Моя душа состоялась. Дневник Алены - Полюшкина Елена Викторовна (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
Я всегда страдала от одиночества. И думала: ну, куда хуже-то. Но такого, как сейчас, всепоглощающего, не помню. В сравнении, все в сравнении. Когда теряешь немногочисленных знакомых, когда они теряются сами, что можно поделать. Потухла совсем свеча моего настоящего. От былой самоуверенности и гонора – угольки.
Все равно, пока не умерла, буду жить знанием о своей избранности. Пусть меня ломают, гнут в бараний рог судьбы, разочарования, предательства, я плачу, я смеюсь, я живу.
24.10. Сейчас – снежная истерика. Намело сугробики кукольные. У меня внутри – истерика безмолвная, такая же, как снег сегодняшний. Но настоящая. Боже, спаси от напастей и болезней. Не хочу пропадать и хочу. Не хочу томиться жизнью и томлюсь.
Я – больше своей жизни, талант – больше меня самой.
Москва. Вспоминаю когда, где же я на самом деле, хоть немного теплее. Город, возлюбленный и влюбленный в судьбы гениев. Город-грусть, город-восторг, город-тайна для каждого и солнце жизни для меня.
Моя уверенность в своей неотразимости – самообман? Самочувствия не достает нужного. А без него все на свете – ничто.
Сколько можно звать судьбу, не зная ее имени? Сколько можно болеть физически и духовно и идти на поводу у этой болезни? Нижинский – жизнь. Я – ее подобие. Стилизую каждую из эпох в масштабе моего крохотного мира – Вечности. Стилизую каждого из встреченных, стилизую жизнь, увлечения, искренность. Я во всем – лишь удачная копия. Не живая. А стихи мои – они всегда вне. Для меня порой странно, как можно совместить меня и эти прелестные создания фантазии, причуд и таланта. Они – вне меня, слава Богу. Какая-то очередная накладка. Хотя я в себе чувствую Бога, но сил нечестивых так много, что они разрушают то немногое высшее, еще способное жить небом истинным.
Снилась железнодорожная катастрофа. Мы с мамой и бабушкой остались целы, но вагоны расшибло в лепешку. А я ходила сама не своя, не осознавая случившееся, в шоке.
Снилась любовь. Настоящая. Но разве у меня может быть такая?
Снилось так много разного и так правдоподобно, что мне уже кажется – жизнь раздваивается. И обе жизни одинаково реальны. Это уже где-то было, не так ли?
Меня могут потрясти великие произведения литературы, меня может перевернуть гениальный фильм, я сама могу испытать ни с чем не сравнимое блаженство от состояния собственного творчества, но жизнь – это клиническое состояние, Ионеско прав.
25.10. Оторвалась от универа, давно там не была. И не хочется. Меня обвиняют в равнодушии. Да, согласна. Мне нет дела ни до кого. На самом деле почти всем наплевать друг на друга и на всех. Только разница в том, что я не скрываю этого, может быть, иногда демонстративно. Это, по крайней мере, честно. Многим, только внешне заботливым, тепла на всех не хватит. И в трудной ситуации мало кто придет на помощь. Хотя не спорю, есть люди по-настоящему душевные и добрые. Я преклоняюсь перед ними. Но если этого нет, притворяться – по-моему, это вдвойне порочно. Так лучше быть одной. Я совсем не мизантроп. Мне интересно с другими, вне привычного окружения. Но мне неуютно с нашими девчонками, особенно с некоторыми. Я не чувствую с их стороны интереса. Если же не получилось заявить о себе сразу, то бесполезно что-то пытаться изменить. Рассуждения слабенькие, понимаю их неубедительность. Вообще-то я напрасно пытаюсь подогнать свое недовольство под какие-то логические построения. Просто плохо себя чувствую с некоторыми людьми, а с некоторыми не очень плохо. Вот и все. И никаких объяснений.
В универ так и не попала. 6 часов проболталась в центре. Потусовалась в Доме кино. Снова была в доме на Пречистенке. Я в дом влюблена, как в человека. Когда я на него смотрю, тем более, когда в нем нахожусь, испытываю настоящую радость.
26.10. Безумно долго проговорила с Галей. Придет огромный счет. Сейчас хватает здравого смысла рассуждать об этом. А вчера – гуляй, прелестная. Никто не помешает.
