Сборник рассказов и повестей - Лукина Любовь Александровна (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
Семь тысяч я
Я сразу же заподозрил неладное, увидев в его квартире оседланную лошадь.
— Как это ты ее на седьмой этаж? — оторопело спросил я, обходя сторонкой большое дышащее животное. — Лифтом?
Он горько усмехнулся в ответ.
— Лифтом… — повторил он. — Да разве такая зверюга в лифте поместится? В поводу вел. По ступенькам…
Собственно, я уже тогда имел право арестовать его. Лошадь была не просто оседлана — на ней был чалдар… Что такое чалдар? Это, знаете, такая попона из металлических пластинок. Похищена в феврале прошлого года из энского исторического музея вместе с мелкокольчатой броней и доспехом типа "зерцало".
— Удивляешься… — с удовлетворением отметил он. — Понимаю тебя.
Он уже ничего не скрывал. Комнату перегораживало длинное кавалерийское копье, а к столу был прислонен меч, восстановленный недавно специалистами по крыжу XII века. Кроме него из экспозиции пропал еще, помнится, полный комплект боевых ножей.
Я решил не засвечиваться раньше времени и, изобразив растерянность, присел на диван.
— Значит, летим исправлять историю? — придав голосу легкую дрожь, спросил я.
— Летим, — подтвердил он.
— Рязань?
— Калка! — Произнеся это, он выпрямился и сбросил домашний халат. От груди и плеч моего подопечного отскочили и брызнули врассыпную по комнате светлые блики. Его торс облегала сияющая мелкокольчатая броня, усиленная доспехом типа «зерцало». А вот и пропавшие ножички, все три: засапожный, поясной и подсайдашный…
Услышав грозное слово «Калка», лошадь испуганно всхрапнула и вышибла копытом две паркетные шашки.
И тут меня осенило, что у него ведь могут быть и сообщники…
— Сними ты с себя это железо! — искусно делая вид, что нервничаю, сказал я. — Тебя ж там первый татарин срубит! Знаешь ведь поговорку: один в поле не воин…
Крючок был заглочен с лету.
— Один? — прищурившись, переспросил он. — А кто тебе сказал, что я там буду один? В поле?
Уверен, что лицо недоумка вышло у меня на славу.
— А кто второй?
— Я.
— Хм… А первый тогда кто?
— Тоже я, — сказал он, насмешливо меня разглядывая.
Лошадь переступила с ноги на ногу и мотнула головой, как бы отгоняя мысль о предстоящем кошмаре.
— Ну хорошо… — смилостивился он. — Сейчас объясню…
И возложил длань на высокое седло, куда, по всей видимости, и была вмонтирована портативная машина времени марки «минихрон», украденная три года назад прямо из сейфа энской лаборатории.
— Итак, я включаю, как ты уже догадался, устройство и перебрасываюсь вместе с лошадью во вторник 31 мая 1223 года. Провожу там весь день до вечера. К вечеру возвращаюсь. Отдыхаю, сплю, а назавтра… — Он сделал паузу, за время которой стал выше и стройнее. — А назавтра я снова включаю устройство и снова перебрасываюсь во вторник 31 мая 1223 года! Вместе с лошадью! То есть нас теперь там уже — сколько?
— Ну, четверо, — сказал я. — С лошадьми…
И осекся. Я понял, куда он клонит.
— То же самое я делаю и послезавтра, и послепослезавтра! — Глаза его сверкали, голос гремел. — Семь тысяч дней подряд я перебрасываюсь туда вместе с лошадью и провожу там весь день до вечера. Я трачу на это без малого двадцать лет, но зато во вторник 31 мая 1223 года в окрестностях реки Калки возникает войско из семи тысяч всадников! И оно заходит татарам в тыл!..
Весь в металле, словно памятник самому себе, он стоял посреди комнаты, чуть выдвинув вперед правую ногу, и в гладкой стали поножа отражалось мое опрокинутое лицо.
"Брать! — тяжко ударила мысль. — Брать немедленно!.."
Но тут он дернул за свисающий с потолка шнурок, на который я как-то не обратил внимания, и со свистом развернувшаяся сеть из витого капрона во мгновение ока спеленала меня по рукам и ногам.
— Почему бы тебе не предъявить свое удостоверение? — мягко осведомился он. — Ты ведь из Группы Охраны Истории, не так ли?
"Спокойствие! — скомандовал я себе. — Главное, не делать резких движений!.. Это витой капрон!"
— Ты, видимо, хочешь сказать, — вкрадчиво продолжал он, — что мои семь тысяч будут слишком уж уязвимы? Что достаточно устранить меня сегодняшнего — и не будет уже ни меня завтрашнего, ни меня послезавтрашнего… Достаточно, короче, прервать цепочку — и все мое войско испарится на глазах у татар. Так?
— Да, — хрипло сказал я. — Именно так…
— Так вот, во время дела, — ликующе известил он, — я сегодняшний буду находиться в самом безопасном месте. Как и я завтрашний, как и я послезавтрашний… А вот последние будут первыми. То есть пойдут в первых рядах…
— Между прочим, дом окружен, — угрюмо соврал я.
Он тонко улыбнулся в ответ.
— И окрестности Калки тоже?
Мне нечего было на это сказать.
На моих глазах он препоясался мечом и взял копье. Затем выпрямился и с княжеским высокомерием вздернул русую недавно отпущенную бородку. Я понял, что сейчас он изречет что-нибудь на прощанье. Что-нибудь историческое.
— Татарское иго, — изрек он, — позорная страница русской истории. Я вырву эту страницу.
Причем ударение сделал, авантюрист, не на слове «вырву», а на слове «я». Потом запустил руку под седло и, на что-то там нажав, исчез. Вместе с лошадью.
— Семь тысяч? — Руки шефа взметнулись над столом — то ли он хотел воздеть их к потолку, то ли схватиться за голову. — Семь тысяч… А ты сказал ему, что у него прабабка — татарка?
— Н-нет… — ответил я. — А что? В самом деле?
— Откуда я знаю? — огрызнулся шеф. — Надо было сказать!..
Его заместитель по XIII веку давно уже бегал из угла в угол. Возле стенда "Сохраним наше прошлое!" резко обернулся.
— Почему ты не хочешь оставить засаду на его квартире?
— Потому что он туда больше носа не покажет, — ворчливо отозвался шеф. — Будь уверен, ночлег он себе подготовил на все семь тысяч дней. Как и стойло для лошади. А вот где его теперь искать, это стойло?… Нет, брать его, конечно, надо там — в тринадцатом веке…
— Как?
— В том-то и дело — как?…
Шеф поставил локти на стол и уронил тяжелую голову в растопыренные пальцы.
— Семь тысяч, семь тысяч… — забормотал он. — Ведь это же надо что придумал, босяк!..
