Майкл Джексон: Заговор (ЛП) - Джонс Афродита (читать книги бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗

– Я помню, как мама кричала: "Джо, ты убьёшь его! Ты убьёшь его!", – делится Майкл. – Чаще всего у него не выходило поймать меня. Но если всё-таки я попадался, то дело было плохо. Мы жутко боялись его. Были просто в ужасе. Не думаю, что до сегодняшнего дня он вообще осознавал, насколько мы боялись.

Майкл признается, что настолько боялся отца, что иногда дело доходило до обмороков, и телохранителям приходилось ловить и поддерживать его. Он также замечает, что сам никогда и пальцем не тронет своих детей. Не вызывало сомнений, что воспоминания тридцатилетней давности все ещё были живы в памяти Майкла.

– Он не позволял нам называть его "папа", – шепчет Майкл. – Он говорил – для вас я Джозеф. Я не "папа". А я поступаю наоборот. Я не позволяю моим детям называть меня Майкл. Мои дети зовут меня "папочка".

Все присутствующие в зале суда наблюдали, как Башир по всему свету следовал за Майклом, присоединяясь к нему во время похода по магазинам в Лас-Вегасе, заходя к нему в его шикарные гостиничные номера, где они вдвоём сидели и говорили на личные темы. Рассказывая о своей первой любви, Тэйтум О’Нил, Майкл оказывается очень застенчивым в вопросах секса. Он признается, что в ранней молодости не смог заставить себя "заняться этим" с Тэйтум и извиняется за такие подробности, говоря Баширу, что в юности он был слишком стеснительным и робким, чтобы раздеться.

Позже, когда они приезжают в торговый центр Лас-Вегаса, чтобы, не жалея денег, пройтись по магазинам, Башир интересуется, покупает ли Джексон ювелирные украшения?

– Я покупаю драгоценности для мамы, для Элизабет Тэйлор и для девушки, которая мне симпатична в данный момент.

– А сейчас такая есть?

– Нет.

В торговом центре Майкл не может дождаться, когда они поднимутся в его любимый магазин. Он хочет показать Баширу все великолепные произведения искусства и богато украшенные предметы мебели, которые он недавно приобрёл.

Джексон указывает на дюжину огромных напольных ваз и затем обращается к паре крупных мраморных изваяний стоимостью 275 тысяч долларов каждое. Пока Майкл проходит по магазину, Башир узнает, что 80% из всех выставленных товаров уже куплены поп-звездой. Далее журналист задаёт вопрос об объёмах его трат, и Джексон, будто ребёнок, затеявший игру, указывает на менеджера магазина и говорит:

– Но ведь он наверняка сбросит нам цену! Знаменитости тоже любят поторговаться!

По мере того, как события в фильме разворачиваются дальше, становится ясно, что те торги, что Майкл провёл с Баширом, были абсолютной и полной ошибкой. Башир все получил даром – начиная от нескрываемой грусти Майкла из-за насмешек, которым он подвергался в юности, имея проблемы с прыщиками на коже, до беспрецедентных встреч с тремя детьми Майкла. Сам Майкл же стал для Башира лифтом в многоэтажном здании его карьеры; и ничего не подозревающей жертвой, стоящей в самом центре карточного домика, который вот-вот готов обрушиться. Вот так отблагодарил его Башир.

– Ты стараешься дать своим детям нормальную жизнь? – любопытствует Башир.

– Да, – говорит Майкл.

– Они ходят в школу?

– Нет. Я видел, что произошло со мной, – отвечает Майкл. – Появится зависть. Учителя будут относиться к ним не так, как к остальным.

– Как думаешь, они когда-нибудь смогут вести обычную нормальную жизнь? – спрашивает Башир.

– Думаю, нет.

Башир давит и пытается разговорить Майкла на тему матерей его детей. Он хочет знать, скучают ли дети по своим мамам, и кто мать младшего ребёнка певца. Майкл говорит, что по соглашению, заключённому между ними, они оба не имеют права называть её имя. Он уверяет Башира, что дети счастливы, и о них хорошо заботятся.

– У меня женщины по всему дому, – говорит Майкл. – Дети целыми днями находятся в их окружении.

Баширу суждено было составить Майклу компанию в той злополучной поездке в Берлин, когда произошёл скандальный инцидент с младшим сыном Майкла, Принсом Майклом Вторым, более известный всем как "инцидент со свешиванием младенца с балкона". Мартин Башир приехал к Майклу сразу же после того, как всё произошло, так что у него был полный доступ ко "внутренней картине" и к тому, что происходило по другую сторону от прессы в ситуации новейшего скандала, связанного с именем Майкла. Сам же Майкл вообще не видел повода для скандала и не воспринимал все произошедшее в таком свете. Камера Башира была включена, а поклонники Майкла, все ещё стоявшие под окнами отеля, кричали ему, чтобы он снова вышел на балкон. И поп-звезда хотел порадовать их.

