиций вести разведывательную работу в пользу советского государства.
Те немногие, что уцелели, в первые же дни войны подали заявления с просьбой, а точнее требованием направить их в действующую армию или в партизанские отряды. Воевали не только политэмигранты, но и их подросшие, воспитанные в московских школах или детских домах дети. В боях под Москвой потерял руку сын будущего вождя югославских партизан маршала Тито Жарко. В особом отряде Дмитрия Медведева погиб сын основателя сразу двух компартий — Румынии и Болгарии — Асен Драганов. Вместе с ним в этом легендарном отряде (у него и название-то было гордое — «Победители») воевали дочь видного болгарского революционера Тодора Павлова — «доктор Вера», ставшая после войны академиком, и испанка Африка де лас Эрас, впоследствии разведчица-нелегал. Пробился в Красную Армию шестнадцатилетний Саша Карастоянов, будущий генерал-майор. Его отец, тоже Александр, был расстрелян после подавления антифашистского восстания в болгарском городе Ломе еще до рождения сына, мать — советская разведчица и подпольщица казнена в Болгарии в 1944 году, сестра Лилия погибла в партизанском отряде в Белоруссии…
Интернационалистов-антифашистов использовали в качестве разведчиков и ГРУ, и разведотделы фронтов и армий. Зачастую то были перебежчики из числа солдат вермахта. Так, еще зимой 1941 года ушел из своей части к смоленским партизанам ефрейтор Фриц Шменкель. Около года он сражался с гитлеровцами в рядах отряда на Смоленщине, за храбрость в боях был награжден орденом Красного Знамени. После воссоединения с Красной Армией Шменкель прошел краткий курс обучения в разведшколе в Боровске и был заброшен в тыл врага с разведывательным заданием. В конце концов гитлеровские спецслужбы вышли на его след (имя Шменкеля числилось в розыскных книгах гестапо). Он был схвачен и расстрелян 23 февраля 1944 года в Минске. Шменкель стал единственным немцем-перебежчиком, посмертно удостоенным звания Героя Советского Союза.
