«Синано» – потопление японского секретного суперавианосца. - Инрайт Джозеф (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
А между тем я не мог не думать о том, что же произошло с гигантским торпедированным нами авианосцем, который я в последний раз видел в ночной перископ, и перед моими глазами все стоял его призрачный, надвигающийся па меня силуэт… (191)
13. Агония
В зависимости от размеров пробоин вода вливалась или била струёй в бесчисленные коридоры и отсеки «Синано». По мере того, как рушились внутренние переборки, неумолимо увеличивалась масса надводной части корабля. Он стонал как кит, раздираемый акулами.
Через час после того, как в авианосец попали торпеды, кэптен Абэ понял, что его громадная морская крепость получила серьезные повреждения. Поступавшие один за другим доклады от аварийной партии и поста борьбы за живучесть только подтверждали это.
В докладах было мало утешительного. Особенно угнетали его сообщения о сотнях членов экипажа, оставшихся за заклиненными дверьми и разрушенными переборками. Попытки спасти их заканчивались неудачей, как это было с командой лейтенанта Инэды.
Командир повернулся и увидел энсина Ясуду, который смотрел на него. На лице молодого офицера застыло выражение боля, – наверно, он хотел выразить ему свое сочувствие и преданность. Кэптен Абэ кивнул ему и отвел взгляд в сторону.
В 5.30 они передали в Йокосуку еще одну радиограмму, в которой указали местонахождение «Синано» – в 72 милях по пеленгу 113 градусов от мыса Сиономисаки.
«Синано» прошел уже 36 миль по курсу 270 градусов от того места, где он был торпедирован подводной лодкой. Вскоре его скорость упала примерно до 10 узлов.
Но никто, вероятно, не был так озабочен состоянием «Синано», как коммандер Миура, вахтенный инженер-механик, получавший на своем посту в машинном отделении № 2 одни неутешительные доклады. Остановить поток воды было невозможно. Крен корабля составлял 13 градусов. Некоторые механизмы силовой (192) и энергетической установок еще работали, но механики выражали сомнение в том, что машинное и котельное отделения смогут долго функционировать.
Даже после того как затопление отсеков левого борта в целях выравнивания крена и дифферента уменьшило крен до 7 градусов, оснований для оптимизма не было. Вскоре поступило сообщение, что правое машинное отделение затоплено. Крен на авианосце снова увеличился до 20 градусов. Затем последовал доклад, что дифферентные цистерны по левому борту не могут больше использоваться для корректировки крена, так как их кингстоны забортной воды оказались выше ватерлинии.
Получив эту информацию в 6 00, кэптен Абэ приказал изменить курс корабля с 270 на 300 градусов – в северо-западном направлении, пытаясь приблизиться к проливу Кии и войти в более мелкие воды. Если повезет, они выбросятся на мель у мыса Усио…
Золотой диск солнца навис над горизонтом, делая небо похожим на светло-голубой плащ. «Синано» находился в трудном положении; его скорость упала ниже 10 узлов.
Коммандер Миура закурил свою сигарету с Суматры. Она была ужасна на вкус. Но что делать? Во все годы войны приходилось доставать табак, где только можно. Плохо, что Турция не вошла в союз со странами оси…
Именно в этот момент Миура был извещен о том, что аварийная партия бедственно изолирована от всех в котельной № 1. Их спасение казалось невозможным, Он поручил вести спасательные работы одному из своих подчиненных офицеров. Многие отсеки корабля были затоплены вследствие течи между переборками, а также дверями и их проемами. Приказ срочно покинуть военно-морскую судоверфь Йокосука отнял у «Синано» время на то, чтобы вовремя обнаружить недоделки и устранить их. Сотни отважных офицеров и матросов, не имея ни опыта, ни инструментов, пытались теперь остановить всесокрушающий напор воды. Были созданы бригады, которые ведрами черпали воду, но она бешено бурлила вокруг и продолжала прибывать, Это было все равно, что спасать утлую лодчонку под водопадом. В конце концов ведра были брошены в воду, и матросы стали по трапам взбираться наверх… (193)
В 8.00 кэптен Абэ приказал личному составу, несшему вахту в котельных и машинных отделениях, покинуть свои посты и перейти на верхние палубы. Кэптен Коно получил приказ затопить три прилегающих к левому борту котельных отсека – отчаянная попытка уменьшить крен авианосца. Кэптен Абэ понимал: это последнее средство не дать «Синано» перевернуться. Корабль погибнет, если не удастся спрямить его.