Джексон выкидывает вниз подушку, на которой своей рукой только что вывел слова "С любовью". Поклонники снизу шлют Майклу в ответ воздушные поцелуи и кричат, чтобы снова увидеть его. Некоторые из них, держат баннеры, надписи на которых гласят: "К чёрту "жёлтые" байки! Ты самый лучший, Майкл!"

Когда Башир спрашивает, что означают эти надписи, Джексон говорит:

– Взгляни, что "жёлтая" пресса сделала с принцессой Дианой. Это было омерзительно. Они вели настоящую охоту на неё. Ненавижу таблоиды. Они сеют невежество. Их все надо сжечь.

Башир упоминает о скандале, разразившемся вокруг Принса Майкла Второго, которого Джексон зовёт Бланкетом. Он хочет, чтобы певец объяснил ему, зачем свешивать ребёнка с балкона, ведь пресса буквально набросилась на него за это. И надеется, что поп-звезда начнёт волноваться.

– Мы махали и приветствовали тысячи поклонников, стоящих внизу, – говорит ему Майкл. – Я не пытался погубить моего ребёнка. Зачем мне сбрасывать его с балкона? Я держал его очень крепко. С чего бы мне хотеть поранить его? Ну что за невежество! Они просто хотели увидеть моего сына, и я показал им его.

С точки зрения Майкла, он не сделал ничего плохого. И многие присутствующие в зале суда, взглянув на ситуацию глазами Майкла, видя с какой огромной любовью он качает Бланкета на коленях, кормит его из бутылочки и старается успокоить, когда малышу явно некомфортно в присутствии камер Башира, сочли сцену вполне безобидной. В сущности, Майкл не казался таким уж ненормальным.

Было понятно, что сцена на балконе берлинского отеля произошла, потому что Майкл хотел сделать приятное для своих поклонников. Под его окнами стояли тысячи неистовствующих людей и умоляли артиста показать его маленького сынишку. Когда Майкл вышел на балкон, он быстро поднял малыша, и они смогли мельком взглянуть на него.

Поклонникам Джексона, присутствующим тогда в зале суда, было волнительно сидеть и наблюдать, во что превратили невинный жест Майкла в Берлине американские СМИ, которые крутили видезапись снова и снова. Масс-медиа представляли этот эпизод в таком свете, что певец казался безумным. И обязательно сюжет сопровождался отвратительными комментариями и распространившимися слухами, что у Джексона теперь могут отобрать детей. СМИ не могли насытиться "балконным инцидентом" и надоедливо толковали о том, какой он безответственный родитель.

Неудивительно, что Джексон ненавидел прессу.

И была определённая ирония в том, что он признался в этом именно Баширу.

Фильм, тем временем, продолжался, сюжет принимал всё более анти-Джексоновскую направленность, и некоторые наблюдатели в зале суда заметили, что Башир не упускает ни единой возможности унизить поп-звезду. Когда Джексон собирается посетить с детьми зоопарк,

Башир выставляет его безрассудным за желание выйти с детьми в публичное место, где они могут стать объектом папарацци. Башир убеждает, что не лезь Майкл на рожон, его дети Принс и Пэрис не попали бы в центр этого безумия. И нарочно подчёркивает, что Принса чуть было не затоптали папарацци. Майкл говорит, что больше никому не может доверить вывести своих детей в публичное место. Он признается, что чересчур опекает их, потому что любит больше жизни. За несколько минут до конца передачи, когда Башир возвращает внимание зрителей к Неверленду, каждый смог увидеть, как Джексон проводит целый день с группой детей из неимущих семей. Ребята радостно объезжают территорию ранчо на поезде, выполненном в полную величину, и Майкл ведёт себя как ребёнок – ест вместе с ними мороженое и играет, наблюдая, как загораются счастьем глаза детей из бедных городских районов. Как вдруг за кадром Башир пускает комментарий о миллионных отступных, заплаченных Джексоном мальчику, спавшему с ним в одной кровати, десять лет назад. И пока искренний голос журналиста заполняет зал заседаний, на экране появляется Майкл с детьми Арвизо – Гевином, Старом и Дейвеллин – и эта сцена моментально меняет атмосферу, царящую в зале суда.