Происхождение партократии - Авторханов Абдурахман (бесплатные версии книг TXT) 📗
Поэтому, прежде чем подготовить новую революцию против Временного правительства, Ленин должен был провести революцию на верхах своей партии. «Апрельские тезисы» Ленина — это одновременное объявление войны на три фронта: против ЦК собственной партии, с одной стороны, против Временного правительства, с другой, против меньшевиков и эсеров, с третьей.
Л. Троцкий был прав, когда писал: «Апрельское столкновение Ленина с Генеральным штабом партии не было единственным. Во всей истории большевизма за исключением отдельных эпизодов, которые только подтверждают правило, все лидеры партии, во все время развития стояли правее Ленина… Против старых большевиков Ленин нашел поддержку в другом, уже закаленном, но с массой связанном партийном слое. В Февральской революции большевистские рабочие сыграли решающую роль. Они считали само собою разумеющимся, что тот класс должен взять власть, который добился победы. Эти рабочие бурно протестовали против курса Каменева-Сталина, а Выборгский райком партии даже угрожал исключением «лидеров» из партии. То же самое наблюдалось и в провинции… На этих рабочих ориентировался Ленин…» (L. Trotzki, "Geschichte der russischen Revolution", Fischer Verlag, 1967, S. 359–360).
Нельзя думать, что ЦК собирался легко сдаться. Он был в курсе политики и тактики «Апрельских тезисов» уже из пяти «Писем издалека» Ленина, из которых «Правда» опубликовала в марте только одно, и то с сокращениями, как уже упоминалось.
Бюро ЦК, редакция «Правды» и ПК партии думали, что не они должны стать на точку зрения Ленина (по их мнению — эмигрантская, отсталая и даже немарксистская), а Ленин должен подчиниться ЦК и поддержать решение Бюро ЦК и только что окончившегося Всероссийского совещания партийных работников. К тому же, авторитет Ленина в партии не был абсолютным. Троцкий замечает: «Фактическое влияние Ленина в партии было, несомненно, очень велико, однако оно ни в коем случае не являлось неограниченным. Оно не сделалось и позднее, после Октября, неограниченным» (там же, стр. 257).
Мы уже видели из истории, как соратники Ленина, основатели большевизма, часто расходились с Лениным. В большинстве случаев побеждал Ленин, но бывали случаи, когда побеждали и они. Правда, еще не было такого случая, чтобы весь генеральный штаб большевизма восстал против Ленина, как сейчас. Тем большее основание было у восставших рассчитывать на победу. Хотя Ленин и собирался воевать «1 против 110», но он был слишком реальным политиком, чтобы не видеть, что один, без своей уже существующей армии и ее штаба, он не может добиться поставленной цели — захвата власти в ближайшее время. Тут взаимозависимость была полная: партия без Ленина — это машина без руля, а Ленин без партии — это руль без машины. Суханов, свидетель и участник событий, которого Ленин называл «лучшим представителем мелкобуржуазной демократии», писал:
«Остаться без Ленина — не значит ли вырвать из организма сердце, оторвать голову?… Кроме Ленина в партии не было никого и ничего. Несколько крупных генералов — без Ленина ничто, как несколько необъятных планет без солнца» (Н. Суханов, Записки о революции, кн. III, Берлин-Петербург-Москва, 1922, стр. 54–55). Конечно, и без Ленина партия существовала бы, как она существовала в марте, но она была бы обыкновенной левой революционно-демократической партией, немножко левее меньшевизма, но куда ближе к Мартову, чем к Ленину. Такая партия кончила бы, дав парламентской республике двух-трех левых министров.
Но не для парламента Ленин создавал свою партию, а партию свою Ленин задумал как инструмент уничтожения всякого парламентаризма. Спор между Лениным и ЦК кажется тактическим, а на деле речь идет о том, что Ленин обвиняет свою партию в том, что, будучи в плену догматических схем, она проморгала власть в феврале-марте.
