Перевал Дятлова. Загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на совет - Ракитин Алексей Иванович
Интересна и другая «находка» французских разведчиков — в отличие от американских коллег они предпочитали вербовать для работы в СССР не этнических русских (и не славян из Советского Союза), а сербов, которым легко было выдавать себя за представителей какой-либо кавказской народности. Это позволяло объяснить акцент и незнание некоторых реалий советской жизни. Кроме того, выходца из какой-нибудь карабахской глухомани было труднее проверить — в общем, идея с использованием сербов была совсем неплоха, хотя, разумеется, и имела некоторые изъяны (таких людей было легче запомнить, они привлекали к себе внимание и пр.).
Об эффективности программы MINOS судить очень сложно — сведения о ней фрагментарны и труднопроверяемы. Считается, что французская разведка действовала не очень успешно, в том числе и потому, что руководитель программы полковник Бисто был «двойным агентом», перевербованным румынской разведкой. Так ли это было на самом деле, сказать невозможно — такого рода сведения могут распускаться умышленно как раз для того, чтобы замаскировать достигнутые успехи. Во всяком случае, Франсуа Бисто успешно продолжал служить в SDESE вплоть до 1972 г., когда ушел на пенсию с должности заведующего архивом. Важность этой должности не следует недооценивать — руководитель архива любой спецслужбы получает доступ к огромному массиву служебной документации, которую можно считать устаревшей лишь весьма условно. Сотрудников, чья надежность вызывает сомнения, на такие должности не ставят. Бисто умер естественной смертью в 1981 г. и официально никогда не обвинялся в «двойной игре».
На этом закончим затянувшийся экскурс в историю тайных разведывательных операций США и стран НАТО на территории СССР и резюмируем сказанное:
1. В 1950-х гг. осуществлялась массированная нелегальная заброска в СССР подготовленных на Западе агентов для проведения тайных операций разного рода — как диверсионно-подрывных (сепаратистские движения на Украине и в Прибалтике), так и узкоразведывательных. Речь идет о сотнях, если не тысячах лиц, прошедших специальную подготовку в учебных центрах Европы и США.
2. На территории стран Западной Европы находилось по меньшей мере 6 разведывательных школ Министерства обороны США, осуществлявших подготовку агентов для глубинной разведки стратегических объектов СССР, прежде всего связанных с ядерным циклом («транзитные» агенты). Расположение упомянутых шести школ известно, некоторые из их выпускников были задержаны на территории СССР после нелегальной заброски. Общее число подготовленных этими школами агентов в данный момент неизвестно, но оценка в 500–600 чел. в период 1951–1960 гг. представляется вполне достоверной (из расчета обучения в одной школе 10 человек на протяжении года, хотя на самом деле цикл подготовки был короче и выпускников было явно больше).
3. Советские атомные производства на Урале и в Западной Сибири находились в фокусе внимания американской военной разведки, о чем красноречиво свидетельствуют сведения об этих объектах, неоднократно озвученные на слушаниях в Объединенном Комитете по атомной энергии Конгресса Соединенных Штатов на протяжении 1950-х гг.
3. С большой долей уверенности можно утверждать, что в те годы американское разведывательное сообщество не располагало источниками информации в высшем государственном и политическом руководстве СССР или среди технических специалистов высокого уровня допуска к гостайне (информированности). Сведения, получаемые американцами, носили во многом неполный, фрагментарный характер. «Транзитные» агенты и добываемые ими образцы являлись основным источником информации об объектах атомной промышленности Советского Союза. Для мониторинга ситуации на объектах советского атомного комплекса и выявления динамики их производительности американской разведке требовалось осуществлять периодический сбор биологических и минеральных образцов из их ближайших окрестностей, для чего засылка «транзитных» агентов была поставлена на поток, т. е. носила регулярный характер.