Команда кинулась выполнять приказание. Были открыты все находившиеся по левому борту кингстоны. Как только тонны воды заполнили котельные отсеки, авианосец начал постепенно спрямляться. Тем не менее очень скоро он снова стал крениться вправо под тяжестью поступившей воды и стальной надстройки.
Радист Ямагиси получил приказ оставить радиорубку и помогать ведрами вычерпывать воду. Это стало почти единственным способом борьбы с затоплением, так как корабельные насосы уже не справлялись. Однако «через пробоины в корпусе воды поступало гораздо больше, чем мы могли вычерпать ведрами», – писал позже он. «У меня появилась потребность зайти в гальюн. На пути к нему я увидел, как вода проникала через швы переборок в офицерских помещениях. Понемногу он стал приходить к убеждению, что, «видимо, при постройке были допущены какие-то ошибки, что позволило воде проникать через швы». «Мое возмущение было направлено не против врагов, атаковавших нас, – писал он, – а против наших штабов, по вине которых мы попали в такой переплет»…
Ямагиси поспешил обратно в радиорубку и доложил офицеру, своему командиру, о поступлении воды через швы. Офицер предупредил, чтобы все в радиорубке приготовились покинуть свои посты тотчас по поступлении приказа. «Он предложил всем надеть чистое белье, предвидя, что мы не переживем этот день, и сказал: «Когда будете плыть, заправьте рубашки в брюки и подвяжите рукава и манжеты»… Так как наш командир уже пережил гибель не одного корабля, все мы слушали его советы с большим вниманием».
Механику Уэно тоже захотелось в гальюн. Он начал взбираться по трапу. Позже он так рассказывал всем:
«Я увидел, что водонепроницаемая переборка вздулась и стала тугой, как барабан. Я понял, что все мы теперь погибнем, если она не выдержит. Я бросился (194) обратно в машинное отделение, где узнал, что все механики получили приказ опуститься на палубу ниже.
Неожиданно поступил новый приказ – перейти в среднюю часть корабля. И тут же третий приказ – подняться снова наверх. Когда я взобрался на палубу с зенитными установками, то был потрясен тем, насколько увеличился крен корабля. Старшина Курокава оставался спокойным и после переклички, убедившись, что никто из нас не остался внизу, приказал задраить все люки.
Мне посчастливилось уцелеть. Позже я узнал, что четыре наших механика погибли от взрыва торпеды, которая попала в жилые помещения».
Механик Ито не верил, что торпеды нанесли серьезные повреждения его кораблю. Но потом, когда «Синано» потерял скорость, он узнал причину этого: коридор гребного вала № 3 получил с правого борта пробоину. Два человека на вахте были убиты. Коридор был полностью разрушен. Внутренний коридор гребного вала наполнился паром, и в него нельзя было войти. Авианосец теперь двигался вперед только при помощи винтов левого борта.
Когда крен достиг 18 градусов, прекратила работу корабельная опреснительная установка. Предусматривалось, что если «Синано» потребуется вода для котлов, то ее можно будет получить только путем опреснения морской воды. И вот иссяк весь резерв воды. Между офицерами разгорелись жаркие споры: смогут ли котлы авианосца работать на забортной воде?
Механик Ито рассказывал, что было решено использовать небольшую цистерну с пресной водой, находившуюся недалеко от носовой части корабля. К несчастью, трубопровод в носовой части при торпедировании был перебит. В конце концов вынуждены были отключить котлы. Но даже теперь еще никто не верил, что «Синано» может затонуть.
В 7.00 машинные отделения из-за отсутствия пара прекратили работу, в механик Ито получил приказ немедленно подняться со всею командой на верх авианосца. Он произвел перекличку, а затем повел личный состав на верхнюю палубу. Тут он вспомнил, что многие члены команды хранили свои ценности в корабельном сейфе, ключи от которого были у него. По (195) собственной инициативе он пробрался к сейфу, для чего ему пришлось пройти через весь корабль. Ценности были возвращены их владельцам.
