Нефть: Чудовище и сокровище - Остальский Андрей Всеволодович (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT, FB2) 📗
Но вот кто свято верил в нефть аравийских пустынь, так это англичанин по имени Абдулла, прошедший в весьма взрослом состоянии болезненную в таком возрасте процедуру обрезания. До обращения в ислам звали его Джек Филби. Из-за каких-то нанесенных ему обид и унижений, помноженных на своеобразный духовный склад, он страстно возненавидел свою родину – Англию или, по крайней мере, ее правящие классы и политическую систему. И эта ненависть определяла всё в его жизни.
Отвращение к британскому истэблишменту он передал и своему сыну Киму Филби, который во второй половине века станет «главным предателем Англии», самым известным и самым главным советским агентом в глубинах этого самого истэблишмента, которому он нанесет колоссальный урон. И физический, и моральный. Предательство Филби-младшего станет глубинным шоком, навсегда изменившим Англию, перетряхнувшим ее представления о самой себе. А само имя его станет нарицательным.
«Проделать Филби» – это значит совершить нечто, выходящее далеко за рамки обычного предательства, перечеркнуть самые коренные ценности нации, твоего собственного класса и рода, то, на чем стояли многие поколения твоих предков, твои папа и мама.
Но в случае Кима Филби папа как раз стоял на том же, что и сын и, доживи он до момента его славы-бесславия, наверняка гордился бы им.
Глубокий арабист, Джек Филби сумел стать близким другом и советником будущего короля Саудовской Аравии Абдель Азиза ибн Сауда. И постоянно (и успешно) настраивал его против Великобритании. Это во многом определило внешнюю политику королевства, его сближение с США в качестве противоядия влиянию британскому.
Именно Джек Филби уговорил короля согласиться на разведку нефти в стране. Король в это не особенно поверил, но почему бы не потрафить дорогому другу?
У Джека-Абдуллы был и личный интерес: после того, как на Бахрейне обнаружили нефть, западные нефтяные компании резко заинтересовались Саудовской Аравией. «Стандард ойл оф Калифорния» наняла Джека Филби в качестве своего негласного консультанта: он получал огромные деньги – тысячу долларов в месяц, плюс премии в случае подписания контракта. Среди прочего, эти деньги дали возможность отцу оплачивать обучение сына в Кембриджском университете и в итоге позволили Филби-младшему стать тем, чем он стал. Без университетского диплома вряд ли он пригодился бы советской разведке.
Парадокс состоит в том, что отец и сын работали против общего противника – своей родины, Англии. Но в пользу сил противоположных, противоборствующих. Ким закончил дни в Москве. А подталкиваемая Джеком Филби, Саудовская Аравия стала превращаться в важнейшую опору, стратегического союзника США в регионе. Особенно когда выяснилось, что страна занимает первое место в мире по запасам нефти. Консервативное исламское королевство напрочь не принимало западных ценностей, но не могло обойтись без сильного западного партнера. Ну а США нужна была опорная точка в регионе и особые отношения с новоявленной нефтяной сверхдержавой. Они были союзниками и поневоле, и вовсе не нравились друг другу, но политическая и экономическая реальность заставляла их раскрывать объятия.
В результате, когда в 1960 году на свет родилась Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК), то у американцев оказался внтури этой очень опасной для Запада организации некий «троянский конь».
Ну не совсем, всё же, троянский, а больше скакун чистых арабских кровей.
Впрочем, всё было не так просто и прямолинейно, как принято думать. Саудовская Аравия, конечно, не сравнима с западными странами по сложности и многослойности политического устройства, но и там существуют свои кланы и группировки, возглавляемые разными принцами королевской семьи с весьма различными, часто не совместимыми взглядами и на свою страну и ее место в мире. И эти группировки ведут между собой порой ожесточенную подковерную борьбу. Например, далеко не все в королевской семье были в восторге от доверительных отношений с Вашингтоном. Кое-кому из принцев казалось, что Саудовской Аравии стоило бы дистанцироваться от США с их «произраильской политикой».