4. Заброска «транзитных» разведчиков осуществлялась с разных направлений и разными способами, порой за многие тысячи километров от интересующего объекта. Задания, поручаемые агентам, предполагали их самостоятельное выдвижение в район разведки, для чего «транзитеры» располагали необходимыми денежными средствами и достоверными документами (командировочными предписаниями, справками об освобождении из мест заключения, удостоверениями сотрудников правоохранительных органов и т. п.). В зависимости от конкретной ситуации они могли выдавать себя за самых разных людей — от освобожденных уголовников и геологов до офицеров госбезопасности и фельдкурьеров, сопровождающих секретную почту.
5. «Транзитеры», забрасываемые западными спецслужбами на территорию СССР, были ориентированы на выполнение заданий любой ценой, для чего получали оружие и химические средства широкого спектра действия и для их применения проходили специальную подготовку. Созданная полковником американской военной разведки Пашковским система отбора и подготовки кандидатов была ориентирована на жестких, бескомпромиссных антикоммунистов, членов эмигрантской партии «Народно-Трудовой Союз». Психологические установки Паш-ковского, не раз рисковавшего собою в годы Второй мировой войны, определенным образом редуцировались, передавались его сотрудникам, формируя из них людей, лишенных моральных и этических ограничений, психологически готовых к крайнему риску, нацеленных на достижение поставленной задачи любыми средствами. Подавляющее большинство американских агентов было настроено резко антисоветски и считало, что НТС, членами которого они являлись, ведет войну против коммунизма. Хотя советская пропаганда усиленно насаждала образ «раскаявшегося эмигранта», стремящегося вернуться на Родину, на самом деле этот агитационный жупел имел мало общего с реальностью.
Значительная часть пойманных «транзитных» агентов, несмотря на крайне жесткие методы воздействия, применявшиеся к ним во время следствия, решительно отказывалась от сотрудничества с КГБ и не просила о помиловании. Например, из упомянутых в этом исследовании восьми «транзитеров», заброшенных в СССР и пойманных в середине 1955 г., расстреляны были три.
6. В 1956 г. и в последующие годы (после успеха операции «home run») разведки стран НАТО получили подтверждение незащищенности территории СССР с северного направления. Полеты скоростных самолетов-разведчиков «стратоджет» из Туле (Гренландия), Брайс-Нортон (Великобритания) и Фэрбэнкса (Аляска) в глубь территории СССР через побережье Северного Ледовитого океана стали весьма активны. Так продолжалось вплоть до середины 1960 г., пока советский летчик-истребитель капитан Василий Поляков на перехватчике МиГ-19 не уничтожил RC-47 в районе м. Канин Нос (случилось это 1 июля 1960 г.). Десантирование «транзитеров» в горах Северного Урала позволяло резко сократить время, потребное для выдвижения к объектам разведки на Южном Урале и в Западной Сибири, не снижая при этом скрытности проводимой операции. В условиях лесной и практически безлюдной местности, при десантировании в темное время суток, высадка «транзитеров» не могла быть обнаружена ни местными жителями, ни представителями органов власти. Наличие труднопроверяемых документов, оружия, значительных денежных средств, а также полученная агентами специальная подготовка позволяли им не опасаться случайных встреч и сводили риск разоблачения практически к нулю.
Понятно, что случайная встреча группы Игоря Дятлова с заброшенными американскими разведчиками ничем последним не грозила. В самом деле, разведчики имели типажи, полностью соответствовавшие времени и месту, они были отлично легенди-рованы, и в ходе простого разговора обнаружить нестыковки в их рассказах было совершенно невозможно. Какую опасность для них таила случайная встреча с группой туристов? Да никакую, нулевую… Это, в общем-то, очевидно.
Однако вся очевидность исчезает, как только мы вспомним про радиоактивную одежду. В обычном походе ее не должно было быть. Еще раз напомним, что в то время контроль за оборотом расщепляющихся материалов относился к компетенции КГБ, попытка сохранить одежду с радиоактивной пылью могла расцениваться как попытка обмана органов госбезопасности.
