Однажды… - Журнал Техника-молодежи (читать полную версию книги TXT) 📗
«ВЫ НЕ ТРЯСЛИСЬ БЫ В ТАКОМ ЖАЛКОМ „ФОРДИКЕ“…»
Как-то раз Генри Форд, путешествуя на малолитражном автомобиле своей фирмы, увидел на дороге точно такой же автомобиль с испортившимся мотором. Он немедленно оказал незнакомому автомобилисту необходимую помощь: снабдил запасными частями, отрегулировал мотор.
Когда благодарный владелец застрявшей машины протянул пять долларов, Форд улыбнулся:
«Нет, нет, не нужно денег. У меня дела и так идут неплохо».
«Не очень-то верится, почтенный! — ответил тот. — Преуспевай вы в делах, так не тряслись бы в жалком „фордике“…»
«СКОЛЬКО РАЗ Я ГОВОРИЛ: ПРОВЕРЯЙТЕ ВСЕ ЗАРАНЕЕ…»
В юности знаменитый ботаник Бриози учился у одного вспыльчивого профессора. При малейшей заминке профессор раздражался. «Почему, — кричал он, — вы не подготовили все заранее? Почему не испытали все раньше?!»
Как-то раз, когда профессору понадобилось зажечь горелку, Бриози протянул ему спичечный коробок. Первая спичка не зажглась, не зажглась и вторая, третья, четвертая. «Сколько раз я вам говорил: тщательно проверяйте все до начала моей лекции», — проскрежетал начинающий терять терпение профессор.
«Простите, господин профессор, — невинно сказал Бриози. — Я так и сделал: все эти спички прекрасно загорались во время проверки…»
ЕДИНСТВЕННАЯ КНИГА, ГДЕ НЕ БЫЛО ОРИГИНАЛЬНЫХ МЫСЛЕЙ
19 декабря 1873 года американец Самюэл Клеменс, более известный как Марк Твен, получил свой первый «патент на улучшение определенного типа платяного шкафа».
Вторым изобретением великого юмориста был «блокнот Марка Твена» — прототип современного блокнота с отрывными листами. Вначале им пользовались актеры для разучивания своих ролей. Лишь позже блокнот стал предметом общего пользования. По поводу этого изобретения один из биографов писателя заметил с поистине марк-твеновским юмором:
— Это была его единственная книга, где не было оригинальных мыслей и которая не вызывала возражения у тех, над кем он шутил.
КАКОЙ ПРОГРЕСС!
Как-то раз Рентген экзаменовал студента, который не смог ответить ни на один вопрос.
— Скажите-ка, — спросил наконец профессор, — чьи это лекции и семинары вы посещали?
— Доцента Митльмайера.
— Видите, какой прогресс! — обрадовался Рентген.
— Какой же? — с недоумением спросил студент.
— В прошлый раз, помню, вы не могли ответить даже на этот вопрос…
«КОНЕЧНО, ЧЕТЫРЕ ПОЛОВИНКИ»
Эвклида, выдающегося греческого математика, однажды спросил его учитель:
— Что бы ты предпочел — два целых яблока или четыре равные половинки?
— Конечно, учитель, четыре половинки.
— А почему? Это ведь одно и то же!
— Отнюдь. Выбирая два целых яблока, как я узнаю, червивы они или нет?
«ТОГДА Я БУДУ ОБРАДОВАН…»
Гуляя по парку, знаменитый бактериолог Роберт Кох не заметил, что из кармана брюк, когда он доставал носовой платок, выпало несколько ассигнаций.
Некий молодой человек поднял деньги и, окликнув Коха, передал их ему.
Ученый произнес: «Спасибо». И, не зная, как отблагодарить честного парня, добавил: «Я живу в этом доме… Если вы заболеете чем-нибудь инфекционным, пусть ваши родные меня сразу об этом уведомят… Я буду этим обрадован…» Заметив удивление на лице юноши, он спохватился и пояснил: «Да, да, тогда я буду рад возможности оказать и вам услугу…»
«ТОГДА ДВЕ БАРАНЬИ НОГИ»
Английский ученый XVIII века Генри Кавендиш, будучи весьма богатым человеком, вел аскетический образ жизни, целиком поглощенный научными исследованиями. Утверждали, что за всю свою жизнь он произнес меньше слов, чем обычный человек произносит за год, и напечатал меньше страниц, чем иные из его коллег книг. Как-то раз — небывалый случай — Кавендиш пригласил пятерых друзей. Когда слуга спросил, что приготовить на обед, он получил неизменный ответ: «Баранью ногу». — «Но, сэр, для пяти человек это может оказаться недостаточно».