Автором догматических схем, правда, был сам Ленин, когда в «Двух тактиках» (1905) доказывал, что, согласно марксизму, сначала бывает «буржуазно-демократическая» революция и демократическая республика («демократическая диктатура»), а потом — пролетарская революция и диктатура пролетариата. За эту схему и цеплялся русский ЦК. Но как раз в связи с войной Ленин ее пересмотрел, выдвинув новую доктрину о победе социализма в «слабом звене» империализма.
Этот пересмотр прошел мимо ушей его учеников, потому что Ленин намеренно не был конкретным, чтобы не быть обвиненным в открытой ревизии марксизма в этом кардинальном вопросе. В «Апрельских тезисах» Ленин был уже конкретным, там он, во-первых, объяснил причину, почему партия не захватила власть, во-вторых, поставил задачу захвата этой власти, хотя бы и с опозданием. Вот соответствующее место «тезисов»:
«Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата (курсив мой. — А. А.), — ко второму её этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства» (Ленин, Соч., 4-е изд., т. 24, стр. 4).
Значит, вы, лидеры ЦК большевиков в России, в силу «несознательности» и «неорганизованности» не взяли власти в феврале-марте, но вы обязаны её взять теперь, вы даже находитесь на пути к ней. Это значит далее, что «диктатура пролетариата» в России могла быть и ее нужно было установить сейчас же после свержения царя, точь-в-точь по знаменитому лозунгу Троцкого в 1905 году: «Без царя, а правительство рабочее». Троцкий замечает по поводу реакции большевистских лидеров на «Апрельские тезисы»: «Перспектива непосредственного перехода к диктатуре пролетариата пришла совершенно неожиданно, противореча традиции. Она просто не вмещалась в голову… Неудивительно, что «Апрельские тезисы» Ленина заклеймили как троцкистские (L. Trotzki, там же, стр. 255).
Вернемся к хронологии событий. На второй день после возвращения в Петроград, 4 апреля, Ленин выступил в Таврическом дворце на собрании большевиков — участников Всероссийского совещания рабочих и солдатских депутатов со своими «Тезисами». Это выступление в тот же день он повторил на совместном собрании большевиков и меньшевиков, участников того же Всероссийского совещания. В этих тезисах дан ответ на вопрос, как теперь, наконец, большевики могут и обязаны взять власть в свои руки. То, что Ленин говорил, не укладывалось не только в меньшевистские, но и в большевистские головы. Главные «тезисы»:
1. никакой поддержки Временному правительству, разоблачение «требования», чтобы это правительство перестало быть империалистическим;
2. ни малейшей уступки «революционному оборончеству», разоблачение его;
мир невозможен при существующем строе, для мира надо взять власть в свои руки;
не парламентарная республика, а республика Советов, завоевать большинство в Советах, разоблачая там «мелкобуржуазные оппортунистические партии» меньшевиков и эсеров;
перемена программы партии и переименование партии в Коммунистическую партию, чтобы отмежеваться от мировой социал-демократии и от русских меньшевиков (Ленин, там же, стр. 4–6).
Итак, Ленин, по существу, объявил три войны: 1. войну Временному правительству, 2. войну мелкобуржуазным оппортунистическим партиям меньшевиков и эсеров, 3. войну всему руководству большевистской партии.
Как реагировали на это меньшевистские и большевистские лидеры?
О реакции группы Плеханова Ленин сам писал так: «Г. Плеханов в своей газете назвал мою речь "бредовой". Очень хорошо, г. Плеханов. Но посмотрите, как вы неуклюжи, неловки и недогадливы в своей полемике. Если я два часа говорил бредовую речь, как же терпели бред сотни слушателей? Далее. Зачем ваша газета целый столбец посвящает изложению "бреда"?» (там же, стр. 7).
Суханов рассказывает, как лидер меньшевиков в Думе, будущий министр Скобелев отзывался о речи Ленина: «Разговор перешел вообще на Ленина. Скобелев рассказывал о его бредовых идеях, оценивая Ленина, как совершенно отпетого человека, стоящего вне движения. Я в общем присоединился к оценке ленинских идей и говорил, что Ленин в настоящем его виде до такой степени для кого не приемлем, что сейчас он совершенно не опасен для моего собеседника Милюкова» (Суханов, там же, стр. 48).
