Легенды Львова. Том 1 - Винничук Юрий Павлович (книги без сокращений .TXT) 📗

 – О, вот моя старуха обрадуется! – подумал Мартын и, подхватив рыбу, поторопился домой.

В среду в полдень он уже ждал над потоком. В скором времени вода забурлила, и на берег вышел мокрый-премокрый водяной. На нём был расшитый золотом кафтан, украшенные драгоценным камнями сапоги, а на голове зелёная шляпа с золотой пряжкой, из-под которой торчал щучий хвост. С каждым шагом в сапогах хлюпала вода, а из шляпы лило, как из водосточной трубы.

 – Э, прошу садиться, – сказал Мартын, – но, может, вы бы чуточку обсохли, а? А то как-то мокрым мне ещё никого сватать не приходилось.

 – Пфф! – отмахнулся водяной. – Предпочитаю, чтобы меня девица видела таким, какой я есть каждый день. А то посватаю её насухо, а она потом скажет, что я её обманул. Нет, я парень простой. Поехали.

 – Да не сложно поехать. Как скажете. Но как-то мне этот ваш щучий хвост на шляпе глаз мозолит. Может, я вам поменяю его на павлинье пёрышко?

 – А чем вам щучий хвост не по вкусу? Блестит, как серебряная подкова. Это у нас, водяных, считается самым лучшим украшением.

 – Однако же учтите, что вы едете сватать не водяную, а панну из порядочной семьи. Послушайте меня, старого, уже не одного я посватал, но ещё ни у кого не было ни щучьего, ни собачьего хвоста на шляпе.

Наконец водяной согласился, выбросил щучий хвост в реку, а нацепил павлинье перо из лошадиного султана. Потом сел в карету, Мартын хлестнул кнутом, и кони побежали, аж пыль заклубилась. Вскоре и к мельнице подъехали. Мельник как раз последнюю подводу с мукой отправил и отряхивался, хлопая себя по бокам, а белые тучки взлетали кверху и плыли по ветру.

 – Дай Бог здоровья, – поздоровался Мартын. – Как поживаете?

 – Да не жалуюсь, пан Мартын. А это что вы мне за пугало привезли?

 – А это, – сник Мартын, – это я вам жениха привёз. Видите же, в какой карете приехали к вам.

Мельник прищурил глаза и расхохотался:

 – Да ладно! Шутите?

 – Какие уж тут шутки! – пришёл в негодование водяной. – Я вашу дочку давно уже присмотрел. Работящая, да и не бедная. Да и я при деньгах. У меня полный сундук золота и серебра и разных драгоценностей, которые мне от утопленников достались. Двести лет собираю, не транжирю, по корчмам не пропиваю. А теперь подумал, что как раз мне пора и жену себе завести.

 – Настуня! – позвал мельник дочь. – Ну-ка иди полюбуйся на жениха. Потому что я такой отец, что никого неволить не буду. Если понравится, то хоть сейчас езжай с ним на топи и на болота, и плоди головастиков направо и налево.

Только Мартын и догадался, что мельник дурака валяет, потому что водяной сидел с серьезной миной и ждал невесту. А когда она вышла, то Мартын уже едва смех сдерживал, потому что дочь мельника была довольно упитанная девушка, а водяной ей только до пупа доставал. Она подошла к карете, упёрла руки в бока и подмигнула жениху весело:

 – Ой, голубчик же ты мой! Ну-ка, иди к мамочке на ручки. Дай я тебя прижму и убаюкаю.

 – А что, доченька, – говорит мельник, – если тебе такое чудо по вкусу, то бери, пока дают. А то другие разберут. Будете себе сидеть в болоте и вдвоём квакать, а я буду слушать и наслаждаться.

 – Прошу прощения, – пришёл в негодование водяной. – Я не какое-то там болотное чудище. Я в Сороке живу, и моя вода лопасти вам крутит.

 – А что – если отказ получишь, так и вода течь перестанет?

 – А вот и перестанет.

 – Надо же, смотри, какой! Ещё меня пугать будет! Да ты моей дочери так нужен, как зайцу пятая нога. И здесь уже не один кавалер пороги обивает, так что не тебе, жабе пучеглазой, дочь мою сватать. Конь с конём, а вол с волом.

 – Эй, ну хватит уже обзываться, – вмешался Мартын, – мы же только пришли спросить. Нет так нет, мы обратно поедем. Он же вам ничего плохого не сделал.

 – Так он же угрожать начал! Воду, говорит, не пустит!

