Вашингтон - Яковлев Николай Николаевич (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Это было типично коммерческое сочинение, главы примерно одинаковой длины, с учетом интересов «Харперз мэгэзин», напечатавшего ее в 1895–1896 годах. Нехватка материалов по ранним годам жизни Вашингтона компенсировалась утомительными рассуждениями о Вирджинии XVIII века, шедшими под заголовком «В дни Вашингтона». По понятной причине — автору было суждено стать президентом США — позднейшие историки буквально с лупой в руках изучали сочинение Вильсона. Они с солидарностью, редкой для профессии, прославленной склоками, нашли, что книга научного интереса не представляет, ехидно подметив, что профессор приписал предостережение Джефферсона против «обременительных союзов» Вашингтону, и обнаружили ряд иных промахов. Но в этой книге искали другое — через призму оценки Вашингтона профессором В. Вильсоном пытались выяснить кредо государственного правления президента В. Вильсона. Исследователей постигло горькое разочарование — когда автор писал книгу, он, вероятно, думал об осязаемых выгодах, а не о том, что ему со временем суждено занять кресло Вашингтона. Иначе чем объяснить чрезвычайно поверхностный рассказ о последнем десятилетии жизни Вашингтона, на которое и падает вся его государственная деятельность?
В предисловии к переизданию книги В. Вильсона в 1969 году сказано: «Было бы неверно приписывать Вудро Вильсону более тяжкий литературный грех, чем он совершил, — он писал в терминах, принятых в его времена, по крайней мере, одобренных образованным средним классом... Когда Вудро Вильсон писал „Джорджа Вашингтона“, он ни в малейшей степени не предполагал, что может стать президентом... Его помыслы ограничивались жгучим, но неопределенным желанием добиться славы государственного деятеля... Описывая карьеру Джорджа Вашингтона, он неосознанно, как случается обычно с биографами, обнаружил свои собственные глубоко скрытые надежды и опасения. Он показал свою силу: энергию, решимость, честность, ум и своего рода умение очаровывать. Он частично обнажил свою потенциальную ограниченность: упрямство, предвзятость и нежелание идти на компромисс, в сущности, консервативные воззрения, склонность к поверхностным суждениям». Вклад Вильсона в Вашингтониану невелик. Современный ему критик сказал — автор лишь «углубил гравировку на стали изображения Отца Страны», другой добавил — книга «третьеразрядная».
Если профессор В. Вильсон доверительно признавал, что «терпеть не может изнурительного труда, именуемого исследованием», что и объясняет описанные прискорбные итоги его биографического экскурса, то Пол Форд любил каторжную работу исследователя, имел легкое перо, а также брата Уортингтона Форда, издателя упоминавшейся 14-томной публикации документов Вашингтона. В том же году, когда вышел посредственный труд В. Вильсона, П. Форд выпустил в Филадельфии книгу «Джордж Вашингтон каким он был», остающуюся по сей день одной из лучших в библиотеке биографий Вашингтона. Он скромно попытался дать ответ на вопрос, почему пресловутые прагматики американцы «погрязли в таком же процессе создания героя, который дал Юпитера, Вотана, короля Артура и других». Наделение человека сверхъестественными чертами, проницательно заметил П. Форд, настолько лишает его «человеческих качеств, что задаешься вопросом — заслуживают ли такие люди похвалы за принесенные жертвы и свершенные дела».
Форд убедительно рассказал о Вашингтоне, «ограниченном человеческими недостатками, не свободном от воздействия человеческих страстей». Вне всякого сомнения, сотрудничество с братом побудило П. Форда избрать своеобразный метод изложения — на страницах его книги Вашингтон заговорил на самые разнообразные, чисто земные темы: «отношения с прекрасным полом», «вкусы и развлечения» и т. д. Вследствие этого получилось собрание очерков, а не биография в строгом смысле слова.
В начале XX века стало очевидным, что любое серьезное исследование жизни и деятельности Вашингтона зависит от общего уровня разработки проблем Американской революции. Здесь не место сколько-нибудь подробно входить в рассмотрение этого чрезвычайно сложного вопроса, который должен быть предметом отдельного изучения: достаточно указать, что разномыслие в США в оценках причин, хода и исхода войны за независимость достигло крайних пределов.
Фольклорные объяснения, конечно, больше не принимались, а создававшиеся зачастую наспех новые интерпретации, в основном клонившиеся к отрицанию революционности революции, без труда приводили в отчаяние широкого читателя и заставляли специалистов воздеть в изумлении руки. Американский историк-марксист Г. Аптекер уместно заметил: «Многие ученые занимают в вопросе о происхождении революции эклектическую позицию и объясняют ее воздействием несметного множества самостоятельных и независимых „факторов“ — экономических, политических, социальных, религиозных, климатических, психологических и иных. В результате бесконечного умножения «причин» не остается и следа от самой «причины».
Этот процесс, свидетельствовавший о беспомощности буржуазной исторической науки, не имеющей подлинно научных методов исследования, происходил на фоне успехов исторического материализма, впервые в истории человечества давшего объективное объяснение основных тенденций развития мира, в том числе великих социальных переворотов — революций. Плодотворное изучение марксистами экономического фактора как в конечном счете решающего не ускользнуло от внимания мыслящих американских историков, дав толчок появлению в США школы экономического детерминизма. Типичным и очень влиятельным адептом этого направления был Чарльз А. Бирд. Вместо сентиментальной болтовни, плоских банальностей и нагромождения добронамеренных нелепиц в объяснении мотивов действий «отцов-основателей», включая Вашингтона, Бирд стал на прочную почву экономических факторов.
В серьезном, а в некоторых отношениях классическом исследовании «Экономическая интерпретация американской конституции» (1913 год) Бирд показал, что руководителями Американской революции, основывавшими новое государство, двигали «реальные экономические силы». Конечно, Бирд далеко не выполнил замечательного указания К. Маркса в предисловии к «Критике политической экономии»: «При рассмотрении таких (социальных. — Н. Я.) переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче — от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию». Тем не менее Бирд тогда двигался в направлении, указанном К. Марксом.
Бирд разбил на пять категорий основные экономические интересы «отцов-основателей», показав, что Вашингтон, «вероятно, самый богатый человек в США в то время», был прямо заинтересован в четырех из них. Походя коснувшись конфликта низов и верхов в революции (в этом слабость Бирда, намеренная или нет), он подчеркнул, что Вашингтон возглавил «консервативную реакцию», из рук которой страна и получила конституцию. Сама конституция, по определению Бирда, «была экономическим документом, составленным с величайшим искусством людьми, чьи собственнические интересы были непосредственно поставлены на карту». Члены конституционного конвента, где председательствовал Вашингтон, заключил Бирд, отнюдь не были «не заинтересованными» материально лицами, напротив, «мы вынуждены прийти к глубоко знаменательному выводу о том, что, основываясь на личном опыте ведения экономических дел, они точно знали, каких целей достигнет учреждаемое ими новое правительство».
Вторжение Бирда в деликатную для капиталистического общества область не было подкреплено новыми усилиями, его интереснейший труд остался в блистательном одиночестве в американской историографии. Да и сам автор предпочел не углублять своих исследований в этом направлении, переключившись на другие сюжеты. Бирдовский анализ, в общих чертах выяснивший громадную роль Вашингтона в становлении американского капитализма, имел неожиданные последствия. Ведущие американские историки, в первую очередь занимающиеся исследованием тенденций развития политической мысли, стали рьяно доказывать, что идейно Вашингтон не играл никакой роли в Американской революции.