Подумав минуту, Кавендиш принял решение: «Тогда две бараньи ноги».
«И У ВСЕХ ТРОИХ НА САПОГЕ ЗАПЛАТКА!»
Опытный педагог, Николай Егорович Жуковский говорил, что уже по тому, как студент подходит к экзаменационному столу, можно сказать, хорошо или плохо он будет отвечать. Но порой рассеянность мешала нашему знаменитому аэромеханику применять это правило. Однажды студент, провалившись уже два раза, пошел экзаменоваться к Жуковскому в третий раз. Профессор сидел, задумавшись, опустив голову. Вдруг он повернулся к другим экзаменаторам и с удивлением сказал: «Странное дело, третий студент отвечает одинаково плохо, и у всех троих на правом сапоге заплатка».
«А МЫ С НЕЙ ПОКОНЧИЛИ ЗА ДВА ГОДА…»
Один из создателей квантовой механики, знаменитый германский физик Гейзенберг, в погожие летние дни любил работать в саду. Как-то раз его застала за работой дочь хозяина дома — девица, не достигшая еще 20-летнего возраста. Увидев книги и бумаги, она вежливо спросила, чем занимается Гейзенберг.
«Я все еще изучаю физику», — ответил полушутя ученый.
«Что вы говорите? — изумилась девица. — В таком возрасте? А мы в школе покончили с ней за два года!»
«ОБРАТИТЕСЬ К ГЕРМАНСКОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ»
Споры о природе света ученые вели с XVII века. Одни, следуя за Ньютоном, склонялись к мысли, что свет — это поток корпускул. Другие вместе с Гюйгенсом считали, что это волны. Открытия, сделанные в начале XX столетия, подлили масла в огонь; как-то раз один из коллег датского физика Н. Бора спросил его в упор: «Что такое свет?»
«Обратитесь к германскому правительству, — с улыбкой ответил Бор, — пусть оно издаст такой закон: если свет — волны, запретить пользоваться фотоэлементами; если же свет — корпускулы, запретить применять дифракционные решетки».
КТО ИЗ НАС Я?
Известный германский физико-химик Оствальд, приехав в Страсбург, был очень удивлен тем, что на улице с ним часто раскланивались незнакомые ему люди. Его изумление достигло предела в университете: студенты приветствовали его как старого знакомого.
Секрет раскрылся, когда Оствальда познакомили с профессором Кундтом. Ученые оказались поразительно похожими друг на друга. Сам Кундт пришел в такой восторг от этого сходства, что однажды пригласил Оствальда в гости и, став рядом с ним, спросил жену: «А теперь догадайся, кто из нас я?»
«ОЖИДАЮ РЕЗУЛЬТАТЫ…»
В XIX столетии техника безопасности в химических лабораториях находилась еще в зачаточном состоянии, и случайный взрыв во время опытов грозил ученому-химику серьезными неприятностями. Как-то раз один знакомый французского химика Вюрца застал его нервно расхаживающим перед лабораторией. На вопрос о том, что он делает, Вюрц нехотя ответил: «Ожидаю результаты своего опыта».
СЛЕЗАМИ ДЕЛУ НЕ ПОМОЖЕШЬ?
Как-то раз знаменитый немецкий физиолог Герман Гельмгольц, прогуливаясь по парку, увидел плачущую девочку. Оказывается, в глаз попала соринка. Ученый вынул карманную линзу и стал через нее рассматривать глаз ребенка. Неожиданно он заметил, что при определенном положении линзы лучи падали через зрачок на заднюю стенку глаза и ярко освещали ее. Гельмгольц сразу понял важность этого явления; он усовершенствовал случайно открытый способ и изобрел глазное зеркало — неизменный атрибут современного врача-офтальмолога. Вот и говори после этого, что «слезами делу не поможешь».