 – Так что ж ему было говорить, если вы над ним насмехаетесь?

 – А что он хотел услышать? С начала времён никто ещё человеческой дочери за нечистую силу не отдавал.

 – Не зарекайтесь, – помахал пальцем водяной. – Всё равно по-моему будет. Заворачивайте, пан Мартын, коней, не с кем мне тут говорить. А вы ещё пожалеете.

 – Иди-иди, мокрая жаба, а то ещё собак спущу!

Так вот и вернулись Мартын с водяным ни с чем. И хоть как ни расстроился водяной, но обещание сдержал и вынес Мартыну сумку карпов и сумку раков и вежливо поблагодарил.

 – Эй, – похлопал его по плечу старик, – не держите на него зла. Это же и в самом деле чудо чудное – за водяного дочь отдать.

 – Я вам, пан Мартын, скажу одно: не пройдет и года, а та девушка будет моей, а мельника здесь и следа не останется.

Мороз пошёл по коже у Мартына, но что толку с водяным спорить? Простились они, и каждый отправился к себе домой.

Спустя некоторое время услышал Мартын, что у мельника беда, потому что поток Сорока вдруг изменил своё русло. Не крутятся уже лопасти, стоит мельница, люди мешки к другой мельнице возят. Уже пробовал мельник прокопать канавку, чтобы воду к своей мельнице пустить, но что за день прокопает, то за ночь какой-то призрак засыплет. А однажды жарким днём дочь мельника пошла с подружками купаться и утонула – водоворот её затянул с такой силой, что и вскрикнуть не успела. И это в Сороке, где издавна никто водоворотов не видел.

Так сбылось пророчество водяного. Дочь мельника таки стала ему женой, но уже на том свете, а мельнику пришлось разобрать мельницу и переехать в другое место. И только отношения старика Мартына и водяного не изменились, часто их видели по вечерам на берегу, как они трубки курят и беседуют о своём.

Как водяной лакомился горохом

С тем же самым водяным, который жил в потоке Сорока, было ещё и такое приключение. Любил он устраивать у себя гуляния и часто приглашал к себе в гости других водяных, которые съезжались к нему со всех прудов и потоков Львова и окраин.

А как раз возле потока был у одного человека огород, на котором богато уродил горох. Вот водяным тот молоденький горошек так полюбился, что несколько ночей подряд они им лакомились, а при том ещё и много потолкли.

Человеку наконец это порядком надоело, хотя он и не знал, кто ворует горох, и однажды ночью решил посторожить своё поле. Разжёг огонь и стал варить гороховый суп. Когда тот доварился, человек попробовал его на вкус и почувствовал, что не хватает соли. Он пошёл в дом за солью, а вернувшись, застал у огня нескольких маленьких водяных, которые варили жаб, нанизанных на ветки. Они их опускали в кипяток, вынимали, внимательно рассматривали и удовлетворённо причмокивали.

 – А вы что здесь делаете? – воскликнул хозяин.

 – Супчик себе вкусный готовим, – засмеялись незваные гости.

 – Мало того, что горох мой воруете, так ещё и суп испортили!

Подскочил он к одному и попробовал было его поднять да в воду бросить, но не смог от земли оторвать – такой тот был тяжёлый. А водяные тем временем съели своих лягушек и принялись за суп.

 – Ай-яй-яй, какой вкусный! – хвалили они суп. – Наваристый! Хочешь попробовать? Без лягушек твой суп никуда не годится, а с лягушками – вкуснятина!

Хозяин плюнул от злости и вернулся в дом, а на следующий день подался к старой знахарке и пожаловался на свою беду. А та ему посоветовала связать из вербовых лоз веник, намочить его в девяти разных водах и метелить всех, кто под руку попадет, приговаривая: «Раз! И раз! И раз!»

 – И ни в коем случае не говори – ни «два», ни «три», – предупредила знахарка, – потому что тогда они тебя так отдубасят, что навсегда запомнишь.

Ночью человек засел в кустах со своим веником, и только лишь водяные повадились к гороху, как он выскочил и начал их бить, приговаривая: «Раз! И раз! И раз!»

 – Почему не говоришь «два»? – кричат ему водяные. А тот не слушает, только бьёт и бьёт. Водяные кричат: – Два!!!

А мужчина:

 – Раз! И раз! И раз!

Бил так, что веник у него рассыпался на прутики, но когда перестал, то водяные разбежались, сели в свои брички и дали такого дёру, что больше их здесь никто не видел. А водяной, который жил в Сороке, уже по чужим огородам не таскался.