Шерлок Холмс Человек, который никогда не жил и поэтому никогда не умрёт - Вернер Алекс (мир книг .txt) 📗
Артур Конан Дойл, ок. 1890 г.
В начале «Этюда в багровых тонах» Конан Дойл описывает своего детектива надменным, а временами даже более холодным, чем «вычислительная машина». Доктор Ватсон отмечает, что Холмс понятия не имеет о литературе и философии. Зато подчёркиваются его научные знания, особенно в области химии. Впервые мы встречаем Шерлока Холмса, когда он увлечённо работает в лаборатории госпиталя Святого Варфоломея, проводя опыты по выявлению пятен крови. Во второй истории характер Холмса явно претерпевает изменения и углубляется в различных направлениях: герой становится более светским, что особенно проявляется в его богемных привычках. Яркое описание того, как он вкалывает себе семипроцентный раствор кокаина в самом начале рассказа, демонстрирует научную точность, с которой этот педант вычисляет дозу и силу действия препарата. Однако в том, как он пытается убежать от скуки повседневности, чувствуется рискованное безрассудство. Ватсон также «раздражён» эгоизмом друга и усматривает «долю тщеславия, скрывавшуюся под» его «сдержанными и нравоучительными манерами». Чуть позже Холмс не отдаёт себе отчёта в том, что, разоблачив «несчастные» черты характера покойного брата Ватсона, просто изучив его часы, сильно расстраивает своего друга. Он поспешно приносит взвешенные и проникновенные извинения, объяснив, что «забыл, какими личными и болезненными» могут быть воспоминания. В свою очередь, Ватсон также сожалеет о своей вспышке, когда убеждается, что Холмс сделал умозаключения, просто посмотрев на часы, а не наводил справки о делах его брата.
В «Этюде в багровых тонах» знания Холмса в области литературы и философии охарактеризованы Ватсоном как «нулевые»: он даже не слышал о Томасе Карлейле, но в «Знаке четырёх» Холмс ссылается на Жана Поля Рихтера, а также упоминает, что читал работы Карлейля, но не придавал им особого значения. Его развитие как человека действия также гораздо более выражено во втором рассказе, когда он поднимается на крышу имения Пондишери-Лодж в Норвуде и, «как огромный жук-светляк», ползёт по коньку. Позже он с доктором Ватсоном и ищейкой Тоби пешком пересекает южный Лондон, отслеживая запах креозота, найденного на месте преступления, а потом пускается в драматическую речную погоню, призывая капитана полицейского парового катера гнать изо всех сил, одновременно уворачиваясь от «смертоносных дротиков» дикаря Тонги, «маленького уроженца Андаманского острова».
В те времена выходило несколько ежемесячных журналов, среди которых был и «Стрэнд», тогда, как и сейчас, под редакцией Гринхо Смита. И, изучая печатающиеся в них разрозненные рассказы, я пришёл к мысли, что неплохо бы сыграл персонаж, переходящий из истории в историю, ведь если он привлечёт читателей, то они привяжутся и к конкретному журналу. С другой стороны, мне давно казалось, что рассказы с продолжениями могут препятствовать популярности, а не поддерживать журнал, поскольку, рано или поздно, один номер будет пропущен, а вместе с этим пропадёт и интерес.
Рассказы о Шерлоке Холмсе, которые Конан Дойл представил на рассмотрение в «Стрэнд» через своё новое литературное агентство «А.П. Ватт», были чем-то совершенно новым и необычным. Дойл хотел написать серию, как он их называл, «приключений», убеждённый, что «персонаж, появляющийся в каждом рассказе, является идеальным решением: покупатель всегда будет уверен, что сможет прочитать каждый журнал от корки до корки». Подобный подход позволил читателям постепенно знакомиться с главными персонажами и местом действия, в котором они жили и работали. Конан Дойл утверждал, что был «первым, кто до это додумался». Его навыки рассказчика идеально соответствовали выбранному формату: Дойл создавал короткие, прекрасно продуманные рассказы о невообразимо сложных расследованиях. Читателей завораживали экстраординарные способности Шерлока Холмса, который полагается не на счастливый случай, а только на свои наблюдательные навыки. Публика приходила в восторг от того, что каждая история заканчивается разоблачением, торжеством Шерлока Холмса и обычно неожиданным поворотом сюжета. Кроме того, им понравилось, что истории можно читать в любом порядке.