Интересно, я очень шокировала Алешу вчера своей болтовней? Он сказал, что как раз сегодня хотел мне звонить. Из вежливости, конечно, сказал. Опять он попросил стихи мои почитать. Сейчас он готовит с Сашей Феклистовым моноспектакль «Шинель». Олег, как я понимаю, в стороне.
Боже, ну до чего невозможно жить на этой земле, в этом теле с этой душой. Неужели придется уходить?
Я, конечно, не обольщалась особенно по поводу публикации в «МН». Но скандала не ожидала. В.М. мельком Варе по телефону сказал, что с моей статьей проблемы. Просил мне передать, чтобы завтра я туда пришла. У меня от этой новости просто ноги подкосились. Но нельзя было показывать вида. Прошлась даже с ними по Тверской. Шутила, смеялась, как ни в чем не бывало, моля небо, чтобы поскорее остаться одной. И вот я – одна. И я просто мертвая. Слишком уж плохо. Ну, как вырваться из этого круга обломов? Все, все начинания погибают в младенческом состоянии. Внешне я выгляжу спокойно. Но внутри что творится! Я на взводе. Истерика сотрясает. Нервов не осталось. Вся я – нерв. Рыдающий в душе.
Я, конечно, к этой своей рецензии отношусь не так трепетно, как к «N». Но позволить каким-то кухаркам от театра вгрызаться и мучить мою маленькую работу не разрешу.
Восхитительный концерт в Доме Композиторов. Квартет из Парижа. Бетховен – нега моя, Моцарт (о, солнце), Брамс (походка повелителя лесов и полей). Четверо прекрасных мужчин-музыкантов. Удовольствие от музыки и исполнителей. Что я больше делала: слушала музыку или разглядывала их? Легкомысленная чудачка.
27.10. Выводит из себя не проблема как таковая, а их бесконечность, множественность. Все накладывается, и в результате – просто ухудшение.
Столько сейчас жалоб на душе, недовольств и неудобств…, но лучше промолчу. Найду в себе силы и в этот раз на пощечину судьбы ослепительно улыбнуться и промолчать. Она имеет право. Значит, я тоже.
Вот я совсем одна. И ладно. Значит, лучше так. Убедили. «Будем петь, будем пить радость жизни терпкую». Сколько прекрасных людей, не осуществившихся. Все бы хорошо – смирилась бы. Да судьба, которая создана невыносимой гордячкой-леди, не дает покоя. Противоречит сама себе, меня «занижает» дальше некуда. А сама-то все выше и выше в своих запросах. Делает вид, что ей до меня нет никакого дела. Как же, поверю я! Не получится.
Вдруг неожиданно почувствовала Мастера в это мгновение.
Девочка моя солнечная, крепись. Еще ожидают тебя потери. Переломный момент не для тебя, но для нас. Имя твое уже прозвучало. Имя твоей звезды найдено. Душа твоя спасена. Все, что я сказал о потерях – предосторожность, может быть, излишняя, чтобы ты не уносилась в счастье с головой.
Счастье, нужное тебе.
Да. Просто да.
Не смей не верить.
Самочувствие ведет за собой успех, а не наоборот. Помни это. Мастер.
Несмотря на кошмар бытия, у меня ощущение уверенности. Не просто уверенность, а уже нечто, граничащее с наглостью.
А вообще – трудно, конечно, притворяться и петлять. И везде всегда быть нежеланным гостем. По ощущению. А его разве в одночасье переделаешь?
Днем поехала в Дом Актера посмотреть фильм про Гротовского. Попала на какое-то обсуждение. Вечером же предварительно пробродив по возлюбленному центру, снова попала на Пречистенку, дом 32. Там был виолончельный концерт местного значения. Выпускница этой музыкальной школы, которая теперь учится в консерватории. Я выдержала только одну вещь Брамса. Но ведь концерт был всего лишь поводом. Мне никакого дела нет до всего этого. Главное – дом. Я, как лунатик, когда нахожусь там, теряю всякое представление о реальности. Время замирает. Пространство исчезает совсем. Вся Вселенная – этот дом. И зал – ее центр.
Погружаюсь в сомнамбулическое состояние и грежу наяву образами легендарного спектакля. Легенда притаилась всюду: у потолка, за колоннами, возле окна. В такт моим шагам меряет эхом жизнь. Жизнь моя – там. А все вне этого – мертво. И сейчас я – сама не своя. Захватывает дух и не отпускает призрак. Легенда. Нижинский.
