Сталин и заговор Тухачевского - Лесков Валентин Александрович (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
«К счастью, двое товарищей, участвовавших в принятии этого столь нелегкого для меня решения (о вступлении в ряды фашистской партии с целью проникновения на работу в посольство. — В.Л.), остались в живых после второй мировой войны и смогли подтвердить сообщенные мной о себе сведения. И чтобы мне не пришлось снова и снова рассказывать свою политическую биографию в каждом полицейском участке и адресном столе или при заполнении более или менее важной анкеты, мне был выдан следующий документ:
«Удостоверение. Дано гр-ну Кегель Герхард, рожд. 1907 г., в том, что на основании произведенной Центральной Комендатурой проверки материалов немецких групп сопротивления против гитлеровского режима он действительно являлся активным членом одной из таких групп, в период с 1933 по 1945 г. активно боролся в городах Бреслау, Варшаве и Берлине, а в 1935 г., согласно заданию этой группы, он вступил в НСДАП в целях получения более лучших возможностей для проведения антифашистской борьбы.
В связи с этим членство гр-на Кегель Г. в НСДАП следует считать несуществующим. Центральная Комендатура не возражает против работы гр-на Кегель Г. в редакции и издательстве «Берлинер цайтунг» или в каких-либо других немецких учреждениях и предприятиях.
Уполномоченный Центральной Комендатуры по очистке немецких учреждений от нацистских элементов. Печать. Подпись. Берлин, 25 июня 1945 г.».
Но было бы неверно утверждать, будто членство в зарубежной организации НСДАП совсем не доставляло мне неприятностей. Я не имею в виду злобные выпады прессы ФРГ и одной из сионистских организаций в Вене, меня никогда не трогали злопыхательства классового врага. Но когда ко мне проявлял недоверие тот или иной старый член КПГ, то хотя это и было понятно, но все же причиняло боль». (Там же, с. 63.)
Подводя итог своему жизненному пути, Кегель в заключении книги писал: «Дожив до восьмого десятка лет, могу с чистой совестью сказать: более полувека тому назад я твердо решил посвятить свою жизнь самому благородному на свете делу — борьбе за социализм и коммунизм. И я активно участвовал в этой борьбе, как в худые, так и в добрые времена. Когда нужно было не жалеть сил во имя победы партии рабочего класса над мрачными силами прошлого, я не жалел своих сил. Иногда это было нелегко. Но я никогда не раскаивался в решении, которое принял полвека тому назад и которое с тех пор определяло мою жизнь. Я всегда был верен этому решению». (Там же, с. 457.)
На примере деятельности Кегеля, между прочим, хорошо видно, возможно ли было проникновение антифашистов в нацистскую партию с целью ведения разведывательной работы. Таких случаев имелось, конечно, много. И пресловутый Штирлиц, о котором уже говорилось, не с потолка взят, но объединил в себе несколько вполне реальных лиц. Одним из них явился видный советский разведчик Д. Быстролетов (1901— 1975). До каких пределов доходило его преображение в интересах работы, он сам вспоминает так:
«Перед самым началом войны во мне созрело твердое решение заняться, наконец, научной работой. Вернувшись в Москву из очередной командировки, я даже написал соответствующий рапорт. Но меня не отпустили. Я был вызван к Наркому. Начальник нашей разведки поделился планами направить меня в Антверпен, где я вступаю в бельгийскую фашистскую партию, оттуда еду в Конго и покупаю там плантацию или завожу торговое дело, потом еду в Южную Америку, где в Сан-Паулу у гитлеровцев имеется мощный центр. Там я перевожусь из бельгийской в немецкую фашистскую партию. Выдвигаюсь как фанатик-активист. Перебираюсь в Германию и остаюсь там на все время войны как наш разведчик, работающий в Генеральном штабе рейхсвера». (Тайные страницы истории. Сборник. М., 2000, с. 412.)
При проникновении советской разведки в немецкий Генеральный штаб сохранять все военные тайны было, конечно, совершенно невозможно. Но и ведомства Канариса и Гейдриха тоже имели определенные успехи на советской стороне, особенно консульства, работавшие в Ленинграде, Киеве, Харькове, Одессе, Тбилиси, Новосибирске, Владивостоке. Наибольший успех имело консульство, которое работало в Ленинграде, со своим главой Сомнером.