Если бы «Стрэнд» разорился в первые месяцы после своего появления в 1891 году, что вряд ли могло произойти, учитывая сильную финансовую поддержку, то, возможно, Конан Дойл никогда бы не написал других историй о Шерлоке Холмсе.
Формат и стиль журнала были для Великобритании в новинку. Успешный издатель Джордж Ньюнс, наживший состояние на «Тит-Битс», еженедельном дешёвеньком журнале, который он начал издавать в 1881 году, обладал чутьём в том, что касается привлечения внимания широкой публики. «Тит-Битс», ориентирующийся на горожан низшего среднего класса, состоял из небольших статей, инструкции, анекдотов и остроумных комментариев.
Читателям предлагалось присылать и свои собственные статьи, лучшие из которых публиковались, также их внимание привлекали бесконечные конкурсы и акции. Одной из самых скандальных маркетинговых уловок было «Страхование „Тит-Битс“» — журнал обязывался выплатить 100 фунтов родственникам читателя, погибшего в железнодорожной катастрофе с журналом в руках…
Десять лет спустя Ньюнс решил расширить дело и переместился вверх рынка, начав выпускать ежемесячный журнал для городского среднего среднего класса. Он вдохновлялся американскими журналами, в которых печатались популярные рассказы и статьи, проиллюстрированные гравюрами и фотографиями. «Ночь с полицией Темзы» — первое эссе из серии о Лондоне того времени, напечатанное во втором номере «Стрэнда», написано в лёгком публицистическом стиле, совмещающем репортаж с историческими вставками, и освещает тот аспект столичной жизни, который касается мира Шерлока Холмса. Новый раздел очень напоминал тот, что рассказывал о борьбе с преступностью нью-йоркской полиции в мартовском выпуске ежемесячного журнала «Харперс» за 1887 год. Полицейская моторная лодка «Тревога» в «Стрэнде» напоминает катер, участвовавший в погоне по Темзе в «Знаке четырёх».
Полицейская моторная лодка «Тревога», февраль 1891 г., журнал «Стрэнд».
Береговая и портовая полиция, март 1887 г., новый ежемесячный журнал «Харперс».
В журнале «Харперс» фотографии иллюстрируют более динамичные сцены: арест преступника на Центральном вокзале, задержание бандитов на гребной лодке береговыми и портовыми полицейскими, размахивающими пистолетами.
Две следующие статьи в ранних выпусках «Стрэнда» обращаются к лондонскому Ист-Энду — «День с ист-эндским фотографом» и «Ночь в опиумном притоне». Первое эссе анонимно, а второе написано автором «Дневника мертвеца» Коулсоном Кёрнахеном, который в 1890 году вызвал большой переполох своим опытом клинической смерти и видениями. В похожем стиле он описал для «Стрэнда» эффекты, которые опий оказывает на разум и тело человека. Эссе об опиумном притоне продолжило традицию, установленную в романах Чарльза Диккенса, а также в произведениях таких писателей, как Джеймс Гринвуд, который живописал реальные сцены курения опиума в Ист-Энде. Иллюстрации Дж. Л. Вимбуша в «Стрэнде» демонстрируют тёмные и обшарпанные чёрные ходы с «их гнусными лестницами» на Рэтклифф-хайвей. Статья сопровождалась внутренним видом притона с двумя китайцами, лежащими на кровати. Один уже одурманен наркотиком, но по-прежнему сжимает курительную трубку, другой всё ещё дымит, сидящий слева хозяин, неизменный «мистер Чанг», задувает свечу. Опиумный притон фигурирует в приключениях Шерлока Холмса в рассказе «Человек с рассечённой губой».