В начале 60-х годов саудовским министром нефти оказался человек, стоявший на ярко выраженных националистических, антизападных позициях. Еще один Абдулла, но на этот раз исконный, свой, родной, сын погонщика верблюдов из города Аз-Зульфи, что в 300 километрах к северу от столицы Эр-Рияда (этот город в начале нового века станет одним из центров радикальных исламистов), по фамилии Ат-Тарики. Но, несмотря на свое скромное происхождение, Абдулла был человеком неплохо образованным. Учился сначала в Кувейте, потом в Каире и, наконец, в США – в Техасе, где получил диплом инженера-нефтяника. Причем годы, проведенные им в Америке, где он столкнулся с проявлениями неприкрытого расизма, не прибавили ему любви к американцам и их стране.
Он, конечно, не от какой-то там политической партии попал в саудовское правительство. Нет, в Аравии нет таких глупостей – партии там запрещены. Но вместе со всеми своими дипломами и взглядами он очень понравился королю Сауду и еще больше – одной из влиятельных придворных группировок.
Собирая статистику о деятельности в стране американского консорциума АРАМКО, объединявшего компании «Эксон», «Мобил», «Шеврон» и «Тексако», ат-Тарики готовил доклады для королевской семьи, в которых жестко критиковал деятельность концерна и призывал заставить концессионеров принять более выгодные для королевства условия, установить более полный контроль над нефтью.
Результатом этих докладов было назначение ат-Тарики сначала директором департамента нефти, а потом и министром.
Дешевая, легко добываемая и высококачественная, легкая и сладкая арабская нефть представляет собой яркий пример так называемой природной ренты – описанной еще Дэвидом Рикардо экономической ситуации, где владелец более плодородной земли получает сверх обычной, нормальной доли прибыли еще и некую сверхприбыль, которую дает ему природа.
В случае с арабской нефтью весь вопрос был: кому причитается такая рента: правительствам ли стран, которым повезло сидеть на подземных богатствах? Или компаниям, которые оплатили разведку ископаемых, рискнули капиталом (а риск этот часто бывал велик, каждый промах, каждая сухая скважина – эта целая куча выброшенных денег), выложили средства на организацию добычи? Если же рента должна делиться между ними, то в какой пропорции?
Ат-Тарики считал, что американцы бессовестно грабят национальные богатства страны и главное – делают на месторождениях, что хотят. Сами, без консультации с хозяевами, определяют сколько добывать, где и когда.
В 1960 году в Каире он познакомился с еще одним пламенным нефтяным революционером – представителем Венесуэлы, страны уже долгие годы призывавшей к объедению сил производителей нефти против потребителей, экспортеров против импортеров. Против, короче говоря «американского империализма». Это был Хуан Пабло Перес Альфонсо. Как ни странно, тоже поживший в США и тоже в Техасе. Мало того, там он работал в аппарате Техасской железнодорожной комиссии – органа, который исторически взял на себя роль регулятора нефтяных цен и квот с целью найти компромисс между интересами потребителей и производителей.
Этот опыт пригодился Пересу Альфонсо, когда он стал министром минеральных ресурсов Венесуэлы. Он решил, что ту же функцию – но только исключительно в интересах одной стороны – может взять на себя во всемирных масштабах организация стран-экспортеров.
Но пока эти идеи не имели поддержки со стороны самого крупного производителя – Саудовской Аравии – они носили умозрительный характер. Практическая возможность появилась только, когда Перес Альфонсо нашел единомышленника в лице Ат-Тарики.
А тут еще в Ираке как раз к власти пришло крайне левое, почти коммунистическое правительство Касема.
Оно, воодушевляемое также поддержкой насеровского Египта (который своей нефти не имел, но знал, как надо распоряжаться чужой), прямо вело дело к национализации нефтяных богатств страны. При этом оно хотело бы заручиться поддержкой других нефтедобывающих государств, без которой существовала угроза западного бойкота. Абдулла Ат-Тарики не скрывал своего восхищения Гамалем Абдель Насером и его политикой.