Этот Сомнер был хитрый и пронырливый еврей, родом из Англии. Какая-то ветвь его состоятельной фамилии оказалась даже в далекой Америке. И Чарлз Сомнер (1811-1874) был там сенатором, председателем сенатской комиссии по иностранным делам, одним из основателей фермерской партии, видным руководителем в республиканской партии, сторонником отмены рабства негров. Фамилия имела еще прозвище Мэн — по острову в Ирландском море, где местное население занималось скотоводством, рыболовством и земледелием. Ветвь данной фамилии знали и в России, как давних поселенцев. Поэтому Сомнер-разведчик, этот новый Соломон (имя у них очень распространенное), мог собирать богатую информацию с помощью местных евреев, настроенных на Запад.
Рихард Сомнер (1894?-1948?) родился в Петербурге, в семье состоятельного еврея — немецкого подданного. (Возможно, отец-Сомнер был даже немецким резидентом, «законсервированным» на случай войны.) Мать его — эстонка, но с примесью немецкой крови, из интеллигентной семьи, где имелось сильное немецкое влияние и культура. Кончил частную гимназию, затем, перед самой войной, Петербургский университет (факультет геологии). Благодаря окружающей русской среде, на русском языке говорил как на родном. Отличался завидным трудолюбием и прекрасно учился. Имел широкий кругозор и большую начитанность. Обладал обширным кругом знакомств среди русской и еврейской молодежи, а также немецкой профессуры. Состоял в элитарном морском клубе и клубе мотогонщиков, не раз успешно выступал на их соревнованиях. Усиленно занимался спортом. Отличался прекрасным здоровьем и такой же физической подготовкой. Лихо скакал на лошади, отлично водил автомобиль и мотоцикл, которые очень любил.
Когда началась Первая мировая войны, выехал в Германию, окончил военное училище и в чине лейтенанта принял участие в боевых действиях на русском фронте. Затем стал работать в разведке и за время до прихода Гитлера к власти ( 1933 г.) накопил большой разведывательный опыт. Хорошо знал полковника Николаи, организатора немецкой разведки в Первую мировую войну и его сотрудников, у которых многому научился.
Эту войну Сомнер окончил в чине капитана, имея Железный крест 1-й и 2-й степени, пользуясь уважением коллег.
При Канарисе получил чин майора, а в самом конце войны удостоился генеральства. Многократно выполнял важные разведывательные задания, бывая в разных странах. В период дружеских отношений СССР и Веймарской республики объехал страну Советов вдоль и поперек, выступая в качестве главы поисковых геологических партий, искавших новые рудные сокровища. Особенно его интересовала разведка новых нефтяных и газовых районов, месторождения марганцевых руд, а также бокситов. Это все то, чего не хватало Германии для ее военной промышленности. А бокситы были интересны тем, что являлись базой создававшейся в СССР алюминиевой промышленности, алюминий же — материал для производства боевых самолетов.
Сомнера хорошо знали и в Академии наук СССР, в Главном геолого-разведочном Управлении при Высшем совете народного хозяйства СССР, основанном по решению Советского правительства 2 января 1930 г., и в Центральном геолого-разведочном музее им. академика Ф.Н. Чернышева (Ленинград), в Геологическом музее им. академика А.П. Карпинского (Ленинград), в Центральном научно-исследовательском геолого-разведочном институте (Ленинград). Всюду ценили его как прекрасного и опытного специалиста в геологии, с которым можно с пользой обсуждать самые сложные научные вопросы.
Разумеется, по вполне понятным соображениям, он старался подняться на самые высокие научные верхи. Он знал знаменитых академиков и видных лиц из их окружения: академика В.Н. Вернадского (1863— 1945) — основателя геохимии и биохимии, видного кристаллографа и минералога, организатора Радиевого института в Петрограде (оставался его директором до 1939 г.). Он имел массу научных зарубежных командировок (Франция, Голландия, Чехословакия, Норвегия, Польша, Германия) и зарубежных учеников. Установить связи в такой среде казалось, понятно, очень соблазнительно; И.М. Губкина (1871-1939) — академика с 1929 г., ректора Московской горной академии (1922-1936), вице-президента АН СССР (с 1936); В.А. Обручева (1863-1956) — академика с 1929 г., автора монументальной «Геологии Сибири» в трех томах (1935-1938), геолога и географа, исследователя Сибири и Центральной Азии, автора популярных приключенческих романов, среди которых находилась «Земля Санникова»; Н.Д. Зелинского (1861-1953) — создателя крупной школы советских химиков.
